Джил Лэндис - Полевой цветок
– Значит, сейчас ей… восемнадцать лет, – сосчитал Грейди. – Я бы не дал ей больше шестнадцати.
– Она происходит из большого рода Уиттикеров, и все они родом из Нью-Йорка или Филадельфии. Ее отца звали Хенри Уиттикер. Ее мать, насколько я понял, родом из Норвегии или из Швеции. Ее звали Инга Йергусен.
– Вероятно, она и назвала ее Даникой. – Трой подал Грейди библию, и тот прочитал запись, сделанную на последней странице книги.
Трой продолжал разбирать биографию Дэни.
– Там не упоминается о человеке по имени Джейк Фишер, который, как сказала мне Дэни, был ей как отец.
– Ты думаешь, мы сможем отвезти ее в Нью-Йорк или в Филадельфию, чтобы найти ее родственников?
– Нет, я думаю, нам не нужно ехать так далеко. Мы можем отвезти ее в Сент-Луис, где живет партнер этого Джейка.
Перелистав страницы, Трой нашел в книге лист пергамента, вытащил и развернул его. Бумага была хрупкой и пожелтевшей от времени.
Страница была исписана аккуратным тонким почерком – безмолвная исповедь человека, написавшего эти строки. Грейди начал читать письмо вслух.
«Соломону Вестбургу, Сент-Луис. Да будет тебе известно, Соломон, когда ты будешь читать это послание, что я перехожу к заключительной главе своей истории. Дружище, ты служил мне верой и правдой все эти годы, и я знаю, что ты выполнишь мою последнюю просьбу. Письмо это передаст тебе девушка, которая называет себя Дэни. Отдай ей все деньги, что я накопил за эти годы. Я знаю, ты позаботишься о том, чтобы она получила то, что ей причитается.
Она – тот ребенок, которого я нашел в 1816 или в 1817 году, о чем я уже писал тебе. Я считаю ее своим родным ребенком и прошу тебя отнестись к ней так же хорошо, как ты относился ко мне. Желаю тебе крепкого здоровья и всяческих успехов. Твой друг Джейк Фишер».
Грейди откинулся назад, продолжая смотреть на письмо.
– Что ты об этом думаешь?
– Там все написано. В Сент-Луисе находятся деньги, принадлежащие Дэни. Возможно, их немного, но этот Вестбург – друг Джейка Фишера, и я уверен, он захочет помочь Дэни разыскать близких. Если сопоставить информацию, содержащуюся в библии, с тем, что написано в этом письме, то вывод напрашивается сам собой.
Заинтригованный этой историей, Грейди продолжил мысль Троя:
– Должно быть, этот Джейк нашел ее или забрал у родителей, когда ей было около четырех лет, и затем вырастил ее сам. Но чего я не могу понять, – он покачал головой, – так это что она делала здесь в 1816 году. Это кажется невероятным.
– Вероятно это или нет, – возразил Трой, – на нашей ответственности восемнадцатилетняя белая девушка, у которой, возможно, где-то есть близкие, желающие знать, что с ней стало. Я думаю, она заслуживает лучшей жизни, чем эта.
Грейди молча оглядел разноцветную долину – красные и желтые осины на зеленеющих холмах, вдали – синевато-серая горная цепь – и вдохнул чистый сухой воздух.
– Разве эта жизнь так плоха?
– Может быть, не плоха для мужчины или для женщины, у которой есть мужчина. – Трой пожал плечами. – Но для Дэни она слишком тяжела. Жизнь здесь – это прежде всего тяжелый изнурительный труд. Либо она не выдержит и уедет с одним из этих дикарей, либо найдет свою гибель в этих горах.
– Значит, нам ничего не остается как уговорить ее поехать с нами. – На лице Грейди появилось скептическое выражение.
– Черт возьми, Грейди, мне совсем не хочется этого делать! Но, боюсь, я чувствую, что несу за нее ответственность. – Он намеренно не добавил слово «теперь».
– Не больше, чем это чувствую я, Трой.
Гораздо больше, чем ты, Грейди!
Трой свернул листок и сунул его обратно в библию.
– Кажется, Дэни уже готова к отъезду, поэтому давай собирать вещи, а не то она уедет без нас. – Трой направился к лошадям.
– Трой… – Голос друга заставил его остановиться и оглянуться. Лицо Грейди, как всегда, было открытым. – Я знаю, ты уже две недели, как готов ехать обратно. И ты меня знаешь: я могу вечно бродить по этим горам, не обращая внимания на непогоду. Но после того как я вчера сделал эти эскизы, я тоже хочу вернуться домой, чтобы, объединив их с прежними набросками, создать замечательные картины. Сюжетов у меня больше, чем достаточно.
Зная друга, Трой спокойно ждал, когда тот дойдет до сути дела.
Я только хотел поблагодарить тебя, Трой, за то, что ты терпел меня все это время. Только благодаря тебе мы благополучно завершаем это путешествие.
Смущенный откровенностью друга, Трой повернулся и начал собирать одеяла.
– До его завершения еще далеко, Грейди. Впереди у нас еще много трудных миль пути до Сент-Луиса.
И много длинных ночей, если Дэни поедет с нами…
– Все у нас будет хорошо. Я совершенно в этом уверен.
– Я тоже надеюсь на это.
Я искренне надеюсь на это!
Сбор трапперов закончился. Вигвамы снесли, и длинная вереница повозок потянулась из долины на юг вдоль реки Снейк. Под серым пасмурным небом Дэни бродила по лагерю, предлагала окончательную цену за товары, что хотела приобрести, и заодно прощалась с друзьями.
В это утро она ощущала потребность покупать разные вещи, в которых она, по сути дела, не нуждалась. Ей не нужны были новые низкие мокасины с бисерным узором в виде острия стрелы, но она выменяла их на две горностаевые шкурки: не нужен был ей и второй мешок сахара, но она купила его по два доллара за фунт. Просто ей захотелось их купить, как захотелось купить новое белое платье из мягкой оленьей кожи, которое она сейчас, тщательно свернутое, несла под мышкой.
Дэни подошла к стоянке Энрике Домингеза. Он тоже собирал вещи, готовясь к отъезду. Она остановилась и стала наблюдать за смуглым траппером, в то время как тот затягивал один из своих многочисленных объемистых узлов с товаром, которыми он навьючивал длинную вереницу мулов.
Ходили слухи, что Энрике привез на сбор двадцать два тюка бобровых шкур. Несложный расчет показывал, что за весну он добыл более 1800 шкур, что делало его богатым человеком, хотя в Скалистых горах это богатство мало что значило.
– Уезжаешь, Рике?
Он одарил ее добродушной улыбкой и продолжил работу.
– Уезжаю, Дэни, и тебе советую сделать то же самое. Через час здесь не останется никого, кроме этих пьяных выродков. Они допились до того, что уже и передвигаться не могут. Лучше не иметь с ними дела, Дэни. Они да эти индейцы вечно ищут неприятностей.
Трехдневная попойка закончилась; спиртное уже не лилось рекой, но некоторые, самые бесшабашные трапперы еще продолжали гулять. Дэни прошла мимо одной такой компании, где охотники в обмен на спиртное заставляли нескольких молодых шошонов[9] исполнять племенные танцы. Крики и возгласы усилились, в то время как танцоры ускорили свое вращение, и Дэни, когда разыскивала Энрике, решила обойти их стороной.
