Барбара Картленд - Невольный обман
Приветственные крики, летящие в них цветы и горячая радость народа превзошли все, что Теола могла себе вообразить.
Когда они въехали на площадь, дети бросали цветы под ноги их коней, звенели приветственные крики толпы, а по щекам пожилых женщин текли счастливые слезы.
Иногда они с генералом не могли проехать, так как лошади оказывались окруженными плотной толпой людей. Теола знала, что причиной тому — желание многих женщин прикоснуться к ней, поцеловать край ее платья и подарить ей цветы.
Было просто невозможно удержать в руках все цветы, которые ей вручали, и одновременно держать поводья, поэтому цветы падали на землю, но вместо них ей совали все новые букеты.
Теоле казалось, что прошло много часов, пока они подъехали ко дворцу, и даже здесь толпы, следующие за ними, заполнили весь парадный двор и остановились только у самой лестницы, ведущей к главному входу.
Генерал спешился. Майор Петлос, который все время ехал следом за ними, помог Теоле сойти с коня, генерал подал ей руку и повел вверх по ступеням, а когда они уже были наверху, повернулся, и они встали лицом к толпе.
Теола видела перед собой, насколько хватал глаз, огромное множество людей, заполнивших двор и широкую улицу, уходящую к площади. Люди карабкались на стены, взбирались на деревья, махали руками и радостно кричали с таким пылом, что, казалось, их крики взлетали до самого неба.
Теола махала в ответ, пока у нее не заболела рука. Тогда наконец генерал повернулся и повел ее во дворец.
— Вы, наверное, очень устали, — сказал он. — Идите к себе в комнату и отдохните. Я распоряжусь, чтобы вам сразу же прислали поесть.
Это были первые слова, с которыми он к ней обратился с тех пор, как покинул ее на рассвете. Теола хотела было ответить, но он уже отвернулся, и его тотчас же окружила группа офицеров, ожидающих его распоряжений.
Она пошла вверх по лестнице, чувствуя себя действительно очень уставшей, хотя и все еще радостно возбужденной всем случившимся.
Магара уже ждала ее, и, когда Теола протянула к ней руки, служанка присела в реверансе и одну за другой поцеловала их.
— Мы победили, мадам! — произнесла она со слезами на глазах и рыданием в голосе. — Мы свободны благодаря генералу — и вам!
— Да, мы победили, — согласилась Теола, — только, Магара, я чувствую себя очень грязной после того, как всю ночь провела в одежде. Хочу принять ванну, и думаю, мне следует немного поспать.
— Непременно, мадам, потому что у вас впереди так много дел.
Принесли ванну и налили в нее воду из огромных серебряных сосудов, украшенных гербами короля.
«Наверное, на них пришлось затратить очень много труда!»— машинально подумала Теола.
Она расслабилась в теплой ароматной воде и почувствовала, как у нее смыкаются глаза от усталости. Она действительно так обессилела, что вытереться ей помогла Магара, а когда она забралась в постель, то мгновенно уснула.
Проснувшись, Теола обнаружила, что усталость прошла, и почувствовала себя энергичной, бодрой и возбужденной.
Она дотронулась до висящего у кровати звонка, и в спальне тут же появилась Магара.
— Я как раз думала, не следует ли мне разбудить вас, мадам, — сказала она. — Вы знаете, что пора одеваться к обеду?
— Неужели уже так поздно? — в отчаянии воскликнула Теола. — Как я могла проспать так долго, когда мне так много хочется сделать, так много хочется услышать?
— У дворца все еще стоит толпа, — сообщила Магара, — выкрикивает ваше имя, и хотя генерал вынужден был несколько раз выйти к ним и помахать рукой, он отказался позволить вас разбудить.
— Наверное, он тоже устал, — сказала Теола. Магара рассмеялась.
— Сомневаюсь, мадам! Всем известно, что генерал неутомим. Разве вам никто не рассказал об этом?
— Никто! — ответила Теола.
— Однажды, когда он пошел в горы навестить своих родных, то нашел мальчика, сына пастуха, который упал в расселину и повредил ногу. Поскольку ближайший врач находился очень далеко оттуда, генерал шел три дня и три ночи, неся на руках этого мальчика, пока не нашел нужного лекаря, который им занялся.
— Как поразительно! — воскликнула Теола. Магара улыбнулась.
— Генерал — поразительный человек. Он не такой, как другие мужчины, мадам, — так же как и вы не похожи на других дам!
— Ты не должна так говорить, — возразила Теола. — Боюсь, я самая обыкновенная.
— Никто в Кавонии в это не поверит, ведь вы были так похожи на нимфу из легенды и принесли нам победу.
— Не я принесла победу, — сказала Теола. — Это сделал генерал!
— Генерал тоже, — согласилась Магара, — но если бы вы не спасли ему жизнь, то не было бы никакой победы и нам нечего было бы праздновать.
Теола с удивлением посмотрела на нее.
— Откуда вы об этом узнали?
— Нам рассказал сам генерал, — ответила Магара. — Когда сегодня днем он вышел на дворцовую лестницу и все радостно приветствовали его, генерал рассказал, как получилось, что благодаря вам он остался в живых. — Магара всплеснула руками. — О мадам, можно ли удивляться, что мы считаем вас посланной богами, чтобы принести нам счастье?
Теола не ответила. Она была удивлена тем, что генерал рассказал о случившемся.
Теола подумала, что этот случай можно представить по-разному, и могло бы, например, создаться впечатление, что генерал не проявил должной осторожности и враг сумел подкрасться достаточно близко и мог бы заколоть его кинжалом.
Но генерал рассказал эту историю так, что сделал из нее героиню, чтобы народ проникся к ней еще большей любовью.
И Теоле хотелось верить, что, может быть, она хоть чуточку небезразлична генералу. Она не смела даже подумать о том, что генерал может ее любить.
Правда, он ее поцеловал, но, в конце концов, какое это имеет значение? Любой мужчина, отправляясь в бой, поцеловал бы женщину, умоляющую его быть осторожнее.
Чувствовал ли он так же, как она, что тот поцелуй был таким чудесным, будто они унеслись в волшебный мир?
Чувствовал ли он, как она, что их окутывает сияющий свет? И загорелся ли в нем тот огонь, который охватил ее всю?
Ей было трудно догадаться: ее никогда прежде никто не целовал, и она не имела представления, каким должен быть поцелуй мужчины и женщины. Теола знала только, что это было чудо из чудес, и после случившегося она никогда уже больше не будет такой, как прежде.
Воспоминание об этом поцелуе хранилось в ее сердце подобно драгоценной жемчужине, но, возможно, более удачным было бы сравнить его с тем светом, о котором всегда говорил ее отец, а она не вполне понимала его слова, пока этот свет не зажегся в ней самой от поцелуя Василаса.
«Я люблю его! — думала Теола. — Но он не должен догадаться об этом, если сам не любит меня!»
