Высматривая путь. Том II (СИ) - Борчанинов
Когда самые неровные пряди сзади были отрезаны и подровнены, она переместилась вправо и задумчиво рассмотрела волосы, скрывающие всю половину лица. Благо, что из-за своей густоты и жесткости они не вились на концах, а то было бы то еще зрелище. Стало любопытно, существуют ли вообще кучерявые ведьмаки. Закусив нижнюю губу, травница отложила в сторону ножницы и сделала все, как учила Алисья. Если не знаешь, с чего начать, то надобно просто взять и отделить на макушке прядь волос, состричь ее ровным срезом и дальше ровнять все по ней. А потом круг за кругом, понемногу срезая с темечка, спускаться к концам. Так и сделала.
Разделила гребнем волосы и, придерживая пряди двумя пальцами, принялась избавляться от излишков. Сначала срезала все сверху, потом добралась до висков. Тут уже пришлось идти снизу вверх, как и на затылке. Чутка подравняла, сощурившись, присмотрелась, насколько ровные получились пряди, поблагодарила чародейку за остроту ножниц и переместилась влево. Выстригая все и там таким же образом, чтобы это «нечто» худо-бедно походило на сносную стрижку. Затем Дера переместилась вперед. Осмотрела безмятежное лицо ведьмака, заметила, что отделенные ею волосы закрывают почти все до подбородка, и принялась за самое сложное — челку.
Как стричь ее, Алисья не объясняла. Потому пришлось импровизировать, срезая по чуть-чуть, чтобы не хватить лишнего. Разделив волосы на две части, Фредерика приняла решение стричь вначале левую сторону, затем правую. Разделила каждую из частей на два слоя, состригла вначале нижнюю, а уже по ней выровняла верхнюю. Повторила те же манипуляции с правой стороной и поворошила волосы рукой, чтобы посмотреть закрывают ли они лицо. Поняла, что края неровные, будто кто поджег их, и тихонько выругалась под нос. Взяла тогда пальцами концы, прошлась кончиками ножниц по ним, так же, как и делала с основной копной волос, а когда работа была закончена, то отложила свой инструмент в сторону, прошлась немного гребнем, отметила, что голову ведьмаку лучше будет помыть, и удовлетворенно хмыкнула. В целом стрижка была неплохой. Не идеальной, конечно, но для большака и бесконечных предместий сгодится.
Устроившись поудобнее на ступени пониже, между раскинутых в стороны коленей, Дера натянула на кисть рукав рубахи, смахнула оставшиеся волоски с лица Эскеля и осмотрела стрижку еще раз. Мочки ушей теперь были открыты, затылок укороченный, а верхние пряди спадали на лоб и прикрывали чутка уши, но так, чтобы в глаза не лезли. Девушка провела ладонями по щекам ведьмака, обхватила его голову, сомкнув пальцы на затылке. Повернула ее вправо, затем влево, а как хотела отпустить, то ощутила, что ее талию сжали. Осторожно, но с силой, провели пальцами по изгибу, опустились на бедра и огладили их. Дера закусила нижнюю губу и только теперь заметила, как Эскель смотрит на нее из-под опущенных ресниц. Она мазнула большими пальцами по его скулам и сдавленно выдохнула. Отметила про себя, что, оказывается, у него маленькие глаза, но очень густые и длинные ресницы, а еще кустистые, немного грубые по форме, черные брови. Пальцы на ее бедрах сжались, и глубокий голос заставил все нутро содрогнуться.
— Мне нравятся твои бедра, — выдал ведьмак.
Прозвучало как-то нелепо, но с другой стороны — он ведь не соврал ей. Они и впрямь ему нравились тем, что были округлые, плотные, за которые можно ухватиться. У Трисс были не такие. Пусть зад у чародейки был что надо, но излишняя худоба в особо привлекательных частях тела ему не шибко нравилась. Она с особым упрямством и остервенением тряслась над своей фигурой. Постоянно замеряла объем талии, следила, чтобы ягодицы были маленькие и упругие, ведь, по ее мнению, «коровий зад» совсем не привлекателен. Ведьмак и рад был поспорить, но не хотел разрушать созданные ею же мифы. Сам-то он находил «коровий зад» очень даже привлекательным и тайком поглядывал, как обладательницы подобных форм покачивали ими при ходьбе, и представлял, как должно быть приятно чувствовать в руках их упругость. У самой же Деры были именно такие формы, оттого он не всегда мог сдержаться, чтобы не потрогать их. Тем более уж после того, как получил сегодня полноценное разрешение на это.
Фредерика тут же смутилась, заерзала, но отстраняться не спешила. Она лишь отвела взгляд в сторону и принялась кусать губы. Ведьмак тут же понял, что взболтнул лишнего. Мало ли какие предрассудки по поводу своей внешности были в девичьей голове, но прекращать мять руками «аппетитные» бедра не торопился.
— Признаться, — начала сдавленно Дера. — Я всегда стеснялась своей фигуры. Матушка с детства считала меня немного «неформатной». Ведь какой аристократ возьмет в жены девицу, которая выше положенного на целый фут? Как же там… — она задумчиво всмотрелась в ведьмачьи глаза, а затем грустно улыбнулась. — Большие глаза, маленький рот, губы «бантиком», узкие бедра, маленькая грудь. Ох… изящно изогнутое худое тело, без вульгарных выпуклостей. Таким я похвастаться не могла. Единственное, чем я удалась, — приятный голос и бледность кожи.
— А мне нравятся все твои «вульгарные» выпуклости, — Эскель расслабленно улыбнулся, но все его внимание привлекали двигающиеся в такт произносимым словам губы.
Он с особым, нарочитым удовольствием, будто в подтверждение своих слов, сжал ее бедра, провел руками к ягодицам, смял их тоже и шумно, с натугой, выдохнул. Дера от такого вздоха и вовсе обомлела. Придвинулась ближе и с трудом сглотнула скопившуюся во рту слюну. Она смотрела в это безмятежное лицо и видела в глазах неподдельное влечение, граничащее с похотью. А от такого сочетания кожа в мгновение ока покрылась мурашками.
— Ты не аристократ и не дворянин, — шепнула она, опалив дыханием его лицо. — А у высшего сословия иные эталоны. Меня морили диетами, садили на одну воду и сухари на несколько недель, а то и месяц. Но я как была… как же мне говорила служанка… ах да, плотной, так и осталась.
— Мне не понять всех этих зажиточных замашек. Я люблю, чтобы женщина чувствовалась в руках. Чтобы ее можно было сжать, насладиться
