Виктория Холт - Загадочная женщина

Она послушно закрыла глаза. Она была такая красивая, совсем как кукла с густыми черными волосами и длинными темными ресницами; ее кожа казалась цвета желтого меда на фоне белой ночной рубашки; брови у нее низкие. Я подумала, что она быстро состарится. Сейчас ей лет двадцать пять.

Она что-то лепетала, и я наклонилась, чтобы лучше слышать.

– Он не хочет возвращаться, – прошептала она. – Он жалеет, что женился. Он хочет быть свободным.

– Ну, мадам, я не удивлюсь, если у вас опять начнется истерика.

Она – дикая, страстная и неуправляемая. Что об этом создании думает леди Кредитон? Одно ее, должно быть, утешает. Что этот ложный шаг совершил, по крайней мере, не ее драгоценный сыночек. Представляю ее ярость, если бы столь важный Рекс пошел на мезальянс. Как бы она поступила? Обладает ли она властью? Несомненно, она блюдет интересы компании, и, возможно, является главной совладелицей фирмы.

В замке можно узнать много любопытного, причем более любопытного, чем матримониальные горести этой хорошенькой рыбки, выброшенной из воды, за которой мне приходится ухаживать.

15 мая. Сегодня я узнала, что капитан находится на пути домой и приедет через четыре недели. Об этом мне сообщил Эдвард. Мы подружились с ним. Должна сказать, что он – умный мальчишка, и мне жаль, что ему приходится слушаться чопорную мисс Беддоуз. Трудно представить себе более лишенную воображения женщину, чем она. Эдвард совершенно ее не слушается. Однажды она привела его с прогулки в парке насквозь мокрого. Оказалось, что он решил искупаться в фонтане прямо в одежде. Она чуть с ума не сошла, а он только хохотал, когда она бранила его. В чем-то она виновата сама: она настолько не уверена в себе, что проницательный ребенок это чувствует и соответственно этим пользуется. Меня он слушается, так как знает, что в противном случае ему придется удалиться. Но мне легко с ним, потому что не обязана за ним следить. Он считает, что я умная, потому что присматриваю за его матерью так же, как за ним бедняжка мисс Беддоуз, а человека, который командует взрослым, стоит уважать. Он любит смотреть, как я даю его матери лекарство или готовлю ей еду на кухоньке. Он обожает «снимать пробу», как он говорит, с тарелки матери. Мисс Беддоуз это не нравится, потому что она считает, что хватать куски – портить себе аппетит, а ему, что естественно для его возраста, нравится то, что запрещают. В некотором отношении он одинокий мальчик. Он совсем маленький, а замок – такой большой, и его мать понятия не имеет, как воспитывать ребенка. Временами она балует и ласкает его, но чаще он ее раздражает и у нее нет для него времени. Я чувствую, что он не любит ее. Мисс Беддоуз он игнорирует, леди Кредитон боится, но кого он любит по-настоящему, так это бабушку Стреттон. Он ходит к ней каждый день, но Джейн не разрешает ему оставаться там надолго, потому что считает, что он утомляет ее. Удивительно, но он привязался ко мне. Вероятно, мое поведение предсказуемо для него, ведь мое отношение к нему не меняется. Я никогда не пристаю к нему по пустякам; по сути, я почти не обращаю на него внимания, но мы нравимся друг другу.

Сегодня утром он пришел ко мне, когда я кипятила его матери молоко и мазала хлеб маслом. Он уселся и стал покачивать ногой. Я поняла, что он жаждет сообщить мне потрясающую новость, но не знает, как сильнее поразить меня.

– Папа едет домой, – выпалил он.

– Ты рад?

Он внимательно разглядывал кончик своего ботинка.

– Да, – ответил он. – А вы?

– Еще не знаю.

– А когда вы будете знать?

– Может быть, когда я с ним познакомлюсь.

– И тогда он вам понравится?

– Ну, это зависит от того, понравлюсь ли я ему.

Почему-то мои слова насмешили его, он громко расхохотался, хотя, возможно, просто от предвкушаемой радости.

– Он любит корабли и моря, моряков и меня…

– Прямо как песня, – сказала я.

И запела:

Он любит корабли и моря,Моряков и меня.

Он посмотрел на меня с восхищением.

– А я знаю, что ты еще любишь, – улыбнулась я.

– Что? Что?

– Хлеб с маслом.

Положив хлеб с маслом на тарелку, я протянула ее ему. В это время вошла мисс Беддоуз. Ей было прекрасно известно, где его искать.

При виде нее он целиком запихал себе в рот бутерброд.

– Эдвард! – рассердилась она.

– Он подавится, – заметила я. – А это вредно.

– Ему запрещено есть до обеда.

На деле она ругала меня, а не его. Я продолжала мазать хлеб маслом, совершенно игнорируя ее. Около двери он обернулся и посмотрел на меня. У него было такое лицо, словно он собирался заплакать, я подмигнула ему, а он улыбнулся. Конечно, то, что я сделала, называется подрывом авторитета, но зато он не заплакал, да и в конце концов он всего лишь одинокий малыш.

Когда я принесла Моник поднос с едой, она сидела в кровати в кружевной кофточке и смотрелась в ручное зеркальце. Очевидно, новость дошла и до нее. Она выглядела совершенно иначе! Просто красавица.

Тем не менее при виде еды она нахмурилась.

– Я не хочу есть.

– Послушайте, – взмолилась я, – вы должны чувствовать себя хорошо, когда вернется капитан.

– Вы уже знаете…

– Ваш сын только сообщил мне.

– Подумать только! – воскликнула она. – Вы знаете все.

– Не все, – призналась я. – Но, во всяком случае, я знаю, что вам необходимо.

И я улыбнулась дежурной улыбкой сиделки. Я рада, что наконец он возвращается.

18 мая. Просто не верится, что я живу здесь совсем недолго. У меня такое ощущение, что я знаю всех очень хорошо. Вчера меня вызвала к себе леди Кредитон. Ей потребовался отчет о состоянии моей пациентки. Я сообщила, что миссис Стреттон идет на поправку и что новая диета, которую предписал ей доктор Элджин, оказала на нее положительное воздействие.

– Вы хорошо устроились, сестра? – спросила она.

– Очень хорошо, спасибо, леди Кредитон.

– Мистер Эдвард простудился. Насколько я понимаю, он прямо в одежде залез в фонтан.

Интересно, кто ее информирует. Наверное, Бэйнс. Эдит все докладывает Бэйнсу, а Бэйнс – леди Кредитон. По-видимому, все наши промахи заносятся в список, а потом о них доносится хозяйке.

– Он здоровый мальчик и скоро поправится. День – два посидит у себя в спальне и снова будет совершенно здоров.

– Я поговорю с мисс Беддоуз. Она должна внимательнее следить за ним. Как вы думаете, сестра, может быть попросить доктора Элджина посмотреть его?

Я ответила, что можно, но специально вызывать врача не имеет смысла.

Она кивнула.

– У миссис Стреттон больше не бывает острых приступов?

– Нет. Ее здоровье улучшилось с тех пор, как она узнала, что ее муж возвращается домой.