Лавирль Спенсер - Осень сердца
Хотя она была и обворожительным созданием, но Йенс отступил назад, соблюдая определенную дистанцию.
— Ну, он сказал, что за три месяца я должен построить яхту, а затем вернуться на кухню.
— А еще что?
Она настойчиво расспрашивала, впившись в него глазами и придвинувшись ближе.
— Больше ничего.
— Ну, Харкен, не может быть, чтобы это было все!
— Ну… — Он подумал, потом добавил: — Он сказал, чтобы я все объяснил миссис Шмитт, потому что хозяин не хочет больше получать от нее нагоняй.
Лорна рассмеялась. Ее появление преобразило заброшенный сарай. Сегодня ее наряд был украшен белыми и розовыми оборками, с белым кружевным высоким стоячим воротником и лентой по талии, и вся она напоминала спелый плод. Более того, если он отодвигался, она опережала его, постоянно сокращая просвет между ними. Наконец он остановился на расстоянии вытянутой руки.
— Можно мне спросить у вас кое-что, мисс?
— Конечно.
— А почему вы не зададите эти же самые вопросы своему отцу?
— Ой, фу-у! — Она хлопнула в ладоши. — Он ответил бы мне так же, как если бы он отдавал приказания по поводу неудачного блюда или сломанной вещи. Вы же знаете, он откровенничать не любит.
— Да я заметил.
— А кроме того, вы мне нравитесь, — улыбнулась девушка.
Он замер в полуулыбке, глядя сначала в пол, потом на нее.
— А вы всегда такая откровенная?
— Нет, — ответила она. — Я также много времени провожу с Тейлором Дювалем. Вы знаете Тейлора? Нет, думаю, что нет. Ну, между прочим, я предполагаю, что вам можно сказать об этом, он ухаживает за мной, но я никогда не говорила ему, что он мне нравится.
— А он вам нравится?
Она на минуту задумалась.
— У Тейлора нет каких-то возвышенных устремлений, как, например, у вас с яхтой. Его семья занимает четвертое место среди владельцев мукомольных фабрик, и традиционная тема разговоров — зерно, ожидаемые рыночные цены, курс хлопка.
Наши семьи очень похожи друг на друга. Конечно, когда мы вместе, мы говорим и на другие темы — во время танцев в яхт-клубе или на вечерах в павильоне «Рамалей».
— Он участвует в парусных гонках?
— Его семья принимает участие. У них яхта «Китс».
— Видел я. У нее киль тяжелый.
В глазах у Лорны промелькнула лукавая искорка.
— Ну, тогда они все оценят то, что вы предполагаете построить.
Они подсмеивались друг над другом, делясь мыслями о парусном спорте, строительстве яхт, задавая про себя один и тот же вопрос: что же может произойти между сейчас и потом. В открытые двери, жужжа, влетела муха, а затем послышалось легкое колыхание листвы и ласковое дуновение теплого летнего ветерка.
Лорна Барнетт была самым прелестным созданием, какое он когда-либо встречал в жизни. Она казалась такой же земной, как и любая горничная на кухне, безо всяких претензий. И он решил довериться ей.
— Мисс Лорна, можно мне вам что-то сказать?
— Все, что хотите.
— После парусных гонок ноги моей больше не будет на кухне.
— Дай Бог, Харкен. Я тоже думаю, что вы туда больше не вернетесь.
Они стояли так близко друг от друга, что он чувствовал аромат апельсиновой туалетной воды от ее одежды, а она — запах уксуса от тряпки, которой он мыл окно.
— Что же вы будете делать? — спросила она.
— Я хочу иметь свои собственные лодочные мастерские.
— А где вы возьмете деньги?
— Сэкономлю. И у меня есть план. Я хочу, чтобы мой брат приехал сюда из Нью-Джерси, вдвоем нам будет полегче работать.
— Вы скучаете по нему?
Щеки его побледнели, а взгляд заволокло воспоминаниями.
— У меня никого больше нет, кроме него.
— Вы пишете ему?
— Каждую неделю, и он отвечает.
Она заговорщически усмехнулась.
— А что вы ему напишете на этой неделе, а?
Он тоже улыбнулся, и на какой-то момент они разделили победу, раз и навсегда ощутив, какое удовольствие доставляет им общение друг с другом. А позади них темнел неподвижный лес, не слышно было птиц, и только в дальнем углу сарая все еще жужжала муха. Было по-чердачному тепло и душно, пахло остывшим дымом. Где-то в мире существовали небо, солнце, простор, а тут — дремотный сумрак и ажурные тени на полу и на стенах. Они долго молчали и смотрели друг на друга. Это и нравилось и возбуждало какое-то томящее чувство: хотелось что-то делать, но было непонятно, что именно и зачем. Наконец Харкен тихо проговорил:
— Не думаю, что ваш отец был бы в восторге от того, что вы здесь пропадаете.
— Папа уехал в город. А мама лежит с холодным компрессом на лбу. И кроме того, я всегда была неуправляемым ребенком, и они знают это.
— Почему меня это не удивляет?
В ответ она только усмехнулась. Снова воцарилось молчание, и, казалось, его ничем нельзя было заполнить.
Лорна посмотрела на него.
— Думаю, мне лучше уйти. Вам пора приниматься за работу.
— Да, я тоже так думаю.
— Но сначала я должна вам что-то сказать по поводу вчерашнего.
— Вчерашнего?
Она еще раз взглянула на него.
— Когда я пришла на кухню и ела торт вместе с вами… Я поняла, правда, слишком поздно, в какое неловкое положение я всех поставила. И я только хотела поблагодарить вас, Харкен, за понимание.
— Чепуха, мисс. У вас есть полное право бывать там.
— Нет.
Она коснулась кончиками пальцев его руки чуть выше запястья, ее прикосновение было таким же легким, как полет колибри.
— Я говорила вам, что я не светская барышня. Иногда я делаю такое, чего бы мне явно не хотелось. И когда миссис Шмитт поставила на стол серебряный поднос с тортом для меня, да еще с лучшим серебряным прибором, я бы все отдала, чтобы только быть подальше от того места. Вы поняли это и сделали все, что могли, чтобы облегчить, как-то замять мое смущение. Я просто не подумала, Харкен. Тем не менее, спасибо вам за быструю реакцию.
Он хотел было попытаться доказать ей, что она ошиблась, но оба понимали, что так оно и есть.
— Вам всегда рады, мисс, — ответил он. — Я должен сказать, я еще больше смущен, болтая с вами здесь, вдали ото всех. Они…
Он резко оборвал свои рассуждения, увидев на ее лице странное выражение, и пожалел, что начал этот разговор.
— Что они?
— Ничего, мисс.
— Ну, конечно, что-то было. Так что они?
— Ну, пожалуйста, мисс…
Она снова дотронулась до его руки, в этот раз настойчиво.
— Харкен, я прошу вас честно мне сказать. Что они?
Он вздохнул, понимая, что по-другому никак не удастся выйти из трудного положения.
— Они иногда неправильно понимают ваши намерения.
— Что они говорили по поводу моих намерений?
— Ничего особенного.
Он покраснел и, оглянувшись назад, сбросил тряпку с плеча.
