Барбара Картленд - Замок Спящей красавицы
— Что вы сделали со мной? — спросил он. — Я уже тысячу раз сказал себе сегодня, что слишком стар, чтобы испытывать подобные чувства.
— Сколько же вам лет?
— Двадцать семь, — ответил маркиз, — вернее, почти двадцать восемь.
Йола подсчитала: последний раз он был в замке пятнадцать лет назад, если только не приезжал на похороны ее отца. Интересно, часто ли он вспоминает о своей жизни в поместье Богарне?
Она едва не призналась ему, кто она такая, прежде чем их странные отношения не переросли в нечто большее. Но потом решила, что это было бы непростительной ошибкой. Она придумала себе роль и должна сыграть ее до конца. Чего она не знала и не могла знать — каким будет этот конец.
Они сели за стол. Маркиз явно старался ей угодить и ее развлечь. Он смешил ее историями про Париж, описывал приемы во дворце Тюильри, подчас неимоверно скучные, рассказывал про вечерние бульвары и танцевальные залы, где, напротив, царило веселье.
— Да, в Париже есть что посмотреть и куда пойти, — сказала Йола, — но мне кажется, что, проживи я здесь целых двадцать лет, я увижу лишь малую часть того, что тут есть.
— Неужели у вас такие планы? — поинтересовался маркиз. — Надолго перебраться в Париж?
Йола покачала головой.
— Нет, одно дело — приехать сюда погостить, — ответила она. — Но жить здесь все время я бы не могла. Мне больше по душе сельская местность.
Затаив дыхание, она ждала, что он на это скажет. Ответ был в форме вопроса.
— А вам там не скучно?
Йола вновь покачала головой.
— Там есть лошади и сады. Там есть чем занять себя. Там просто некогда скучать. — Она посмотрела ему в глаза и добавила: — Хотя мужчине там наверняка скучно.
— Если только у него нет денег.
Ответ был неожиданным. Она вся напряглась. Маркиз тем временем продолжал:
— Владелец поместья всегда найдет чем заняться. Увы, у меня нет никаких поместий. Наша семья лишилась всего во время революции.
— И вы не могли приобрести новое?
— Хорошие земли во Франции дороги, — отвечал маркиз, — а дом, в котором бы я хотел жить, и того дороже.
Радость, которая до этого переполняла все ее существо, начала отступать, подобно отливу, вытекать, словно ручей из глубокого пруда.
Она не сомневалась: маркиз имеет в виду замок и обширные владения Богарне, раскинувшиеся в долине Луары.
Он был прав. Именно в таком поместье ему полагалось жить.
Но, чтобы стать его хозяином, маркиз де Монтеро должен жениться на девушке, которую он не видел с тех пор, когда ей было три года, и кто знает, какой она выросла. Вдруг она безобразна или, что еще хуже, холодна и сурова, как ее мать?
Йола сжала пальцы на коленях.
Они закончили ужин. Как он и обещал, кухня в «Английском кафе» была превосходна.
— Во всей Франции вас не накормят вкуснее, — заявил он. — Дюглере, шеф-повар, говорит, что на следующей неделе русский царь, прусский король и канцлер Бисмарк устраивают здесь банкет, который, по его мнению, войдет в историю как главный праздник чревоугодия в год проведения Всемирной выставки.
Йола по достоинству оценила все поданные блюда, но теперь, когда ужин закончился, ей казалось, что он ознаменовал конец, а не начало мечты, которая так и не исполнилась.
Внезапно она спросила себя, что она делает здесь, в этом ресторане, наедине с мужчиной, который снискал себе славу обольстителя, покорителя женских сердец.
Йола слышала о нем еще до того, как приехала в Париж, и в том, что он оказался еще большим дамским угодником, чем она предполагала, нет ничего удивительного.
Как же она была глупа, вообразив, что он не такой. Она устроила «безумную эскападу», по словам мадам Реназе, которая, как и следовало ожидать, больно ударила по ней самой.
Она влюбилась в профессионального сердцееда, и единственным «сувениром», который она привезет с собой из Парижа, будет ее разбитое сердце.
Тем временем официанты убрали посуду со стола. Теперь на нем были лишь цветы, свечи и кофе. Маркиз протянул ей руку, ладонью вверх.
— Вы чем-то встревожены, Йола? — негромко спросил он.
Она не могла противиться желанию дотронуться до него и положила руку на сто ладонь.
— Почему вы решили, что я… встревожена?
— Я, кажется, уже говорил вам, что знаю о вас все. Вы спрашиваете себя, что вы здесь делаете наедине с мужчиной, и я подозреваю, что вам страшно.
— Страшно? — переспросила Йола.
— Да, страшно, — повторил маркиз. — Вам было страшно в тот первый вечер, когда вы пришли в зимний сад в доме Эме и увидели собравшихся там гостей. Вам было страшно, когда вы встретились взглядом со мной. — Маркиз крепко сжал ее пальцы. — Думаю, сейчас самое время отбросить всякие тайны и честно рассказать мне, что вы думаете и чувствуете и почему так настойчиво пытаетесь сохранить возведенный вами — нелепый и совершенно ненужный — барьер между нами.
— Неправда, — пролепетала в свое оправдание Йола, но стоило ей встретиться с ним взглядом, как слова замерли у нее на устах.
— Вы так прекрасны, моя дорогая, — произнес маркиз. — Так совершенны, чисты и невинны. Будь я умней, я бы подхватил вас на руки и увез далеко-далеко, в деревню, где мы были бы одни и только я мог бы любоваться вашей красотой.
Его голос звучал так страстно, что Йола непроизвольно сжала его руку.
— Я бы вас холил и лелеял, — вкрадчиво говорил маркиз, — и мы были бы счастливы, очень счастливы вместе.
— Боже, что вы говорите?
— Я говорю вам, что люблю вас, — ответил маркиз, — и мне кажется, что вы меня тоже немного любите.
Он усмехнулся, видя, как Йола потупила взор.
— Более того, радость моя, это ваша первая любовь, и позвольте мне вам сказать одну вещь: бороться с ней бесполезно. Она переполняет вас, а от себя не убежишь.
— И вы так чувствуете? — робко уточнила Йола.
— Мшу сказать вам со всей откровенностью, я влюблен, я глубоко и безнадежно влюблен, — ответил маркиз, — более того, это не идет ни в какое сравнение с тем, какие чувства я испытывал к женщинам в прошлом. — Он с минуту помолчал, затем заговорил снова: — Я много раз думал, что влюблен. Убеждал себя, что это и есть самая настоящая любовь, о которой я мечтал. Но природный скепсис неизменно подсказывал, что это отнюдь не та идеальная любовь, которую все мужчины надеются рано или поздно встретить на своем пути.
Голос маркиза звучал торжественно:
— Думаю, что все мы слышим некий голос, подобный голосам, которые слышала Жанна д’Арк. Голос, который ведет нас за собой в поисках совершенства, в поисках божественной истины и красоты.
Йола с удивлением посмотрела на него. Нет, она никак не ожидала от него таких речей.
