Патриция Райс - Прикосновение волшебства
Меррику ничего не оставалось, как выполнить ее просьбу. Едва музыка смолкла, Кассандра схватила его за рукав, и Уайатт, которому меньше всего хотелось привлекать к себе внимание гостей, был вынужден последовать за ней к выходу.
— Я вам очень благодарна, милорд, — улыбнулась ему Кассандра, когда они подошли к лестнице. Без всякого предупреждения она наклонилась к Уайатту, который с хмурым видом стоял несколькими ступенями ниже, и поцеловала его. — Кэти вас недостойна! — прошептала она и, взбежав вверх по ступенькам, скрылась из виду.
Несколько шокированный столь неожиданным проявлением чувств, Меррик постоял в растерянности, глядя ей вслед, словно влюбленный школьник. Однако тотчас же взял себя в руки и, придав лицу обычное равнодушное выражение, вернулся в зал. Он ничуть не сомневался в том, что именно стояло за этой выходкой с ее стороны, и как бывший сосед и джентльмен поклялся, что больше не допустит ничего подобного.
Он непременно найдет Дункана Говарда, чтобы отчитать новоявленного лорда за неподобающее поведение сестры, однако ему тотчас вспомнился Дункан Говард не столь далеких дней его молодости. У этого щенка щепетильности не больше, чем у Руперта. Лишь безумец, в коего превратился на склоне лет старый маркиз, мог поручить заботу о юном и невинном существе такому беспринципному типу, как Дункан Говард. Правда, Уайатт сильно сомневался в том, что Кассандре подходит определение «невинная».
Не желая дальше предаваться размышлениям о нравственном облике особы, которую он не видел уже много лет, Уайатт поступил так, как и должен был поступить джентльмен по отношению к даме. Он поспешил в заполненный гостями зал и, отыскав глазами Шеффинга, подозвал его к себе.
Они встретились у входа в дальней части зала. Надо сказать, что Кэтрин была далеко не в восторге от того, что ее, словно марионетку, таскают за собой по всему залу. Однако граф уже решил для себя, что в данный момент главное — быстрота принимаемых решений, и поэтому проигнорировал ее протесты. Кстати, именно в этом заключалось одно из преимуществ помолвки с женщиной, которую он знал всю свою жизнь. За это время Уайатт успел изучить характер Кэтрин и знал, как она поведет себя в той или иной ситуации.
— Берти, Кэтрин, я должен прийти на выручку одной даме и потому вынужден увести вас отсюда, хотя, насколько я понимаю, вам здесь нравится. Однако я обязан доставить Кассандру домой. Надеюсь, вам известно, что представляет собой Дункан? — спросил он, однако слова его прозвучали отнюдь не как вопрос. В Лондоне не нашлось бы никого, кто не был бы наслышан о беспутстве молодого маркиза Эддингса.
— Мне известно, что собой представляет Кассандра, — раздраженно ответила Кэтрин. — Интересно, как она все эти годы обходилась без вашей помощи? Я бы не советовала вам идти на поводу у этой притворщицы, Уайатт. К тому же у меня нет ни малейшего намерения уходить отсюда раньше времени. Она сама найдет дорогу домой.
Меррик напрягся;
— Но она — молоденькая неопытная девушка. И я не смогу жить в ладу с собственной совестью, если с ней что-то случится лишь потому, что я не выполнил свой долг джентльмена. Шеффинг, прошу вас, уделите все ваше внимание Кэтрин. Я скоро вернусь.
С этими словами граф зашагал к выходу.
— Кэти, не мне вам объяснять, что долг для моего друга превыше всего на свете, — шепнул Шеффинг на ухо Кэтрин. — Так что, хотите вы того или нет, вам придется с этим смириться. Тем более что вы прекрасно знали, что вас ждет, когда приняли предложение его руки.
Что сказала в ответ на эту тираду Кэтрин, никто не услышал, потому что в этот момент граф распахнул дверь и решительно зашагал к лестнице, ведущей в фойе.
Будь он чуть ниже ростом, его аристократическая внешность не так бросалась бы в глаза и ему наверняка пришлось бы прокладывать себе путь сквозь толпу, однако, завидев приближение темноволосого красавца графа, гости поспешно расступались. Меррик в считанные мгновения преодолел пространство фойе. Он ничуть не сомневался, что Кассандра тоже не теряла зря времени. Меррик на всякий случай бросил через плечо взгляд в сторону лестницы, желая убедиться, что она не спряталась где-нибудь наверху. Затем поспешил вниз по высоким каменным ступеням парадного крыльца, туда, где стояли кареты гостей.
Он тотчас увидел стройный силуэт в накидке с капюшоном. На ходу бросив распоряжение лакею, он устремился ей вслед. Вот где пригодились графу его длинные ноги, угнаться за ним смогли бы не многие. Что касается Кассандры, то, хотя она и была довольно высокого роста, узкое платье и бальные туфельки замедляли ее шаг.
Меррик поймал ее за руку и резко повернул к себе лицом. Надо сказать, он редко позволял себе с дамами подобные вольности. Но коль скоро этой особе вздумалось вести себя подобно капризному ребенку, то и он имеет полное право обращаться с ней соответственно.
— Я провожу вас домой, — решительно заявил он и повел к лестнице.
Кассандра уставилась на него в немом изумлении. Впервые за вечер она смотрела на него как на мужчину и теперь не знала, что ей думать по этому поводу. Ей вспомнился совершенно другой Уайатт Мэннеринг — спокойный и уравновешенный, редко поднимавший голос даже для того, чтобы приструнить шаловливого ребенка. Тогда она воспринимала эту учтивость как признак слабости, которой при необходимости не грех и злоупотребить. И вот теперь то, с какой силой он схватил ее за руку, как, невзирая на ее протесты, препроводил в поджидающий экипаж, заставило девушку призадуматься. Наверное, все-таки она ошиблась, полагая, что из такого, как он, можно вить веревки.
— В этом нет никакой необходимости, милорд, — пролепетала Кассандра, на мгновение застыв перед открытой дверцей экипажа.
— Наоборот, так мне будет спокойней на душе. А теперь садитесь, или я буду вынужден внести вас в карету на руках.
Надо сказать, что Кассандра привыкла к довольно резкому обхождению с ней со стороны мужчин. С тех пор как они переехали в Лондон, у нее не было гувернантки. Когда же ей порой случалось чем-то рассердить отца или брата, те неизменно разговаривали с ней суровым приказным тоном. Но никогда не выполняли своих угроз. Другое дело — лорд Меррик. Поняв, что на его снисхождение рассчитывать не приходится, девушка послушно села в карету и пришла в неописуемый восторг, как только увидела ее внутреннее убранство. Стоило ей опуститься на мягкое, обтянутое бархатом сиденье, как под ним негромко вздохнули рессоры: Занавески были в тон обивке, окна застеклены, и при желании можно было полюбоваться шумными городскими улицами. Кроме того, возле каждого сиденья стояла вазочка с красной гвоздикой. Кассандра совершенно по-детски схватила цветок и воткнула в прическу. Затем покрутила ручку газового фонаря, сначала приглушив освещение, затем снова сделав его ярче.
