Барбара Картленд - Сердце подскажет
— Я не могу припомнить случая, чтобы я менял свои намерения в результате вмешательства женщины, — серьезно ответил Уэйн. — Теперь же в течение последних нескольких часов все мои планы и намерения меняются, при этом никто не принимает во внимание мои собственные желания.
— Мне кажется, я не сумела вас должным образом поблагодарить за вашу доброту по отношению к лорду Йомену, — сказала Араминта. — Он был очень удивлен?
— Он был потрясен! Он просил меня передать вам свою самую глубокую и искреннюю благодарность.
— И он возвращается в деревню?
— Я поставил это условием моего отказа от уплаты долга.
— Я так и думала, что вы поставите такое условие.
— Почему вы были так уверены в этом?
— Мне казалось, что вы попытаетесь скрыть свое… великодушие, попросив его сделать что-то в ответ.
— Как я попросил вас!
— Мне не составило… труда выполнить ваше условие.
— Но у меня такое ощущение, что вы колебались — вам было неудобно принять мое приглашение.
— Я колебалась… потому что… не делала этого раньше.
— Вы никогда не ужинали наедине с мужчиной?
— Нет!
— И вы говорите, что ни один молодой человек не делал вам предложения?
Она отрицательно покачала головой.
— И вы никогда не целовались?
Араминта испуганно покраснела.
— Нет, конечно же, нет! — быстро проговорила она.
— Вы еще очень молоды, — заметил маркиз, — но ваши познания в кулинарии вызвали бы зависть у повара, который на двадцать лет старше вас! Я не могу понять, как это возможно.
— Вы обещали, что мы не будем говорить о моей работе, — напомнила ему Араминта.
— Вы заставляете меня все больше интересоваться всем, что связано с вами. Но вы снова мешаете мне осуществить мое желание.
— Что… вы имеете в виду?
— Я имею в виду, что хотел бы побольше узнать о вас и понять, что вы за человек.
— Я предпочла бы поговорить… о вас.
— Эту тему я нахожу невыносимо скучной, но готов быть с вами честным. Что бы хотели знать обо мне?
Араминта посмотрела на маркиза.
Он сидел, непринужденно откинувшись на спинку кресла, с бокалом шампанского в руке.
Девушка не могла понять, отчего, когда он обращается к ней, у нее начинает часто биться сердце, а когда он говорит ей комплименты, у нее сжимается горло.
Никогда в жизни Араминта не испытывала подобных ощущений, разговаривая с мужчиной!
— Я хотела бы знать, почему вы ведете себя по отношению к другим людям так, будто стоите на вершине горы, а все остальные — далеко внизу, — сказала она наконец.
Уэйн, казалось, удивился.
— Кто рассказывал вам обо мне?
— Никто. Я слышала, что вы необщительны и как-то… не похожи на других, мне и самой так кажется.
— Почему вам так кажется?
— То, что отличает вас от других, — это не красота, не богатство, не властность… Думаю, это впечатление создает ваше… отношение к жизни. — Она видела, что Уэйн внимательно слушает, и сделала неопределенный жест рукой. — Я очень неясно выражаю свои мысли.
— И что же, мое отличие от других неприятно вам? — резко спросил маркиз.
— Нет… ни в коей мере… не неприятно. Но это… пугает и одновременно интригует… и делает вас… непохожим на других.
— Все в вас околдовывает меня! — воскликнул Уэйн. — Сколько вам лет?
— Почти девятнадцать.
— Уверяю вас, Араминта, что если я отличаюсь от других мужчин, то вы отличаетесь от других девушек вашего возраста.
— Отличаюсь? — испугалась Араминта. — Надеюсь, что нет!
— Почему вы так сказали?
— Потому что я хотела бы…
Она внезапно замолчала.
Араминта неожиданно поняла, что собралась ответить маркизу не как кухарка, а как одна из дебютанток лондонского высшего света.
На секунду она забыла, что этой возможности для нее больше не существует. В конце недели ей придется вернуться к скуке Бедфордшира.
Там она увидит только своих соседей, которых знает уже много лет.
— Вы сказали…? — заинтересовался Уэйн.
— Это неважно, — ответила Араминта. — Мы снова говорим обо мне, вместо того чтобы обсуждать вас.
— Я задал вам вопрос, и вы ответили на него очень странным образом!
— Могу я задать вопрос вам? — спросила Араминта.
— Хорошо, — уступил Уэйн, — я готов ответить на ваш вопрос.
— Почему вы, со всеми вашими талантами, убиваете время, выигрывая за карточным столом деньги, которые вам вовсе не нужны?
После небольшой паузы маркиз ответил:
— Это просто один из способов провести время.
— Но почему нужно убивать время за таким глупым занятием, когда в стране столько достойных дел для мыслящей личности?
— Что же вы предлагаете? — спросил Уэйн.
— У вас есть поместье в провинции, — ответила Араминта, — и вы, безусловно, представляете себе тяжелое положение фермеров после окончания войны?
Лицо маркиза без слов сказало ей о его удивлении. Девушка продолжала:
— Как мы с вами знаем из истории, эта ситуация типична для послевоенного периода. Фермеры, спасавшие страну в трудные годы, в мирное время становятся не нужны, так как импортировать продукты из-за границы гораздо дешевле, чем производить их дома. — Голос Араминты окреп, она забыла о своей роли и говорила как образованная барышня из высшего общества: — Многие работники ферм остались без места и голодают. Земельные банки либо обанкротились, либо вынуждены отказывать в ссудах. Кто-нибудь обязан позаботиться обо всех этих людях и объяснить правительству их положение.
Уэйн поставил свой бокал.
— Откуда вы узнали все это?
— Я ведь живу в деревне. Я разговаривала с местными фермерами. Кроме того, я своими глазами видела, как им приходилось закапывать урожай в землю.
Она не стала рассказывать, что Бедфордшир является главным поставщиком овощей на рынок Ковент-Гарден.
Когда был жив отец девушки, он предсказывал трудное положение фермеров, которых она хорошо знала с самого детства, любивших и баловавших симпатичную серьезную малышку с огромными серыми глазами.
— Заседания в палате лордов всегда казались мне невыносимо скучными, — отозвался Уэйн, словно пытаясь оправдаться.
— Безусловно, гораздо интереснее играть судьбами людей за карточным столом! — презрительно заметила Араминта.
Вошел официант, чтобы убрать тарелки.
Он налил кофе в чашки и подал Уэйну коньяк.
Затем, к удивлению Араминты, официант тихо обошел комнату и погасил все свечи, оставив только один канделябр у большой софы и свечи, горящие на столе.
Он вышел, тихо затворив дверь.
