Дженнифер Хеймор - Сезон обольщения
— Сказать по правде, не уверена, что смогу расстаться с ними.
— Как видно, он очаровал тебя своими диковинками.
— Да. — Бекки оглянулась на Сесилию. — Но я не должна так легко сдаваться, дорогая. В конце концов, ведь мой муж тоже начал с того, что просто очаровал меня.
Сесилия покачала головой:
— Поверь мне, Бекки, я искренне сожалею, что способствовала твоему увлечению мистером Фултоном. Но, увы, приходится признать, у вас есть реальная возможность крепко привязаться друг к другу.
— Ты так полагаешь?
— Да. — Сесилия немного помялась, а потом заботливо взглянула на Бекки: — Но я надеюсь, ты будешь осторожна.
— Буду. — Бекки устремила взор на заманчивые подарки, присланные Джеком. — Должна быть.
На другое утро Бекки проснулась рано и больше не смогла заснуть. Сегодня должен был прийти Джек, и она волновалась сильнее, чем прежде, не понимая, как сможет вновь подойти к нему. Если раньше сердце воевало с головой, то теперь и подавно. Нервы буквально звенели от нетерпеливого ожидания, смешанного с леденящим душу ужасом.
Всю ночь она мучительно размышляла над тем, что должна ему сказать. Даже мысленно составила целую речь, но до сих пор не была уверена, что сумеет ее произнести. Наверное, это будет зависеть от того, как он поведет себя с ней.
Когда в гостиную вошел лакей и объявил о приезде Джека, Бекки сделала над собой последнее усилие, чтобы унять дрожь. Сидевшая рядом Сесилия поднялась, быстро обняла подругу за плечи и тут же отпустила.
— Он всего лишь мужчина. Не забывай, что мужчины — примитивные создания.
С этими словами она выскользнула из комнаты, а Бекки осталась ждать, судорожно стиснув руки. Через несколько мгновений дверь отворилась и вошел Джек.
У нее перехватило дыхание, как будто от неожиданности. Ведь он был не просто красив, как всегда, — сегодня он даже не попытался пригладить свой разбойничий облик. На нем были обтягивающие черные брюки, заправленные в черные веллинггоны, такой же черный жилет и камзол. В руке он держал тяжелую потрепанную книгу.
Когда он захлопнул дверь и обернулся к ней, Бекки перевела дух. Карие глаза вспыхнули смесью хищной властности и желания, но он держался холодно и вел себя по-джентльменски.
Его взгляд обежал всю ее фигуру с головы до ног и вернулся к лицу.
— Бекки.
Прижав дрожащую ладонь к темно-зеленому шелку корсажа, она сделала реверанс:
— Мистер Фултон.
— Не Джек? — удивился он.
— Я… не знаю.
Он сделал шаг. Она вспыхнула. Вспыхнула с головы до пят. Жгучая волна прокатилась по спине, залила щеки, полилась по груди.
— Благодарю за подарки, — почти прошептала она.
Неожиданная улыбка озарила его лицо, поселив лучики в уголках глаз.
— Тебе они понравились?
— О, даже очень! Они прекрасны.
От его улыбки она таяла. Ей хотелось узнать все-все о каждой присланной им вещице. Хотелось сидеть рядом с ним и слушать весь день и всю ночь его рассказы о тех местах, где он побывал.
— Я принес тебе кое-что. — Джек протянул ей книгу. — Пустяк, конечно, но…
Приняв тяжелый фолиант, она уважительно взвесила его обеими руками. Это была сильно потрепанная, с загнутыми уголками страниц книга под названием «Словарь практической хирургии». На обложке было немало жирных пятен, покоробившиеся страницы источали въевшийся соленый запах океана.
— Она принадлежала Смиту, корабельному врачу с «Глорианы».
Бекки крепко держала тяжелый том, разглядывая поцарапанный тисненный золотом заголовок. Еще никогда ей не приходилось получать подобные подарки. Она прочла немало книг по медицине и хирургии, которые брала в домашних библиотеках в Калтон-Хаусе и в Лондоне, а также тратила собственные деньги на покупку различных журналов. Но никому ни разу не пришло в голову подарить ей справочник по медицине. Никому, кроме Джека.
— Смит умер около года назад, завещав это мне.
Бекки хотела было отказаться от столь ценного и личного подарка, но Джек улыбнулся и не дал ей заговорить.
— Так он в последний раз пошутил надо мной. Вся команда смеялась. Ведь все знали, что я не могу даже слышать о грыжах, контузиях и тем более ампутациях. Но… — Он замялся. — Я подумал, ты сможешь.
— Да, конечно, — радостно выдохнула она и прижала книгу к груди. — Спасибо, Джек.
Улыбка его была обезоруживающей: глубокие ямочки на щеках, яркий блеск глаз… Он шагнул вперед, жестом приглашая ее присесть в кресло. Бекки послушно опустилась на бархатное сиденье напротив двух таких же кресел с плетеными спинками. Они были жесткими и совсем не такими удобными, как ее любимое кресло в доме Гарретта. Бекки сидела напряженно, плотно обхватив обитые тканью подлокотники.
Вместо удобных кресел, стоявших напротив, Джек предпочел втиснуться в узенькое свободное пространство рядом с ней. «Эти сиденья не предназначены для двоих, — подумала Бекки, — если только эти двое не любовники».
А ведь не так давно она считала Джека своим любовником.
Бекки крепче стиснула подлокотник. Она разумная женщина. Она рассудочна, образованна и хорошо начитанна. Ей еще нужно стать сильной и уверенной в себе. Как Сесилия. Как София и Кейт.
— Мне следует вернуть вам все подарки. — Бекки пристально взглянула в лицо Джека, как можно сильнее сдвигаясь к подлокотнику — подальше от мужского бедра. Свободной рукой она придерживала книгу, лежащую на коленях.
— Вот как? — Брови Джека удивленно поползли кверху.
— Да. — Голос ее прозвучал сурово, но уголок губ предательски дернулся кверху — вот-вот улыбнется. — Но я не могу. Они такие необычные… А я слишком жадная.
— Отлично. Я хочу, чтобы они остались у тебя.
— Зачем вы здесь, мистер Фултон? — Она пристально рассматривала его лицо в поисках отгадки. Непонятно, почему он так настойчиво дарит ей все эти странные диковины, почему так ищет встречи… и вообще продолжает так настойчиво преследовать ее.
— Хотел просить официального разрешения ухаживать завами.
— Ухаживать за мной? — смущенно повторила Бекки. Разве они уже давно не пошли гораздо дальше ухаживаний?
— Я неправильно поступил. Просто я не думал… — Он запнулся и перевел дух. — Никогда не думал, что тебе нужно нечто большее, чем просто…
— Мне не нужно, — быстро сказала Бекки.
— Мне тоже было не нужно, — продолжал он, — но теперь все изменилось. Теперь я хотел бы испытать более серьезные вещи. — Он опустил глаза, посмотрев себе на колени, потом снова поднял взгляд на нее. — Я знаю, что неровня тебе — ни по положению в обществе, ни по богатству…
