Полли Форрестер - Фиалки для леди
Внезапно Джеффри наклонился над ней так низко, что смог шептать ей прямо в ухо.
— Вы сможете импровизировать, миссис Хескет? — спросил он.
— В какой-то степени — да, — прошептала Луиза.
— Тогда сыграйте «Последний аккорд», а я попытаюсь найти его ноты и слова. Вот увидите, как нам будут аплодировать, — проговорил он, определившись наконец с выбором.
Луиза улыбнулась ему с видом заправской заговорщицы.
— Очень хорошо, — сказал он с улыбкой, но Луиза сразу поняла, что что-то здесь было не то: от нее не ускользнуло, что он очень растерян и смущен. — Помогите мне, Луиза! Я не знаю ни одной песни и не умею читать по нотам! — прошептал он в отчаянии.
Луиза посмотрела на Редверса с явным недоверием, полагая, что он что-то задумал, но, приглядевшись внимательней, поняла, что он не шутит. Он был предельно серьезен — она видела это по его бледному, напряженному лицу. Он ждал, что она что-нибудь придумает.
Луиза испугалась. Обстановка накалялась. Джентльмены начали покашливать, и Эдна Тонбридж пыталась завязать разговор между ними и леди. Луиза лихорадочно думала.
— Какой вздор, Джеффри! Вы хотите сказать, что не знаете слова и мелодию песни «Мод, выйди в сад»? — недоуменно прошептала Луиза. — Да ее знают абсолютно все!
— Что?! После того, что мисс Мэри Ллойд с ней сделала, я эту песню петь не буду!
— Ах, но вы — другое дело! Вы споете ее превосходно! — настаивала на своем Луиза. — Вы обычно поете в какой тональности?
Он был в явном затруднении.
— А вы что предлагаете? Луиза взяла первый аккорд.
— Я предлагаю вам собраться, сделать глубокий вдох и начать петь. — Луиза опустила руки на клавиши, как бы призывая Джеффри к порядку, затем сыграла несколько вступительных тактов.
Гул восхищения пронесся по гостиной, и Луиза с облегчением обнаружила, что у Джеффри оказался превосходный бархатный баритон, ничуть не хуже, чем у других салонных певцов, которым ей приходилось аккомпанировать.
Их выступление понравилось. Луиза быстро встала из-за фортепиано и взяла Джеффри за руку.
— Джеффри, что вы еще знаете наизусть?
— «Балладу о мореплавателе», — мрачно прошептал он.
Луиза вернулась к фортепиано и задумалась. Она еще не успела побывать в лондонских театрах и не слышала ни одной современной песни.
— А как вам это? — Она сыграла несколько тактов песни «Там, за домами» и с радостью увидела, как просияло его лицо.
— Вы думаете, что это можно спеть здесь, в Англии? — спросил ее он.
— Вы просто обязаны это спеть, — сказала, улыбаясь, Луиза. — Джеффри, вы любимец публики! Они хотят слушать только вас!
Она взглянула на него из-под длинных ресниц и улыбнулась — чтобы поддержать его, но взгляд, которым он ответил на ее улыбку, был таким многозначительным, что ее сердце бешено забилось. В его взгляде слились воедино восхищение и обожание — так смотрел на нее покойный Элджи, когда она находила неизвестное науке растение в одной из его экспедиций…
Джеффри с воодушевлением спел знакомую песню, успокоился и буквально преобразился. Гости были в восторге и дружно ему аплодировали.
Все получилось как нельзя лучше, и Луиза решила закончить выступление. Тем более что у Джеффри пересохло в горле, и он просто жаждал вырваться на волю и выпить бокал шампанского, которым хозяева уже угощали довольную публику.
Луиза выпила один бокал, потом второй. В Индии шампанское подавали очень редко, и только сейчас Луиза распробовала его и нашла очень приятным, особенно с тарталетками с лососем и сыром, которыми миссис Тонбридж всех щедро угощала. Луиза хотела все попробовать и запомнить, чтобы потом применить на своих вечерах, которые она будет устраивать у себя в Роузберри-Холле.
— Я вам очень благодарен, миссис Хескет, — услышала она бархатный баритон, который мгновенно отвлек ее от мыслей о новом доме.
Она обернулась и увидела, что Редверс стоит рядом и предлагает ей бокал шампанского. Подумав, Луиза взяла его. Скорее всего, он предлагал ей короткое перемирие перед тем, как она исчезнет из его дома и из его жизни. Если так, она не должна отказываться, хотя бы из вежливости.
— Спасибо, — сказала Луиза, изящным движением взяв бокал и с улыбкой пригубив его.
— Как вы могли видеть, я не силен в музыке, — продолжал Джеффри. — Явный пробел в моем образовании.
— Какой вздор! Джеффри, у вас прекрасный голос!
— Ну, это все благодаря вашему таланту аккомпаниатора, миссис Хескет!
Он улыбнулся ей ослепительной улыбкой и снова многозначительно взглянул на нее, отчего ее сердце забилось так, что было готово вырваться из груди.
— Почему вы перестали называть меня Луизой? — спросила она, с трудом узнав свой голос. Какое-то мгновение они смотрели друг на друга, выжидая, кто заговорит первым.
— Джеффри, дорогой, — перебила их подошедшая хозяйка дома. — Когда Хекни появится в городе?
Джеффри последовал за миссис Тонбридж и вернулся к своим друзьям. Луиза видела, с каким вниманием они слушали его, с каким обожанием на него смотрели. Ей было трудно примириться с мыслью, что тот интерес, который он только что проявлял к ней, пропал, и она чувствовала себя потерянной.
— В самом деле, леди и джентльмены, — услышала Луиза Джеффри. — Я вот что подумал: почему бы мне и моему чудесному аккомпаниатору не провести какое-то время вместе, обсуждая, чем мы сможем вас удивить в следующий раз? Эдна, я могу воспользоваться вашим зимним садом?
Все ахнули от изумления, когда Джеффри растолкал окружавших его друзей и подошел к Луизе. Она была ни жива, ни мертва. Мысль, что она снова будет рядом с ним, приятно ошеломила ее, но то, что все происходило на людях, смущало.
— О… нет, мистер Редверс, я не согласна, — быстро проговорила Луиза, ловя на себе пристальный взгляд Виктории Эндрюс.
— Я так решил, миссис Хескет! — возразил Джеффри.
Он предложил ей руку и повел ее в зимний сад. Все улыбались, глядя на них, только мисс Виктория Эндрюс и ее отец мрачно смотрели им вслед.
Когда они проходили через двери зимнего сада, Джеффри оставил их открытыми, и Луиза облегченно вздохнула — правила благопристойности были соблюдены.
Цитрусовые деревца источали едва уловимый аромат.
— Разве Сэму Хиггинсу не по силам сделать в Холли-Хаусе то же самое? — спросила Луиза, наклоняясь, чтобы вдохнуть аромат цветущего лимонного деревца. Правила хорошего тона требовали, чтобы она была предельно осторожна, оставаясь одна с любым мужчиной, и с Джеффри Редверсом в частности.
— Вряд ли можно сделать что-нибудь значительное, не имея знаний и мастерства. Вы могли это видеть по моему пению, — проговорил Джеффри, садясь на край водоема в центре зимнего сада. Золотая рыбка подплыла поближе в надежде, что ей бросят какое-нибудь лакомство. — Позвольте мне еще раз поблагодарить вас за ту неоценимую услугу, которую вы мне сегодня оказали.
