Колин Фолкнер - Шотландский рыцарь
Финн отступал к стене, туда, где сидел Олаф. Споткнувшись о его ноги, он чуть было не опрокинулся навзничь. Тор осторожно перешагнул через младшего брата, полностью поглощенного своим занятием. Олаф даже не поднял головы, а лишь немного отодвинулся в сторону, чтобы не мешать братьям драться.
– Ты сам на нее глаз положил! – злобно выкрикнул Финн. – Я сразу это заметил! Думаешь, я не видел, как она зыркает в твою сторону?
Тор с яростным ревом ринулся вперед. Братья сцепились и со страшным грохотом рухнули на пол.
Через заднюю дверь в зал вбежал охранник по имени Роб.
– Что это вы тут вытворяете, черт бы вас побрал? – закричал он, потрясая нечесаными рыжими патлами.
Олаф спокойно посмотрел на вбежавшего и ткнул пальцем в братьев.
– Дерутся, – равнодушно-спокойным голосом ответил он и продолжил заниматься своим делом.
Тор с Финном катались по полу, опрокидывая стулья и молотя друг друга куда попало. Наконец Тор изловчился, ухватил Финна за грудки, приподнял его и с размаху грохнул головой об пол. От удара бочонок с элем опрокинулся и покатился по столу.
– Чтоб вам пусто было! – завопил Роб, отчаянно размахивая руками. – А ну хватит! Проломите друг другу башку – а мне отвечать! Думаете, лорд Ранкофф меня за это похвалит?
Тем временем бочонок оказался на самом краю стола и на секунду завис, грозя вот-вот упасть на пол.
Каким-то чудом Финн вывернулся из-под Тора, вскочил на ноги и замахнулся для очередного удара. Тор успел в последний момент перехватить руку Финна, и братья опять сцепились в яростной схватке. От удара Финн врезался спиной в стену. Большой портрет важного длинноносого господина соскочил с гвоздя и полетел вниз. Тор едва успел увернуться, картина в тяжелой раме ударилась об угол стола и упала на пол.
Роб ринулся спасать фамильную реликвию, а братья снова сцепились и рухнули на стол.
Маленький деревянный бочонок с громким треском свалился на пол. Остатки его содержимого тут же расплескались по грязным доскам.
Тор получил очередной удар в челюсть, на этот раз весьма чувствительный.
– Ух! – крякнул он от боли. – Ты что, очумел? – свирепея, произнес он и нанес ответный удар.
Голова Финна с грохотом ударилась о дубовую столешницу, и он замер.
Тор увидел, каким бессмысленным стал его взгляд. В тот же миг гнев и ярость, бушевавшие внутри его, улетучились. Все поплыло перед глазами, Тор не удержался на ногах и рухнул на колени.
– Финн!!! – испуганно позвал он.
– Провалиться мне на месте! Вы только посмотрите на это! – запричитал Роб, прижимая к груди портрет длинноносого предка Манро Ранкоффа. – Мало вам было того, что вы испортили портрет прадедушки его милости, вы еще и брата единокровного насмерть зашибли! – Мальчишка сокрушенно качал головой, готовый вот-вот расплакаться. – Ох, не сносить мне теперь головы! Милорд Ранкофф велел мне о вас заботиться. Чтобы у вас ни в чем не было нужды…
Поскользнувшись в луже эля, Тор приблизился к Финну и поднял его голову. Голубые глаза были широко распахнуты, но казались совершенно бессмысленными.
– Финн, Финн, ты жив? – простонал Тор. Рыдания тисками сдавили ему горло. Ведь он любил Финна. Разве он мог причинить ему зло? – Финн! – снова позвал Тор и с силой тряхнул брата.
Финн заморгал глазами.
– Черт! – выругался он, поднял руку и пощупал шишку на затылке. – Башка трещит!
Тор отпустил Финна и свалился прямо в лужу на полу. Перед глазами все плыло и кружилось, отчего его тошнило все сильнее. Тор зажмурился и провел ладонью по лицу, размазав уже подсохшую кровь.
– Я думал, тебе конец… – с трудом произнес он, обращаясь к брату.
– Не конец, – ответил тот.
– Ну что, довольны? – напустился на них Роб. – Я могу повесить на место прадедушку?
Тор осторожно приоткрыл один глаз. Шотландец пытался вытереть с полотна пролившийся на него эль.
– С них довольно. Они больше не будут драться, – как ни в чем не бывало произнес Олаф. – Они всегда дерутся, когда много выпьют. Маманя никогда не давала им много пить у себя в доме, потому что они портят вещи.
– Мы дрались не потому, что много выпили! – громко возразил Тор. Он почувствовал приступ тошноты и поспешил закрыть глаза – так его меньше мутило.
Осторожно перешагивая через валявшихся на полу викингов, Роб стал бочком пробираться к двери.
– Они всегда дерутся, – снова заявил Олаф.
– И вовсе не всегда! – возразил Финн и потом добродушно добавил: – Заткнись, Олаф!
– Они всегда дерутся, – упрямо повторил Олаф.
– Ну вот и присмотри, чтобы они больше не дрались, – велел ему Роб. – А утром я приду, чтобы убрать этот свинарник.
Тор услышал, как за шотландцем захлопнулась дверь.
– Брат, я не хотел тебя убивать, – тихим голосом произнес он, обращаясь к Финну.
– А ты меня и не убил, – в тон ему отвечал тот. Они лежали бок о бок совершенно неподвижно: головы под столом, ноги посередине комнаты.
– Это все ты виноват, разозлил меня…
– Ладно, брат, с кем не бывает. – Финн протянул руку и потрепал Тора по плечу. – Настоящему мужику добрая драка только на пользу. Разгоняет кровь по жилам.
У Тора ныло все тело. Особенно болели челюсть, живот, левый глаз и плечо. И все же он был вполне доволен собой и остальным миром.
– Значит, – смущенно пробормотал Тор, – по-твоему, я ей действительно приглянулся?
– Нет, я не могу понять, зачем нам сюда возвращаться, – снова и снова повторял Финли, ехавший следом за Розалин по лесной тропинке. – Здесь нас наверняка схватят!
– Никто нас не схватит, потому что мы в десять раз их умнее! – Она надменно взглянула на своего спутника и добавила: – По крайней мере, я!
– Я думал, что мы скроемся в Англии. Когда ты пришла за мной в Инвернесс, то пообещала, что мы сбежим в Англию!
Розалин снова оглянулась, на этот раз ее взгляд был полон угрозы:
– Ты что, уже успел соскучиться по своей параше? Финли потупился, уставившись на свои руки, отчаянно цеплявшиеся за гриву украденного пони. Им приходилось ехать без седла. Финли все еще не мог поверить в столь неслыханное счастье. Он провел за решеткой восемь долгих ужасных лет, и вот каким-то чудом Розалин возникла в его камере и вывела на волю. Он понятия не имел о том, как ей удалось сбежать из монастыря в Эдинбурге и добраться до Инвернесса. Наверное, ей пришлось кого-то подкупить, но у Финли даже не поворачивался язык спросить, что именно она предложила его тюремщикам. Главным было то, что ей удалось освободить Финли из пожизненного заточения, на которое он был обречен по милости ее сестры.
Финли был признателен Розалин за свое чудесное избавление, но она обещала, что из Шотландии они убегут в Лондон, и ни словом не обмолвилась о том, что собирается вернуться в Данблейн, где много лет назад он с гордостью носил звание стюарда и был обласкан своим господином.
