Полли Форрестер - Фиалки для леди
— Вряд ли можно сделать что-нибудь значительное, не имея знаний и мастерства. Вы могли это видеть по моему пению, — проговорил Джеффри, садясь на край водоема в центре зимнего сада. Золотая рыбка подплыла поближе в надежде, что ей бросят какое-нибудь лакомство. — Позвольте мне еще раз поблагодарить вас за ту неоценимую услугу, которую вы мне сегодня оказали.
— Не стоит благодарности. — Луиза пожала плечами, озираясь по сторонам. Зимний сад напомнил ей джунгли, с их хищниками, которые требуют осторожного обращения. И уважения, добавила она с улыбкой.
Улыбка угасла, стоило ей поймать взгляд, брошенный на нее Джеффри. Он смотрел на нее с нескрываемым вожделением. Сейчас Луиза чувствовала себя незащищенной под его бесцеремонным взглядом, которым он, казалось, раздевал ее.
— Мне пришлось самому пробиваться в люди с очень раннего возраста, — медленно произнес он, понизив голос, чтобы не услышали в гостиной. — Обучение музыке было для меня непозволительной роскошью.
— Мы только что были свидетелями вашего триумфа, — начала, было, Луиза, но Джеффри, по всей видимости, устал от лести своих поклонниц. Он поднялся и пошел вплотную к молодой женщине. Поскольку дорожка в зимнем саду была очень узкой, Луиза оказалась загнанной в угол.
— По-другому я не умею, — прошептал он и, обняв Луизу, поцеловал так, как ее никто еще не целовал.
Это было похоже на бег по краю пропасти — все такое ужасающе запретное, чувственное. Луиза была потрясена до глубины души. Такому разгулу чувств надо положить конец!
И немедленно!
Как только она высвободила руку, Стефен Джеффри Редверс-Эллингтон получил то, что заслужил, а именно — звонкую пощечину.
— Мистер Редверс! — гневно воскликнула Луиза, как только к ней вернулся дар речи. — Что вы себе позволяете?!
— Ничего особенного, — просто ответил он, широко улыбаясь. — Вы тоже, наверное, так думаете!
— Вам нравится порочить репутацию истинной леди? — вполголоса проговорила Луиза. Лицо ее пылало, но не только от гнева.
— Разумеется, нет, — проговорил он и повернулся к двери. — Знали бы вы, сколько раз мне приходилось жертвовать собой!
Луиза тяжело вздохнула. Ее обвели вокруг пальца! Этот мерзкий-премерзкий человек дождался своего часа! Выждал, мерзавец, момент, когда ей некуда будет бежать, и набросился на свою жертву.
— Вы садист! — выкрикнула Луиза, задыхаясь от переполнявшей ее ярости.
— Что вы! В конце концов, я проделываю свои шуточки с глазу на глаз, — бросил он на ходу, направляясь к двери. Он спешил к своим друзьям, чтобы веселиться, как ни в чем не бывало.
Пытаясь прийти в себя и успокоиться, Луиза крепко смежила веки, но помимо ее воли образ Джеффри всплыл в воображении так явственно, что она вздрогнула. Иллюзия его присутствия усиливалась еще тем, что она продолжала ощущать прикосновение его губ к ее губам — прохладное, крепкое, долгое. Она была вынуждена признать, что ей было невероятно хорошо в его объятиях и, как ей показалось, ему тоже доставляло удовольствие обнимать и целовать ее. Во всяком случае, она не чувствовала себя обиженной. Подтверждением этому служило лихорадочное возбуждение, которое заставляло ее кровь быстрее мчаться по венам.
Остальную часть вечера Джеффри держался подальше от Луизы. Когда хозяйка дома стала выспрашивать у Луизы, когда они с Джеффри снова выступят, Джеффри прокричал с другого конца гостиной, что они устали и решили отдохнуть.
Луиза не отходила от хозяйки, поддерживая легкий, ни к чему не обязывающий светский разговор. Потом к ним присоединились Чарлз и супруги Бригстоун, и завязалась оживленная беседа, которая позволила Луизе не замечать Джеффри и не смотреть в его сторону.
Но она не могла не слышать его глубокий бархатный голос, не могла не переживать все случившееся в зимнем саду. Это оказалось выше ее сил. Стараясь подавить охватившее ее чувство стыда и обиды, Луиза с головой окунулась во все перипетии вечера.
Но праздник близился к концу, гости постепенно расходились, и Луизе становилось все труднее изображать веселость и беззаботность. Она решила попрощаться и вернуться в свою комнату. Здесь было тихо и темно, только на потолке плясали отсветы догоравшего в камине огня. Луиза разделась и легла в постель, но мысли, теснившиеся в ее голове, не давали ей заснуть.
Наверное, это все из-за шампанского, думала Луиза, стараясь найти причину своей бессонницы. Разумеется, она не допускала даже мысли, что виной всему ее близкое и слишком продолжительное общение с Джеффри Редверсом.
Она лежала, не сомкнув глаз до трех часов утра. Не желая больше мучиться, накинула пеньюар из китайского шелка, надела легкие туфли и, взяв с прикроватной тумбочки подсвечник с зажженной свечой, бесшумно выскользнула из своей комнаты.
В доме было темно и тихо. Она решила взять какую-нибудь книгу в библиотеке, чтобы скоротать время до рассвета. Изучая библиотеку Тонбриджей накануне торжественного вечера, Луиза получила истинное удовольствие.
Дверь библиотеки оказалась незапертой, и Луиза облегченно вздохнула. Она шагнула за порог и остановилась как вкопанная.
В дальнем углу комнаты, при свете простой свечи, в полном парадном облачении стоял Джеффри Редверс.
От мысли о том, что сегодня произошло между ними, ее бросило в дрожь, и она еще больше испугалась, представив, что все может снова повториться.
— Джеффри! Чем вы тут занимаетесь? — вырвалось у нее помимо воли.
Он вздрогнул и задел подсвечник, который бы упал, если бы Редверс не подхватил его.
— Луиза! — воскликнул он и выбежал из-за стола, стараясь загородить его собою. — Я… я хотел кое-что выяснить… ну, то, что я увидел сегодня…
— Выяснить?! В три часа ночи? Честный человек не стал бы пробираться сюда в такое время!
Луиза плотнее запахнула полы своего пеньюара, словно это была прочная броня.
— Я слышала, как вы вырывали страницы! Зачем вы решили испортить книги Тонбриджей?
— Ничего подобного! — закричал он, придя в ярость от ее предположения.
— Тогда объясните, что вы тут делаете, Джеффри Редверс? — настаивала на своем Луиза.
— Ничего особенного, миссис Хескет. Не стоит беспокоиться. — Он выпрямился, расправив плечи, как пленный солдат на допросе.
— А разорванные страницы? — наседала Луиза.
— Это получилось нечаянно.
Луиза видела, что он понял: так просто она от него не отвяжется — и постарался улыбнуться.
— Послушайте, Луиза… Все произошло случайно. Хотите, я соберу клочки и склею? В самом деле, глупость несусветная, поверьте. Никто не должен знать об этом.
