Гейл Линк - Неугасимое пламя
В ответ Рэчел наградила его взглядом, полным ледяного презрения:
— Вы настоящая дубина! Как вы смеете приставать к этой женщине?
— Эй, сержант, — вмешался один из солдат, — она непочтительно говорит с тобой? Если так, мы имеем право обойтись с ней как с публичной женщиной, верно?
Ноздри Рэчел затрепетали при этих словах. Она хорошо знала о позорном распоряжении генерала Батлера, согласно которому любая жительница Нового Орлеана, выказавшая неуважение к солдату-янки, могла считаться проституткой.
Рэчел испугалась, что не сумела совладать с презрением, которое внушали ей эти негодяи. Взывать к их разуму было бесполезно, и она в первый раз пожалела, что не прислушалась к совету отца и не стала носить с собой пистолет, который он ей дал. Он остался, надежно запертый, в ящике ее стола, ибо Рэчел была уверена, что ни за что и никогда не смогла бы направить его на человека. А теперь она поняла, что смогла бы — лишь бы заставить эту мерзкую свинью отпустить женщину.
По лицу Доминики было видно, что она узнала Рэчел.
Рэчел заметила это и попыталась подбодрить ее взглядом. Но чем она могла ей помочь? Она была одна и, увидев выражение их лиц, почувствовала, как страх проникает в ее душу. Перед ней были животные, готовые на все.
Рэчел содрогнулась.
— Ну так возьмем обеих и научим, как обращаться с теми, кто их главней! — объявил сержант с улыбочкой, обнажившей гнилые зубы.
Два солдата схватили Рэчел, в то время как сержант с двумя другими теснее сомкнулись вокруг Доминики.
— Я для начала попробую темную курочку, ребята, — решил сержант со скабрезной ухмылкой, — а вы забирайте себе ту спесивую сучку.
Рэчел издала отчаянный крик и начала драться с обидчиками. Ей удалось укусить державшую ее руку.
— Сумасшедшая сука, она укусила меня! — завопил солдат, отдергивая руку и выпуская Рэчел.
Она кинулась бежать в надежде найти помощь.
— Идиоты! — прорычал сержант. — Держите ее, пока она никому не нажаловалась!
Он схватил Доминику и втащил ее в церковь.
Рэчел успела сделать лишь несколько шагов, как чьи-то руки снова схватили ее. Она отчаянно боролась, но в конце концов один из солдат сильно ударил ее по лицу, так что Рэчел даже пошатнулась.
В конце улицы послышался цокот копыт.
Рэчел, из губы которой текла кровь, взглянула туда и увидела двух приближавшихся всадников. Синие мундиры. Янки.
«Господи, — молилась она, — хоть бы они помогли нам!»
— Капрал! — гаркнул один из наездников. — Что тут происходит? Отпустите эту женщину! — приказал он.
Солдат, державший Рэчел, вспыхнул под пристальным взглядом капитана и сопровождавшего его лейтенанта.
— Мы не делали ничего плохого, сэр, — отвечал он, избегая смотреть в глаза капитану. —
Мы немного пошутили, а вот эта девка стала нас всячески обзывать и поносить. И мы всего-навсего собирались выполнить приказ генерала насчет таких, как она.
— Я думаю, вы лжете, капрал. — Офицер спешился и уставился на обоих солдат холодным, тяжелым взглядом. — Я с превеликим удовольствием публично выпорол бы вас кнутом — прямо здесь, на месте, — если бы имел на это право. Но поскольку такого права у меня нет, считайте себя арестованным.
— Что?
— Вы меня слышали. Я позабочусь о том, чтобы предать вас обоих трибуналу за подобное безобразие.
— Из-за потаскухи? — возмутился второй солдат, до тех пор молчавший.
Рэчел задохнулась от возмущения. Офицер взглянул на нее:
— Это еще пустяки. Можете считать, что вам повезло. — И он шагнул к Рэчел, предлагая ей чистый носовой платок. — Я очень сожалею о случившемся, мисс, — с искренним огорчением произнес он. — Пожалуйста, не судите обо всех нас по этим свиньям.
Рэчел глубоко, с облегчением, вздохнула.
— Уверяю вас, капитан, — она узнала его чин по золотым нашивкам на погонах его мундира, — что я далека от этого. Но вы должны еще помочь мне, — попросила она. — Несколько ваших солдат, — на этом слове она запнулась, — схватили одну женщину. Кажется, они затащили ее вон туда. — Она повернулась и указала на церковь.
Офицер приказал лейтенанту оставаться на месте, а сам, вытащив пистолет из кобуры, отправился на разведку.
Прошло несколько минут, показавшихся Рэчел бесконечными. Она трепетала при мысли о том, что мог обнаружить капитан, и горячо надеялась, что солдаты все же не успели надругаться над Доминикой.
Наконец появился капитан, ведя под прицелом пистолета троих солдат, а свободной рукой поддерживая мадемуазель дю Лак.
Будто гора свалилась с плеч Рэчел, она кинулась к Доминике:
— Мадемуазель дю Лак, с вами все хорошо?
На несколько секунд Доминика закрыла свои карие глаза, словно желая удостовериться, что она действительно в безопасности.
— Oui, мадемуазель, благодаря вам все в порядке. — Она подошла вплотную к Рэчел, чтобы обнять ее, но вместо этого сделала лучше. — Вы очень смелая, — сказала она все еще слегка дрожащим голосом. — Неудивительно, что Мэтью так любит вас.
Рэчел заулыбалась.
— Лейтенант, — скомандовал капитан, — я хочу, чтобы вы сейчас отправились в штаб и вызвали конвой — отвести арестованных в тюрьму.
— Есть, сэр, — повиновался лейтенант, отсалютовав командиру и поворачивая лошадь кругом.
— Леди, если вы согласны немного подождать, я позабочусь о том, чтобы вас обеих доставили домой в полной безопасности. — Он бросил суровый взгляд на своих пленников. — Я еще раз приношу извинения за действия этих людей. В особенности вам, мисс, — добавил он, обращаясь к Доминике.
— Merci, monsieur le capitain[25], — ответила она, и голос ее по-прежнему слегка дрожал, до того она была перепугана.
Рэчел, в свою очередь, сочла необходимым сказать слова благодарности капитану-янки:
— Да, капитан, наше счастье, что вы оказались здесь, и позвольте мне смиренно поблагодарить вас.
От этих слов румянец вспыхнул на бледных щеках капитана, и заметившая это Рэчел почувствовала к нему еще большее расположение.
Минут через двадцать лейтенант вернулся с отрядом конвойных, которые и забрали хулиганов, чтобы, согласно распоряжению капитана, доставить их в тюрьму.
— А теперь, леди, — сказал он, — мы проводим вас по домам, и, прошу вас, пусть этот инцидент не омрачает вашего мнения о северянах. К несчастью, далеко не каждый во время войны поступает наилучшим и наиболее достойным образом.
— Если бы все янки были похожи на вас, капитан?.. — вежливо сказала Доминика.
— Простите, мисс, — извинился он. — Где мои хорошие манеры? Капитан Фрезер, мадемуазель. Капитан Баррет Джефферсон Фрезер. — И, указав на лейтенанта, представил и его: — Лейтенант Адам Андерсон.
