Виктория Холт - Сестры-соперницы

— Это мои дети, и я отвечаю за них перед Богом.

— Кроме того, вы отвечаете перед Богом и за себя, — подчеркнул отец.

— Конечно, хозяин! В наших краях, кроме меня, нет истинно верующих людей. Я молюсь, стоя на коленях, по четыре часа в день и слежу за тем, чтобы моя семья следовала моему примеру. Девчонка всех нас опозорила, и небеса вопиют о мести.

— Вы лучше подумайте о том, как бы не навлечь на всех нас позор вашим жестоким обращением с ближними.

Эти слова явно уязвили Томаса Гаста. В тот момент, переполненный праведным гневом, он даже готов был лишиться своей кузницы.

— Худо дело, если такого человека как я поучают те, под чьей крышей находят приют шлюхи и ведьмы.

Сказав это, он повернулся и вышел.

Родители взглянули друг на друга, и я увидела ужас на их лицах. Я знала, что это целиком моя вина.

Ореол славы, которая окружила меня с тех пор, как я отправилась в амбар к Феб, мгновенно улетучился. Отец взял мать за руку, и они вместе вышли. Он явно пытался успокоить ее.

В течение двух следующих дней Феб не выходила из дома, и мы с Анжелет присматривали за ней. Мы напоминали матери ее обещание, что в восемнадцать лет мы получим камеристку, которая будет заниматься нашей одеждой, шить, делать нам прически и выполнять различные поручения. Раз уж у нас появилась Феб, то мы и попросили сделать ее камеристкой. Восемнадцати лет нам еще не было, но ждать осталось совсем недолго.

Мать, тронутая нашим теплым отношением к Феб, охотно согласились. Поначалу я побаивалась, что Анжелет с ее более привлекательной манерой обращения с людьми отнимет у меня симпатии Феб, но через некоторое время стало ясно, что этого не произойдет. Феб не забыла о том, что я сделала для нее, и забывать не собиралась. Я была ее спасительницей, и она поклялась помнить об этом всю жизнь.

— Я буду вашей рабыней до самой смерти, госпожа Берсаба, — сказала она.

— Нынче рабов не держат, Феб, — ответила я. — Если ты останешься моей служанкой, этого будет вполне достаточно.

— Я никогда не смогу с вами расстаться, — с жаром продолжала она, — вы изменили всю мою жизнь. Вы даже заставили меня полюбить будущего ребенка.

Я была просто счастлива.

Джинни сообщила нам, что Томас Гаст в своих ежевечерних проповедях угрожает всем адским огнем.

— А слушать его приходят прямо-таки толпы, хозяйка. Еще недавно их собиралось немного… таких, как он. Они хотят, чтобы люди не танцевали и не пели, а только слушали проповеди и молились целыми днями.

Наблюдала я и за Карлоттой с сэром Джервисом. Они часто выезжали вдвоем на прогулки и вообще очень подружились, что, судя по всему, нравилось Сенаре. Я слышала, как она говорила нашей матери:

— Это отличная партия. Я уверена, что Карлотта никогда не смогла бы жить в глуши. Мать ответила:

— Когда-то ты была здесь очень счастлива, Сенара… до тех пор, пока не уехала. И уж тогда ты не захотела возвращаться.

— Мне понравилась бродячая жизнь, но вернуться сюда мне частенько хотелось. С Карлоттой дело обстоит иначе. Я здесь выросла, а место, где ты провел детство, всегда будет каким-то особенным.

Как-то раз, когда я стояла возле окна спальни и смотрела на луну, ставшую почти полной, вошла Феб и остановилась позади меня. Я повернулась и улыбнулась ей. Меня очень радовала ее преданность, и я с удивлением чувствовала, что это дает мне гораздо большее удовлетворение, чем планы мести.

— Взгляни на луну, Феб, — сказала я. — Правда, красиво?

— Скоро будет полнолуние, госпожа Берсаба. Ее брови были нахмурены, и выглядела она озабоченной. Я спросила:

— Что случилось, Феб? Ведь все идет хорошо, разве не так?

— Я думаю, мне нужно кое-что рассказать вам, госпожа. Это как раз насчет луны.

— Луны? Господи, что ты имеешь в виду?

— Я знаю, что вы ее не любите, госпожа, и оттого пока помалкивала. Но все же вам решать, что делать…

— Да о чем ты, Феб?

— В деревне последнее время болтают, госпожа. Мой отец всегда выискивал ведьм, а теперь, когда я оказалась здесь, он возненавидел этот дом. Несмотря на все его благочестие, в нем залежи ненависти, он даже никогда не поет и не смеется, поскольку считает это грехом. Он ненавидит грешников, ненавидит вас за то, что вы укрыли меня и спасли от кары, и еще он ненавидит колдуний. Он говорит, что хотел бы на каждом дереве повесить по ведьме. Тогда, по его мнению, мы избавимся от них.

— В последнее время много говорят о ведьмах.

— О да, госпожа, и это началось с тех пор, как приехали эти леди. Когда-то за одной из них ходили к стенам замка Пейлинг, но она сбежала. Сейчас больше разговоров идет про дочку. В ней, говорят, прямо видно дьявола, и она сумела околдовать джентльмена из Лондона. Их все время видят вместе. Поначалу, когда они приехали сюда, в поместье, разговоров почти и не было. Ведьмы ведь обычно живут в хижинах, и их легко распознать. Многие вообще не хотели верить в то, что леди может быть колдуньей… Это пока не нашли у нее кое-что на подушке.

Я ахнула.

— А теперь?..

— А теперь у них есть доказательство, госпожа. Они собираются захватить ее при первой возможности и повесить на дереве в ночь полнолуния. Если они сумеют захватить ее потихоньку, то так и сделают, поскольку не хотят иметь неприятности с господами, а если не сумеют… Ну, тогда они все равно ее заполучат.

Моей первой мыслью было: сработало! Я сумела добиться своего! Я сумела сделать то, что задумала, и никто не заподозрит, что я приложила к этому руку. Я с ней рассчитаюсь. Теперь ее убьют… причем ужасным образом… а я буду отомщена.

А потом я представила как толпа тащит ее к пруду. Они, наверное, привяжут ее правую руку к левой ноге, а левую руку — к правой ноге и бросят ее в воду. Если она утонет, то ее посмертно признают невинной, а если всплывет — признают виновной и повесят.

Это была превосходная месть. Отвратительная смерть, унижающая Карлотту, считающую себя знатной леди.

А почему бы и нет? Она ведь отняла у меня Бастиана, а потом отвергла его и взялась за сэра Джервиса — по крайней мере, так все это выглядело. Она заслужила самого худшего, и я не стану ее жалеть…

Пока не нашла у нее на подушке жабу…

Феб смотрела мне в глаза.

— Вы такая добрая, госпожа Берсаба! Вы не позволите, чтобы это случилось.

Я сжала руку Феб и отправилась к матери.

— Я должна тебе что-то сказать, мама. Пожалуйста, быстрее… нельзя терять время.

Вновь мм оказались вдвоем в ее спальне.

— Они хотят схватить Карлотту, — сообщила я. — Если они не смогут сделать этого раньше, То в полнолуние обязательно поймают ее. Они собираются ее убить… или повесить, или утопить… Возможно…