Хизер Кэлмен - Завтрашние мечты
— Но эта тахта вся какая-то бугристая. — Она сердито стукнула по ней кулачком. — У меня болит спина, словно я лежу на камнях.
Джулиан заметил бархатную подушечку на большом кресле возле кушетки и приподнял ее за бахрому.
— Мягкая, — объявил он, слегка похлопав рукой по подушке, и подложил ее под голову девушке. — Все, больше никаких возражений. Ложись сейчас же.
Пенелопа бросила на него протестующий взгляд.
— Я не шучу!
Этот тон говорил ей, что лучше подчиниться, иначе ее заставят лечь.
— Но это же смешно, — проворчала она, недовольно укладываясь на кушетку. — Я прекрасно себя чувствую.
— Прекрасно? — Его черная бровь вопросительно приподнялась. — Да как только ты зашла за кулисы сразу после спектакля, то, — он громко хлопнул в ладоши, — тут же свалилась без чувств. Вряд ли это можно назвать прекрасным.
— Но я никогда в жизни не падала в обморок, — протестующе возразила она.
— Что ж, все когда-нибудь случается впервые.
Но почему именно сейчас, удивилась Пенелопа. Она почему-то была расстроена этим эпизодом гораздо больше, чем хотелось бы. Тревога не уходила. Тем более что она никогда не была изнеженной женщиной, склонной к обморокам. Так почему же так случилось? Ее брови недоуменно приподнялись. Конечно, в театре было очень душно сегодня вечером, да и последние несколько дней она чувствовала какое-то недомогание. Но все же…
Не в силах больше выносить неудобства от жесткого дивана, Пенелопа приподнялась. К своему стыду, она заметила, что в вырезе платья видны кружевной лифчик и вышитый корсет. Девушка попыталась снова натянуть платье на плечи, но вдруг ощутила, как расшнурованный корсет поехал вниз.
Джулиан, как джентльмен, каковым он в общем-то не являлся, отвернулся к туалетному столику, делая вид, что разглядывает красивый букет белых роз, присланных Сетом.
— Кстати, — заговорил он, не отрывая взгляда от цветов, — Лиззи заставила меня ждать снаружи, пока расстегивала твой кор… хм-мм… твою одежду.
Улыбнувшись на такую несвойственную Джулиану деликатность, Пенелопа затянула завязки корсета и застегнула верхний крючок платья.
Приведя себя в порядок, она села на край кушетки и поддразнила его:
— Цветы быстро завянут, если ты будешь так пристально смотреть на них.
Слегка пожав плечами, Джулиан повернулся к ней лицом.
— Ну и что? Твой обожатель тебе каждый вечер дарит свежий букет. — Сморщившись, словно его укололи булавкой, он проворчал: — Мне уже надоело видеть фуражку посыльного с цветами.
— Сет балует меня, — призналась она, приподнимаясь с кушетки.
Джулиан в мгновение ока подскочил к ней и заставил снова сесть.
Пенелопа улыбнулась, увидев озабоченное лицо друга.
— Уверена, со мной ничего не случится, если я сяду за туалетный столик, — тихо возразила она. — Скоро придет Сет, и я хочу снять грим до его прихода.
Внимательно посмотрев на нее, он с явной неохотой согласился.
Пенелопа неуверенно встала, собираясь приготовиться к приходу Сета, и случайно наступила на подол длинного платья. Она упала бы, если бы Джулиан не подхватил ее.
Когда он уверенной рукой поддержал ее за талию, единственный крючок на спинке платья вдруг расстегнулся, и платье снова сползло с плеч.
В этот момент, когда Пенелопа полулежала в объятиях Джулиана, а вырез платья открывал взорам ее грудь, раздался громкий стук в дверь. Прежде чем она успела что-либо подумать или ответить, дверь широко распахнулась.
На пороге стоял Сет.
Ее сердце радостно забилось. Нежно улыбаясь, она отстранилась от Джулиана и протянула руки к Сету.
— Сет! Дорогой!
Сет не произнес ни слова. Его горящие глаза впились в Джулиана. Не отводя от нее пристального взгляда, он шагнул в комнату, захлопнув за собой дверь.
Джулиан отступил назад, его лицо вдруг сделалось пепельно-серым.
— Все не так, как может показаться, — произнес он с заметной дрожью в голосе.
Взгляд Сета стал еще более пристальным.
— О?!
Пенелопа невольно опустила руки, пораженная реакцией Сета.
— Уж не думаешь ли ты, что Джулиан и я… — Невольно у нее вырвался неуверенный смешок.
Сет не отрываясь смотрел на нее.
— А что, черт возьми, я должен думать, когда нахожу свою невесту полураздетой, мило развалившейся в объятиях другого мужчины? — Он буквально выплюнул эти слова.
Пенелопа вздрогнула, услышав такое обвинение.
— Я не разваливалась в объятиях, — возразила она. — И уж конечно, я не полураздетая.
Сет окинул ее с ног до головы резким, обвиняющим взглядом, выискивая компрометирующие детали в ее туалете. Наконец его глаза замерли, и кривая ухмылка заиграла на губах.
— Неужели?
Пенелопа проследила за взглядом, остановившимся на ее груди, и едва не задохнулась от неожиданности, заметив, что ее соски ясно просматривались сквозь тонкую материю сорочки. Обрадовавшись приходу Сета, она совершенно забыла о расстегнувшемся платье, ей даже и в голову не пришло, что он может плохо подумать о ней. Ведь он знает: она любит его и никогда не сделает ничего такого, что может осложнить их совместное будущее.
Задрожавшими пальцами она поправила платье. Неужели он так подумал? Разве она не показала, как много он для нее значит? Она преподнесла ему самое дорогое, что может дать женщина мужчине: свою любовь, верность и доверие. И главное — она отдала ему свою невинность. Разве это недостаточно доказывает ее преданность ему, желание соединиться с ним перед алтарем на всю жизнь? Неужели то, что она была девственна, когда он впервые овладел ею два месяца назад, не служит подтверждением того, что она не относится к женщинам легкого поведения?
Пока она безуспешно пыталась застегнуть крючки на спинке платья, негодование по поводу ревнивой подозрительности Сета переросло в справедливое возмущение. Как он может не доверять ей, не верить в ее любовь! Как осмелился унижать ее такими грязными обвинениями!
Пенелопа продолжала застегивать непослушные крючки дрожащими пальцами, ее щеки пылали от обиды. В этот момент Джулиан шагнул вперед, стремясь закрыть ее от дерзкого взгляда Сета. Умоляюще вытянув перед собой руки, он обратился к Сету:
— Если вы послушаете минуту, я смогу все объяснить.
— И что вы собираетесь мне сказать? — Сет презрительным взглядом смерил Джулиана. — Что моя невеста случайно оказалась в ваших объятиях?
— Ну да, — подтвердил Джулиан, вдруг понимая, как неправдоподобно звучит его объяснение. — Мисс Пэрриш едва не упала, и только по счастливой случайности я оказался рядом и поддержал ее.
Сет вопросительно приподнял темную бровь.
— Позвольте мне угадать. Мисс Пэрриш, у которой, насколько мне известно, лошадиное здоровье, стала жертвой припадка, а вы, как истинный джентльмен, поспешили к ней на помощь. — Он со злостью стиснул зубы. — И как добрый самаритянин вы увидели свой христианский долг в том, чтобы раздеть ее.
