Сюзанна Энок - Покоренная любовью
Пытаясь обуздать свой вспыльчивый нрав, Куин сделал глубокий вдох.
– Это был всего-навсего ничего не значащий поцелуй, – раздраженно заявил он, скрыв, что ему хотелось поцеловать ее уже много дней, и он надеялся, что поцелуй может стать прелюдией к чему-то гораздо более интимному. – И она не пыталась оттолкнуть меня.
– Куинлан…
Маркиз махнул рукой, сердитый и разочарованный, но, тем не менее, его мысли возвращались к тому, как приятно было держать ее в объятиях, пока не появился проклятый дядя и не испортил все.
– Сейчас вы все равно не можете общаться с ней. Почему бы не позволить кому-то другому добиться её?
– Что? Ты, сукин…
– Простите.
Куин быстро обернулся на голос. Мэдди стояла в дверях бледная, и слезы катились по ее щекам. Он тоже побледнел, надеясь, что она не слышала того, что он только что произнес. Боже, что он за идиот!
– Мэдди, я не…
– Я только хотела сказать, что произошло недоразумение, – тихо сказала она, избегая смотреть на Куина. – Лорд Уэрфилд ни в чем не виноват. Извините меня, мистер Бэнкрофт. Вы заслуживаете лучшего.
Малькольм, с побледневшим лицом, покатил кресло ей навстречу.
– Мэдди, не надо…
Она повернулась и исчезла.
– Проклятие! Теперь ты добился своего, мальчик! – При этом неожиданно проявилось сходство между Малькольмом и герцогом Хайбэрроу.
– Я ничего не сделал. Это был всего лишь поцелуй, дядя.
Малькольм долго смотрел на племянника.
– Закрой дверь, – наконец приказал он более сдержанным тоном.
Куинлан подчинился, но отказался присесть, как указал ему дядя.
– Так что дальше? – поинтересовался он, скрестив руки на груди.
– Как ты думаешь, кто она?
– Что вы имеете в виду, спрашивая, знаю ли я…
– Ты думаешь, что она – моя любовница, не так ли, Куинлан?
Куин прищурился.
– Что еще я мог подумать? Прекрасная, интеллигентная девушка здесь, в глуши Сомерсета, ухаживающая… за вами?
– Ухаживающая за старым калекой, ты это имеешь в виду?
– Нет.
– Мэдлин Уиллитс – старшая дочь виконта Халверстона, – сообщил Малькольм, произнося слова с явной неохотой, – она не моя любовница. И ничья.
Куин сел. Сколько он задал себе вопросов, сколько собрал интригующих намеков, касающихся Мэдди, и ни разу ему в голову не пришло, что она может принадлежать к дворянскому сословию.
– Во имя всего святого, что она здесь делает, с вами?
– Пять лет назад она была помолвлена. Очевидно, один из друзей ее жениха напился и поцеловал ее, помимо всего прочего. Это увидел злой сплетник, и ее репутация была погублена.
– Из-за… – Куин откинулся на спинку стула. – Из-за поцелуя, – проговорил он скорее для себя. Неудивительно, что она в таком ужасе от случившегося.
– Да. Мэдди несколько… горяча, и, как она рассказала, она покинула Лондон и семью, только чтобы не слышать их глупых обвинений, так как она ни в чем не была виновата.
Куин некоторое время смотрел на дядю.
– И пять лет назад она стала настолько самостоятельной, что нашла себе место без всяких рекомендаций или помощи со стороны семьи и друзей?
– Да.
Маркиз покачал головой:
– Удивительно.
Малькольм вздохнул:
– Она поразительная девушка.
– Почему же вы сразу мне все не рассказали?
– Это не моя тайна. Я думал, что знаю, кем она была, но ей потребовалось три года, чтобы рассказать все. И, слава Богу, я не титулованная особа.
– Хорошо. И что же вы хотите, чтобы я сделал, дядя?
Дверь открылась. Снова появилась Мэдди, но на этот раз она была настроена очень решительно. Девушка внесла два больших чемодана.
Куин быстро поднялся, и грудь его сжала тревога.
– Мисс Уиллитс.
– Еще раз прошу извинить меня. Я только хотела попрощаться с мистером Бэнкрофтом.
– Я хочу, чтобы ты сделал то, что следует, – резко заявил Малькольм, глядя на Куина.
– Сделать то…
Потрясенный Куин утратил остатки сдержанности.
– Вы имеете в виду – жениться на ней?
– Ни в коем случае! – Мэдди уронила чемоданы на пол, ее лицо исказилось от ярости. – Не смешите меня!
– Но, Мэдди…
– Моя репутация уже погублена, мистер Бэнкрофт, – горячо перебила она его. – Все случившееся не имеет значения.
– Но почему ты уезжаешь? – зарычал он.
Она смолкла, глядя на своего хозяина. Куин изучал ее лицо, поражаясь смене эмоций. Если бы не Элоиза – или его отец, – идея жениться на Мэдлин Уиллитс не была бы такой уж нелепой. И, что его удивило, даже желанной.
– Мэдди, – мягко сказал он, и его глаза были словно стрелы, выпущенные в ее направлении, – это все моя вина. Не ваша. – Он поколебался, выдерживая ее взгляд. – Я уже помолвлен. Или почти помолвлен. Иначе…
– Большое спасибо, но я сама могу ответить за собственную глупость, – сдержанно ответила девушка. – Вы и так благородный человек. Вам не нужно притворяться, что вы обладаете этим качеством.
Куин прищурился. Женитьба на этой вспыльчивой женщине была бы не столь уж нелепа, но таила в себе опасность.
– Не думаю, что вы можете оспаривать мое благородство…
– Пожалуйста! – прорычал Малькольм.
Куин встрепенулся и посмотрел в сторону дяди. Он забыл о присутствии своего пожилого родственника. И, судя по реакции Мэдди, то же самое произошло и с ней.
– Спасибо, – продолжил Малькольм более ровным тоном. – Мне известно о твоей… помолвке с Элоизой, Куинлан. У меня кое-что другое на уме.
– Кое-что другое? Что именно? – с подозрением спросила Мэдди.
– В действительности я уже несколько дней обдумываю это. – Малькольм взглянул на племянника. – Если бы ты и остальные титулованные Бэнкрофты вновь ввели Мэдди в светское общество, это могло бы…
– Нет! – выкрикнула Мэдди, побледнев.
– …это могло бы исправить вред, нанесенный ее репутации, и помогло бы ей найти мужа, – решительно продолжил Малькольм. Он снова посмотрел на нее: – И твоя жизнь вернулась бы на те же рельсы, что и до скандала, дорогая.
– Ничего подобного! – воскликнула она. – Я ни за что не вернусь в Лондон. А уж с ним тем более!
Куин кисло улыбнулся. Очевидно, он нарушил перемирие.
– Недолго я вам нравился.
– Так ты согласен, Куинлан? Твое дурное поведение можно обратить во благо.
– Это мое поведение было дурным, черт побери! – горячо возразила Мэдди. – Пожалуйста, не пытайтесь решать мои проблемы. Позвольте мне спокойно уехать.
Куин нахмурился. Его светлость будет вне себя от гнева, но Малькольм прав. Что бы ни подумала Мэдди, и какое бы безумие ни охватило его в саду – точнее, с того момента, как он ее увидел, – он считал себя человеком чести.
– Я согласен.
Мэдди повернулась к нему.
