Моника Маккарти - Суровая нежность

И не стоит забывать о Маккеях. Сердце ее ёкнуло. Похоже, Маккеи всегда доставляли им неприятности. Споры из-за земли между соседствующими кланами возникали постоянно, даже если они не враждовали. Потомки Мормеров из Кейтнесса, Маккеи отказывались отвечать перед Сазерлендами за свои земли.

Когда они получили послание от короля, ее глупое сердце подпрыгнуло в надежде, что Магнус прибудет вместе с ним. Но конечно же, это напрасные надежды. Он даже видеть ее не может.

«Не думай о нем».

Ее сосредоточенность на лечении была благом во многих отношениях.

Она заставила себя улыбнуться и поздоровалась с мужчинами. Потом обратилась к Дональду:

– Ты сегодня рано выехал. Я не видела тебя на утренней молитве.

Он расплылся в широкой улыбке, довольный, что она это заметила.

– Приезд узурпатора ожидается со дня на день, поэтому граф велел нам этим утром проконтролировать большой участок.

Не успела она напомнить ему, чтоб не называл узурпатором человека, чью благосклонность ее брат старается снискать, как один из мужчин добавил:

– Капитан настоял, чтоб мы вернулись…

– Довольно, Ангус. Помолчи. – Дональд соскочил со своего боевого коня. Огромные, одетые в доспехи военные кони были редки в этих краях – и непрактичны в горах, – но ее брат и Дональд серьезно относились к своим рыцарским обязанностям. – Отведите коней обратно. Я провожу леди остаток пути.

– Это совсем не обязательно, – запротестовала она, но мужчины уже бросились исполнять его приказание.

– Я настаиваю, – подмигнул Дональд.

Хелен поневоле рассмеялась. Дональд всегда покровительствовал ей, еще с тех пор, как она была юной девушкой. Он не одобрял, что она ходит без сопровождения. К счастью, отец, а теперь и Уилл не возражали, если она не отходила далеко от крепости.

Несколько минут они шли в дружеском молчании, прежде чем он вновь заговорил:

– Ты проводишь много времени с Мюриел.

Она уловила в его голосе нотку неодобрения и вздохнула. Говоря по правде, это все равно что иметь еще одного брата.

– Мне нравится проводить с ней время. Я столькому учусь.

После возвращения из Данстаффнэйджа Хелен целиком посвятила себя тому, чтобы научиться у подруги как можно большему. Никогда прежде не приходилось делать ей ничего настолько опасного, как извлечение стрелы из шеи Макгрегора. Может, со стороны она и выглядела уверенной в себе, но на самом деле боялась страшно.

Но когда все благополучно закончилось, она испытала гордость.

Хелен поняла, что она хороший лекарь. А под руководством Мюриел станет еще лучше. Ее отец был врачом с университетским образованием в Бервик-апон-Туиде и научил дочь всему, что знал. Даже несмотря на то что гильдии врачей были закрыты для женщин, граф Росс обещал поручиться за нее. Но Мюриел отказалась от этой редкой возможности, заявив, что единственное признание, какое ей нужно, – это от местных членов клана, которых она лечит. Хелен была счастлива, что подруга решила остаться, но задавалась вопросом, не держит ли ее что здесь.

Какова бы ни была причина ее присутствия рядом, работа вместе с Мюриел занимала большую часть времени Хелен и не давала мыслям забредать в запретные места.

По выражению лица Дональда она видела, что ее резоны не произвели на него впечатления. Она попробовала зайти с другой стороны.

– Разве это не моя обязанность как хозяйки замка заботиться о наших гостях?

Дональд нахмурился, против такого довода ему возразить было нечего.

– Да, но Мюриел неподходящая компания для незамужней леди.

– Я вдова, – твердо напомнила ему Хелен. – И то, что Мюриел решила не выходить замуж, вовсе не означает, что она никому не нужна.

– Девушка молода и пригожа собой. Ей следует иметь мужа и выводок ребятишек, хватающих ее за пятки. А не бродить по округе одной.

Он выразился про детей как-то так, словно это щенки какие-нибудь. Хелен попыталась сохранить терпение, понимая, что Дональд высказывает мнение большинства мужчин, но ее злило ужасно, что кто-то может ставить под сомнение нравственность Мюриел из-за того, что она решила не выходить замуж.

– Она моя подруга. И я попросила бы тебя не забывать об этом.

Для Хелен друзья были редкостью, поэтому она ценила ее еще выше. Мюриел никогда ни за что не осуждала ее, не считала ее странной. Возможно, потому что сама была такой же своенравной, как и Хелен. И у нее даже нет рыжих волос в качестве оправдания, с улыбкой подумала Хелен.

Дональд, должно быть, понял, что зашел слишком далеко. Он взял ее руку и потрепал, как будто она ребенок.

– Ну конечно же. Ей повезло иметь такую преданную подругу, как ты. – Он остановился, когда показался маленький каменный коттедж Мюриел, а за ним вдалеке замаячили развалины старой церкви. Потом повернулся и приподнял ее лицо за подбородок.

– Ты же знаешь, я просто хочу как лучше, правда ведь?

Хелен встретилась с ним взглядом, подумав, что голос у него какой-то сипловатый. Должно быть, простудился.

Она неуверенно кивнула:

– Да.

Он улыбнулся, опустил руку.

– Ну же, не сердись на меня. – Он указал на пучок травы на краю скалы. – Смотри, первоцвет! Редкость в эту пору.

Сердце Хелен сжалось. Изящный пурпурный цветок, растущий на северном побережье Шотландии, пробудил горькие воспоминания.

Это был год, когда они встретились с Магнусом во второй раз. Игры тогда проводились в крепости Фресвик, и она плела венок из прекрасных пурпурных цветков, встречающихся только на севере Шотландии, когда Магнус нашел ее. Ей было всего пятнадцать, а двадцатилетний Магнус только-только узнал, что ему придется сражаться один на один с легендарным Тором Маклаудом в первом раунде боев на мечах. Хелен понимала, как это страшно, должно быть, для молодого воина, и отчаянно хотела сделать что-нибудь, чтоб подбодрить его. Она сорвала большую примулу и приколола к его рубашке одной из булавок со своего платья.

– Талисман, – сказала она. – На удачу.

Лицо его чуть заметно покраснело, но в то время она не придала этому значения.

Только позже, заметив его с группой молодых воинов, среди которых был и ее брат Кеннет, она сообразила, что он предвидел их реакцию на цветок.

– Что это, Маккей? Подарок от твоей леди? – спросил один из парней.

– Он, должно быть, воображает себя каким-нибудь паршивым английским рыцарем, – ляпнул кто-то другой.

– Или это предназначено для его могилы, – съязвил первый. – Маклауд убьет его.