Кристиан Малезье - Очаровательная шпионка Марии Медичи или Альковная дипломатия
Граф поклонился королеве, и музыканты вновь взялись за свои инструменты.
Конде шагнул было к мадемуазель де Монтрей, но та неотрывно смотрела в сторону приближающегося де Ла-Гарда. Конде, усмехаясь, отошел.
– У этой де Монтрей плохой вкус,– сообщил он де Сюлли.
– Ого, посмотрите-ка, принц,– злорадно откликнулся сюринтендант,– этот удалец де Ла-Гард пригласил прекрасную Изабеллу на танец. Нет, вы только взгляните, как они танцуют! Похоже, что они любовники…
– Я же говорю: у де Монтрей плохой вкус!
Спустя полчаса после ухода де Ла-Гарда мадемуазель Изабелла незаметно покинула Лувр.
ГЛАВА II
Дела личные и государственные
Мария Медичи вошла в спальню и тяжело опустилась на кровать. Ее камеристка донна Стефания засуетилась, подсовывая подушечки под грузное тело своей повелительницы. Королева устало закрыла глаза. Мягкие деликатные прикосновения донны Стефании, расстегивающей тугие крючки на платье, успокаивали и убаюкивали ее. Мария только теперь почувствовала, что сегодняшний бал утомил ее больше обыкновенного.
Донна Стефания принесла позолоченный таз с горячей водой, приподняла пышные нижние юбки платья королевы и принялась стягивать шелковые узорчатые чулки, обнажая неестественно белые, отечные ноги своей госпожи.
Мария Медичи медленно опустила ноги в таз и блаженно заулыбалась.
– Стефания, горячая ванна для ног – это то, о чем я мечтала все последние часы. Балы здорово утомляют, а маршал так умоляюще смотрел на меня, что я просто не могла отказать ему в танце. Ах, как он беспощаден!
– Ваше Величество, вы сегодня великолепно танцевали. Все придворные смотрели на вас и господина д'Анкра с немым восторгом.
– Да, я сегодня была в ударе,– согласилась королева и устало пошевелила ступнями.
– Придворные весь вечер говорили только о вас. Все единодушно считают, что маршал влюблен в свою королеву…
– О, как мне надоели эти вечные сплетни придворных, какие у них злые языки,– проворковала королева, тщетно пытаясь скрыть тщеславную улыбку.
– Ваше Величество, я тоже думаю так,– сладко покаялась Стефания.– Маршал влюблен в вас! Влюблен без памяти.
– Ты с ума сошла,– возмутилась королева, игриво поправив юбку,– д'Анкр – супруг Леоноры!
– Ваше Величество,– камеристка смущенно опустила плутоватые глаза,– я всегда говорю вам только правду. Вы, конечно, можете наказать меня, но я должна сказать, что господин д'Анкр любит вас, и вы единственная при дворе, кто не замечает этого!
Королева попыталась изобразить на своем лице выражение крайней печали.
– Бедняжка Леонора. Видит Бог, я не виновата в преступной страсти ее супруга…
– В этом виновата лишь ваша красота,– смиренно произнесла донна Стефания, и в этот миг в двери резко постучали.
Королева вздрогнула, она не любила, когда ее мечтания прерывались чьим-то внезапным вторжением. Стук повторился. Мария Медичи вздохнула и приказала открыть двери. Тотчас в комнату вкатилась маленькая худощавая женщина.
– Леонора, вы?…– Мария устало поморщилась.– Я уже собиралась молиться, я так устала после бала…
– Еще бы,– карлица дерзко взглянула на королеву,– ведь вы весь вечер протанцевали с моим супругом.
– Но Леонора…– попыталась возразить королева.
– Не беспокойтесь, Ваше Величество, я не ревнива!
«И напрасно»,– злорадно подумала Мария.
– Как вам понравился мой бал?
– Я не люблю балов, Ваше Величество.
– Ах, дорогая, вы просто стесняетесь своего небольшого роста. И совершенно напрасно, в этом есть свое очарование!
Леонора сердито взглянула на королеву. Та задела ее больное место.
– Я просто не люблю балов,– упрямо повторила она.– А еще я не люблю французов.
– Вы забываете, дорогая, что французы – мои подданные…
– По-моему, сами французы об этом давно забыли,– парировала карлица.– Все эти принцы крови ведут себя так, словно они короли: заносчиво, нахально! Вы должны положить этому конец. Иначе…
– Вы чересчур бдительны, Леонора!
Мария Медичи вынула ноги из таза, Стефания обтерла их салфетками и с поклоном удалилась.
С минуту королева молчала.
– Плохие известия в последнее время сыплются на меня как из рога изобилия,– пожаловалась она Леоноре.
– Но, кажется, вы сегодня получали не только плохие известия?– возразила Галигай.
– Вы имеете в виду пакет из Испании?– оживилась королева.– О, Леонора, кажется, я добилась своего: Филипп III согласен отдать в супруги Людовику свою дочь, инфанту Анну.
– Поздравляю, Ваше Величество.
Фаворитка забралась в кресло, скинула крошечные туфельки и поджала под себя ноги.
– Кроме того,– продолжала Мария Медичи,– король Испании просит у меня руки Елизаветы для эрцгерцога Филиппа. Представьте себе, дорогая, моя Елизавета станет супругой наследника испанского престола.
– Поздравляю, Ваше Величество,– повторила Леонора, кутаясь в теплый плед.
– Испания хочет мира со мной!– торжествовала королева.
– Испания хочет мира для себя,– мудро возразила Галигай.– Покойный Филипп II совершенно разорил свою страну непрерывными войнами, да еще оставил своему наследнику кучу долгов. Только поэтому Филипп III так сговорчив.
Мария Медичи поднялась с кровати и подошла к туалетному столику.
– Дорогая, помогите мне распустить прическу.
Леонора неохотно встала с кресла, взобралась на высокую резную скамеечку из слоновой кости и начала вытаскивать из волос королевы бриллиантовые булавки.
– В сущности,– продолжала Мария Медичи,– мне абсолютно все равно, какие причины заставляют Испанию идти на союз со мной. Мне нужен был мир, и я его получила. Двойной брачный союз – хорошее подтверждение тому. Теперь, когда за моей спиной Филипп III, эти интриганы – принц Конде и граф Суассон не посмеют оспаривать мои права.
– Да, теперь принцы притихнут,– согласилась Леонора.
– Я должна наградить графа де Ла-Гарда,– заявила королева.– Завтра же прикажу выплатить ему из казны пятьсот тысяч ливров за усердную службу.
– Ваш сюринтендант финансов может и отказать в выплате столь крупной суммы,– скептически заметила Галигай.
– Сюлли не посмеет сделать этого,– решительно произнесла королева.– И так он достаточно часто отказывал мне, пока Генрих был жив!
– Ваше Величество, можно задать вам один вопрос?– вдруг произнесла Леонора.
– Ну конечно.– Королева насторожилась.
– Почему господин Сюлли, ваш злейший враг, до сих пор занимает пост сюринтенданта финансов?
