Колин Фолкнер - Шотландский рыцарь
– Ну? – резко спросила Розалин и с силой дернула своего пони за гриву. Лошадка остановилась как вкопанная. – Ты хочешь вернуться в тюрьму?
– Нет, нет! – Финли отчаянно помотал головой. – Что ты, конечно, нет!
Это было сущей правдой: Финли не желал возвращаться за решетку, но и оставаться здесь тоже не хотел. Его бросало в дрожь от одного вида развалин замка, служивших им убежищем, и еще меньше ему нравились те вещи, которыми она заставляла его заниматься. Одно дело убить животное на охоте, ради того, чтобы не умереть с голоду, и совсем другое – прикончить его просто так, ради самого убийства, и сделать это медленно, чтобы несчастное создание мучилось как можно дольше. Розалин твердила, что заставляет Финли делать это ради того, чтобы убедиться в крепости его духа, однако с некоторых пор он стал замечать, что вид чужих мучений доставляет его спутнице удовольствие.
– Тогда заткнись и делай, что тебе велят. – Розалин ткнула пони пятками в бока и поскакала вперед. – Ты меня любишь? – прокричала она на скаку, не оборачиваясь.
– Да, люблю, – нехотя ответил Финли.
– И сделаешь все, что я попрошу?
– Все, что ты попросишь.
– Вот так-то лучше!
– Доброе утро! – услышал Тор позади себя голос и резко обернулся. В конюшню вошел его отец.
– Доброе, – нехотя откликнулся Тор.
– Выглядишь симпатично, – сказал Манро и подошел поближе, чтобы разглядеть синяки на опухшем лице сына.
– Это мы немного… поспорили, – пробормотал Тор и, смущаясь, потер зудевшую челюсть.
– Да, я слышал краем уха, – ухмыльнулся Манро. Он прошел мимо Тора к соседнему деннику и снял уздечку с крюка, вбитого в стену. – Помнится, когда мы с братом выпивали лишку, то тоже непременно дрались.
– Мы не были пьяными, – возразил Тор. – Просто у нас вышел… спор. – Он снова подумал об Анне. И о том, что сказал о ней Финн. Он считает, что Тор Анне приглянулся. Что ж, пусть только посмеет сунуться к Анне. Тор голыми руками разорвет его на куски.
– О вашем споре мне ничего не известно. Зато я знаю о том, что утром на полу в моем зале было море разливанное эля.
Добродушная улыбка Манро вызвала еще большее раздражение у Тора. Уж не вообразил ли этот его шотландский папаша, будто что-то понимает? Или хуже того – что между ними есть что-то общее? Не слишком ли много он на себя берет? Манро был старшим сыном в семье богатого лорда и с детства ни в чем не знал отказа. Еще бы, ведь он был законное дитя, плод благословленного церковью союза между его благородными родителями! Откуда этот дворянский выкормыш мог знать, как относится Тор к окружающему его миру?
– А еще я слышал, что мой прадедушка тоже получил на орехи! – так же добродушно заметил Манро.
Чтобы не видеть его лица, Тор отвернулся и сделал вид, что разглядывает кобылу, которую до этого гладил по шее. Ему нравилась эта конюшня. Здесь было тепло и тихо. И пахло сеном и лошадьми. Простые и понятные ему запахи.
– Я прошу прощения за тот беспорядок, который мы устроили в зале. Я говорил мальчишке, что мы могли бы все убрать сами, – проговорил Тор, с усилием выдавливая из себя каждое слово.
Манро пожал плечами и повернулся к лошади, чтобы надеть уздечку.
– Главный зал в замке Ранкофф видал и не такое. Это не первая ссора между мужчинами под его крышей – и надеюсь, не последняя.
Тор промолчал в ответ. Ему и так пришлось несладко нынче утром. Голова буквально раскалывалась от боли. Финн с Олафом все еще храпели прямо на полу, но Тор проснулся с первыми лучами зари и больше не мог заснуть.
Он был растерян и не знал, как дальше быть. С одной стороны, ему хотелось растолкать братьев и немедленно вернуться на север, чтобы убраться подальше от Манро Форреста и привольной жизни в шотландских горах. Тор желал вновь оказаться в том месте на земле, к которому он привык и которое считал своим настоящим домом. Но с другой стороны, что-то… вернее, кто-то держал его здесь. И этим человеком был отнюдь не его отец.
– Я собирался сегодня утром прокатиться верхом. Кажется, денек будет погожий. Солнце светит вовсю.
Манро вопросительно взглянул на Тора поверх стенки денника: – Не желаешь составить мне компанию? Заодно я показал бы тебе, чем владеет наш клан.
Тор не спешил соглашаться. Массируя нывшие от боли виски, он размышлял о том, что прогулка верхом помогла бы справиться с похмельем. Кто знает, сколько еще будут отсыпаться его братья после вчерашнего? И чем прикажете ему заниматься все это время? Он нерешительно покосился в сторону соседнего денника. Манро стоял спиной к нему и затягивал подпругу на пони.
– Ну да, я проедусь с вами.
Манро повернулся, и Тор снова с раздражением заметил на его лице идиотскую улыбку!
– Ну, в чем дело? – сердито спросил он. – Что вы так на меня уставились?
– А ты не понял? Смотри, если так пойдет и дальше, ты сам не заметишь, как будешь коверкать английскую речь не хуже самого чистокровного шотландца!
Тор развернулся и протопал в другой конец конюшни, где стоял в деннике его жеребец.
Вскоре они скакали рядом, обозревая окрестности. Неброская красота вересковых пустошей и начинавших зеленеть горных лугов веселила душу. Тор и сам не заметил, как улучшилось его настроение от созерцания красот этого глухого уголка Шотландского нагорья, пока не тронутого растленным влиянием цивилизации. Несмотря на то, что повсюду еще лежал снег, в воздухе чувствовалось приближение весны. На южных склонах холмов уже были заметны небольшие островки свежей сочной зелени, там и сям пробивавшиеся сквозь бурую прошлогоднюю траву. На темных ветвях дубов набухли почки, а с вершин деревьев доносились неумолчные крики скворцов.
Там, где с террас недавно сошел снег, почва была еще влажной, но солнце уже успело подсушить ее настолько, что даже рослый норвежский жеребец мог пройти по ней, не боясь увязнуть. Тор и Манро сначала проехали на запад, а потом повернули на север. На лесной опушке они задержались, чтобы полюбоваться стадом пасшихся на лугу косуль. И хотя свежая дичь пришлась бы весьма кстати, поскольку за долгую зиму обоим успели прискучить вяленое мясо и солонина, у них не поднялась рука убить этих грациозных животных.
Отец и сын почти не разговаривали всю дорогу. Лишь изредка Манро указывал Тору на межевые знаки, отмечавшие границы его земель, да коротко рассказывал о каком-либо из их предков, присоединившем очередной клочок леса или пастбищ к владениям клана Форрестов. Единственным неприятным происшествием, едва не омрачившим это замечательное утро, была неожиданная находка, сделанная ими в лесной чаще. Всадники наткнулись на останки благородного оленя, убитого не более суток назад. Несмотря на это, на костях почти не осталось мяса, и скелет был обглодан практически дочиста – невероятное проворство для тех лесных тварей, что могли позариться на столь легкую добычу. И Манро, и Тор были опытными охотниками и не могли не обратить внимание на это странное обстоятельство.