Элизабет Хойт - В объятиях графа
– Останься, Джок.
Пес сел и посмотрел на него большими карими, слегка налитыми кровью глазами. Его хвост безостановочно подметал булыжник.
– Я сожалею, старина. – Эдвард свесился вниз, чтобы почесать у него за ухом. Нервный мерин отступил назад пару шагов. – На этот раз тебе придется остаться здесь.
Пес задрал голову.
Эдвард почувствовал нежелательное томление. Собака не принадлежала его жизни, так же как и леди.
– Охраняй, Джок. Следи за ней ради меня, приятель. – Он полуулыбнулся-полуоскалился собственной прихоти. Его Джок едва ли был обученным сторожевым псом. И Анна Рен не принадлежала ему, чтобы охранять ее, во всяком случае.
Стряхивая свои мысли, он повернул гнедого и пустил галопом по аллее.
После некоторого раздумья Анна сказала матушке Рен, что поедет в Лондон вместе с Перл и Корэл, чтобы купить ткань для новых платьев.
– Я так рада, что мы наконец можем позволить себе ткань, но ты уверена? – ответила матушка Рен. Ее щеки порозовели, и она продолжала, понизив голос: – Сестры очень милы, конечно, но они, помимо всего прочего, куртизанки.
Анна избегала ее взгляда.
– Корэл очень признательна за то, что мы ухаживали за Перл. Ты знаешь, они действительно очень близки.
– Да, но…
– И она предложила мне воспользоваться ее каретой, чтобы съездить в Лондон и вернуться обратно.
Брови матушки Рен неуверенно нахмурились.
– Это очень щедрое предложение, – мягко сказала Анна. – Это сэкономит нам затраты на поездку в дилижансе, не говоря уже об удобстве. Я смогу купить дополнительную ткань на деньги, которые потратила бы на дилижанс.
Матушка Рен явно колебалась.
– Разве ты не хотела бы иметь новое платье? – обхаживала ее Анна.
– Ну, я очень беспокоюсь о твоем удобстве, дорогая, – наконец сказала матушка Рен. – Если ты довольна этим, значит, и я тоже.
– Спасибо тебе. – Анна поцеловала ее в щеку и побежала наверх, чтобы закончить паковать чемодан.
Лошади уже били копытами снаружи, когда Анна вновь спустилась. Она торопливо попрощалась и взобралась в карету, где ее ждали сестры Смит.
Карета двинулась, и она помахала рукой из окна, сильно удивив этим Корэл. Она уже собиралась втянуть голову обратно, когда заметила Фелисити Клиавотер, стоявшую на улице. Анна помедлила, встретившись с ней взглядом. Затем карета проехала мимо, и она села обратно на сиденье, прикусив нижнюю губу. Фелисити никак не могла знать, зачем она отправилась в Лондон, но, тем не менее, то, что она увидела ее отъезд, смутило Анну.
Корэл напротив нее подняла бровь.
Карету качнуло на повороте, Анна ухватилась за ремень над своей головой и выпрямилась.
Корэл улыбнулась одними уголками губ и кивнула.
Они остановились в Рейвенхилл-Эбби, чтобы Анна смогла проинформировать мистера Хоппла о своем отсутствии на работе в течение нескольких дней. Карета ожидала в конце аллеи, вне пределов видимости, пока она ходила в Эбби и обратно. Только возвращаясь к карете, Анна заметила, что Джок увязался за ней.
Она повернулась и посмотрела на пса:
– Иди назад, Джок.
Пес сел посреди дороги и спокойно помахивал хвостом.
– А теперь, сэр, идите домой! – Анна указала в сторону Эбби.
Джок повернул голову, проследив взглядом в направлении ее пальца, но не шелохнулся.
– Ну и хорошо, – обиделась она и почувствовала себя глупо, осознав, что спорит с собакой. – Я просто не буду обращать на тебя внимания.
Анна прошла остальную часть пути, демонстративно игнорируя огромную собаку, следующую за ней. Но, завернув за ворота Эбби и увидев карету, она поняла, что у нее проблема. Лакей заметил ее и распахнул дверь, ожидая, что она войдет. Раздался лай и царапанье когтей по гравию: Джок стремительно промчался мимо нее и запрыгнул внутрь кареты.
– Джок! – Анна была в смятении.
Изнутри послышалась суматоха, из-за которой карета на короткое время качнулась из стороны в сторону, а затем замерла на месте. Лакей заглянул в дверь. Она подошла вместе с ним и тоже нерешительно заглянула. Джок сидел на одном из плюшевых сидений. Перл напротив него смотрела на собаку в ужасе. Корэл, как и следовало ожидать, невозмутимо улыбалась.
Анна уже забыла, каким страшным Джок может показаться на первый взгляд.
– Я так сожалею. На самом деле он совсем безобидный.
Перл, повернувшись в ее сторону, выглядела неуверенно.
– Пожалуйста, позвольте мне вытащить его, – сказала Анна.
Но это оказалось затруднительным. После одного зловещего рыка Джока лакей устранился, дав понять, что в его обязанности не входит общение с опасными животными. Анна поднялась в карету, пытаясь выманить пса. Когда это не сработало, она ухватила его за складку шкуры на шее и с силой потянула. Джок просто уперся лапами и ждал, когда ей надоест.
Корэл начала смеяться:
– Похоже, ваша собака хочет поехать с нами, миссис Рен. Оставьте его в покое. Я не возражаю против еще одного пассажира.
– О нет, я не могу, – сказала Анна, задыхаясь от бесплодной борьбы.
– Нет, можете. Давайте не будем спорить. Садитесь внутрь и защищайте Перл и меня от животного.
Джок, казалось, был доволен, когда Анна села. Поняв, что его не будут прогонять, он лег на пол и заснул. Перл некоторое время смотрела на него в напряжении. Когда он перестал двигаться, ее голова начала сонно кивать. Анна прислонилась к мягким плюшевым подушкам кареты и подумала, что они мягче, чем у лорда Свартингэма. Через некоторое время она тоже дремала, устав от недостатка отдыха прошлой ночью.
Во второй половине дня они остановились для позднего обеда на постоялом дворе рядом с большой дорогой. Выбежавшие конюхи, покрикивая, придерживали под уздцы топочущих лошадей, в то время как женщины чопорно выходили из кареты. Постоялый двор оказался на удивление чистым, и они насладились вареной говядиной и сидром. Анна позаботилась о том, чтобы принести немного мяса в карету для Джока. Перед тем как продолжить путешествие, она выпустила его погулять во дворе, напугав конюших.
Солнце уже село, когда карета остановилась перед красивым лондонским домом с террасой. Анна была поражена роскошью дома, но затем подумала о карете Корэл и поняла, что тут нечему удивляться.
Корэл, должно быть, заметила, как она пялилась на фасад, и загадочно улыбнулась.
– Все от доброты маркиза. – Она сделала широкий жест, и ее улыбка стала циничной. – Моего доброго друга.
Анна последовала за ней вверх по главной лестнице к затененному входу. Их шаги отдавались эхом на сверкающем мраморном полу. Стены, также обшитые панелями из белого мрамора, убегали вверх к лепному потолку с позолоченной хрустальной люстрой. Проходя через очень красивый, но совершенно пустой парадный вход, она задалась вопросом, отражал ли он вкус своего настоящего обитателя или же отсутствующего владельца.
