Елена Арсеньева - Последнее танго в Одессе (Вера Холодная)
Ни на одной женщине платья не сидели так великолепно, как на ней: там, где нужно, плотно прилегая к стройному, но отнюдь не худому телу, и там, где нужно, ниспадая причудливыми складками. Платья Веры Холодной могли бы послужить иллюстрациями для журнала мод. И где только берут такие выкройки?! А между тем Вера Холодная не признавала никаких выкроек: портниха накалывала, натягивала, драпировала ткань прямо на ней, а потом только обрезала и сшивала там, где нужно.
Да что́ платья! Что шляпки! Что ажурные чулочки-паутинки, которые порою можно было увидеть на восхитительных ножках Веры Холодной! Что туфельки последней парижской модели!..
Ни одна женщина не благоухала так, как она. Лишь только актриса входила в комнату, как ноздри у всех присутствующих начинали алчно трепетать, и головы невольно поворачивались на этот сладковато-нежно-горьковатый аромат. И где, в каких только лабораториях алхимиков-парфюмеров изготовляли для нее эти духи?! – а между тем Вера Холодная просто брала духи двух марок – «Роз Жасмино» и «Кеши» – и смешивала их на коже. Вот именно на коже! И в сочетании с ее благоуханной сутью, как сказал один безмерно влюбленный в нее поэт, духи начинали пахнуть особенно, одуряюще, чарующе… Любая другая женщина, которая употребляла бы духи в таком количестве, отталкивала бы окружающих от себя громоздкостью аромата. Любая другая – но не Вера Холодная. У нее все было уместно, все кстати, ей все прощалось, даже этот вязкий, назойливый аромат… Все дело в том, что она была очень чувствительна к запахам, особенно к грубым запахам быта. Ей были антипатичны также некоторые цветы, например, гиацинты, гелиотропы, темно-бордовые розы и даже крупные, тугие осенние хризантемы с их влажным, полынным запахом вызывали у нее легкое удушье и кашель. Но ни от цветов, ни от грубых запахов жизни некуда было деться, именно поэтому она старалась создать между собой и миром ароматическую преграду, опустить эфемерный эфирный занавес, который не заслонял ее красоты, а еще и прибавлял к ней очарования.
Ни у одной женщины не было таких глаз, как у нее! С тех пор как с экрана взглянула на мир Вера Холодная, светлоглазые женщины чувствовали себя ущербными, обделенными судьбой. Глаза красавицы должны быть только черными, и на какие только ухищрения не шли обезумевшие барышни и дамы ради этого! Они чернили верхние веки, а на нижние наводили устрашающие тени театральным гримом, после чего казались призраками, вот только что, несколько минут тому назад, восставшими из могилы. Они мазали ресницы черной тушью так щедро, что с них на щеки и на беленькие блузочки осыпались хлопья, и нежные особы, чудилось, только что выбрались из кочегарки, где либо занимались любовью с истопником, либо подрабатывали на жизнь, собственноручно швыряя уголь в топку. Они капали в глаза беладонну, чтобы зрачки расширялись и зачерняли радужку, и от этого окружающие считали бедных дам кокаинистками и сторонились их. А между тем глаза Веры Холодной вовсе не были черными. Они были дымчато-серыми, порою казались темно-серыми. Впрочем, каждый воспринимал их по-своему. Одна поэтесса, ошалевшая от любви к актрисе (в начале безумного XX века фокусы с однополой любовью были очень даже в моде, как среди женщин, так и среди мужчин), вообще называла ее «капризной девочкой с синевою очей».
Дело, впрочем, было не в цвете глаз. Дело было в их выражении, в умении поглядеть чуточку исподлобья, враз и равнодушно, и пламенно, отчего казалось, будто их заволакивает черный туман. Смотреть в эти колдовские глаза было невыносимо, но при этом хотелось только одного: смотреть в них снова и снова.
Она была не только королева экрана – она была королевой сердец. И, конечно, у женщины с таким неотразимым, колдовским очарованием должна была сложиться невероятная, бурная, роковая судьба!
Жизнь Веры Холодной рассказал всем влюбленный в нее певец Александр Вертинский. Это была не жизнь, а «вечерняя жуткая сказочка»!
Она многих любила и многих бросила. Они целовали ей пальцы… именно не руки, а пальцы! Среди ее любовников были самые экзотические личности: какой-то загадочный негр с лиловой от страсти кожей, и маленький распутный китайчонок Ли, и какой-то португалец с роковым взором, а еще – малаец, сведущий в самых экзотических способах любви. С ними и с маленьким похотливым креольчиком она шлялась по притонам Сан-Франциско, вернее, приезжала туда на авто, закутавшись в манто, которое подавал ей все тот же лиловый негр, при одной мысли о котором дамы и девицы начинали учащенно дышать.
Одни свято верили в «притоны Сан-Франциско». «А может быть, Вертинский тут что-то напутал или немножечко присочинил. Они ведь, поэты, и соврут – недорого возьмут!» – сомневались другие.
Однако все равно – актриса отнюдь не может быть оплотом нравственности. Уж, конечно, Вера Холодная не раз побывала замужем. Среди ее супругов – все знаменитые артисты кино: Витольд Полонский – высокий, утонченный, с капризным лицом любимца женщин; Осип Рунич – записной соблазнитель, перед которым не устоит ни одна, самая добродетельная особа, где уж там актрисе; Иван Мозжухин – с тех пор как он сыграл отца Сергия в экранизации рассказа Толстого, все дамы и барышни были в него смертельно влюблены и нежно называли душкой; актер и режиссер Петр Чардынин – демон, ах, это был сущий демон! Ну и, конечно, Вера Холодная побывала в объятиях и Владимира Максимова, и «огненного дьявола», красавца-кавказца Амо Бек-Назарова, и режиссера Евгения Бауэра, который сделал из нее кинозвезду, и самого владельца киноателье «Ханжонков и К°», что вызвало неистовую ревность его жены Антонины, и кинодельца Дмитрия Харитонова… И когда неожиданно застрелился светский ловелас, сын одесского «чайного короля» Высоцкий, всем было понятно, что он покончил с собой, отвергнутый красавицей-актрисой. А тот же Вертинский?! Уж наверняка и он был одним средь многих. Ведь он называл Веру Холодную своей сероглазочкой, свой золотой ошибкой, цветком из картины Гойя́.
Когда газеты и афиши объявили, что на экраны скоро выйдет фильма «Тернистый путь славы», в которой будет рассказано о жизни обожаемой актрисы, ее поклонники и поклонницы спать не могли от нетерпения. Вот теперь-то они все узнают доподлинно: и про лилового негра, и про экзотические португальско-малайские ласки, и про роковую страсть «огненного дьявола», и про то, кто же, в конце концов, ей теперь целует пальцы…
Увы! Фильма Петра Чардынина, снятая в киноателье Харитонова, хотя и собрала огромные деньги, однако многих разочаровала. Уж очень приземленную жизнь, оказывается, вела Вера Северная (так звали в фильме Веру Холодную)! Ну невозможно, никак невозможно, чтобы она была всего лишь любящей и любимой женой какого-то там бывшего юриста, ныне фронтового поручика, матерью двух дочек, скромницей, свято хранящей супружескую верность, труженицей, которая самоотверженно работала артисткой в синематографе, как другие дамочки работают приказчицами в магазинах и лавках, библиотекаршами в библиотеках, фельдшерицами в больницах. Нет!
