Моника Маккарти - Суровая нежность
Следующие тридцать или сорок минут показались вечностью. Маклауд гонял его до тех пор, пока глаза не стало нестерпимо жечь и каждый мускул в теле дрожал от изнурения. Он как будто старался заставить Магнуса сдаться. Когда же стало ясно, что он не собирается сдаваться, что будет биться, пока не свалится без сил, Маклауд наконец смилостивился.
– Довольно. Ты готов. Иди помойся, и встретимся в королевской солнечной комнате через час. – Он улыбнулся Макгрегору. Когда командир так улыбался, это не сулило ничего хорошего. – Твоя очередь.
– Желаю хорошо повеселиться, – бросил Магнус Макгрегору, направляясь к баракам, чтоб взять мыло и полотенце. Он оглянулся через плечо на Маклауда. – По-осторожнее с его лицом. Служанки из деревни страшно расстроились, когда ты в последний раз поставил ему синяк.
Мужчины, наблюдающие за тренировкой, заржали.
– Пошел к черту, Маккей, – огрызнулся Макгрегор.
– Какая жалость, что стрела не попала чуть повыше, – добавил Магнус. – Тогда ты, может, в конце концов стал бы похож на воина.
Мужчина, прославившийся своим красивым лицом, грязно выругался.
Магнус улыбнулся, зашагав прочь, что в последнее время было редкостью. Это был источник постоянного раздражения для Макгрегора и посему источник постоянных шуточек среди горных стражников: в скольких бы битвах он ни сражался, лицо его оставалось невредимым.
Для воина шрамы не просто обычное дело, это символ чести. Их невозможно избежать, особенно на лице. Но мать Макгрегора как будто окунала его головой в защитные воды реки Стикс, как Ахиллеса: как бы он ни старался, лицо его заживало быстро и без шрамов.
Бедняга.
Магнус быстро собрал свои вещи и отправился к реке позади крепости искупаться. Хотя день был по-весеннему теплый, из-за тающего в горах снега вода в реке оставалась ледяной.
От холода мышцы окоченели, и это сняло боль почти так же действенно, как настойка корня мандрагоры, мака и уксуса, которую ему оставила Хелен. Он поначалу принимал ее, но притуплять боль одновременно означает притуплять и мысли, и реакции. Поэтому, возобновив тренировки, он отучил себя от неприятного на вкус снадобья.
Магнус не спешил вылезать из реки, давая холодной воде восстановить его ноющие мышцы. Но час, отпущенный на купание, близился к концу, и ему пора было возвращаться в крепость.
Маклауд его проверял, дошло до него, и вопрос «Ты готов?» задает он неспроста. Возможно, наконец разрешит Магнусу присоединиться к остальным на западе. Макруаири и Максорли на островах приглядывают за Джоном Лорном, который опять мутит воду из Ирландии. Ситон, Бойд, Маклин и Ламонт на юго-западе обеспечивают мир в Гэллоуэе вместе с Джеймсом Дугласом и Эдуардом Брюсом. Кэмпбелл был вместе с Магнусом, Макгрегором и Маклаудом, но вернулся в Данстаффнэйдж перед рождением своего первенца. Сына, названного Уильямом в честь их погибшего друга.
Магнус устал от собственной немощи, и ему не терпелось присоединиться к остальным. Ему необходимо действие. Какое-нибудь дело. Здесь, с королевским двором, у него слишком много времени на размышления. Труднее избежать воспоминаний. Воспоминаний, которые висят над ним как черная туча и куда болезненнее и чувствительнее, чем любая сломанная кость.
Стражник, поставленный у солнечной комнаты, должно быть, ожидал его. Он открыл дверь, едва только Магнус подошел.
Его встретил дружеский смех. Король сидел в большом, похожем на трон кресле перед небольшим камином, с кубком вина в руке и широкой улыбкой на лице.
Мир был Брюсу к лицу. Впервые за три года с тех пор, как он заколол своего врага, Рыжего Комина, перед алтарем церкви Грейфрайерс, король выглядел спокойным и расслабленным, морщины страданий и поражений на его уставшем от сражений лице были не так заметны. После всего, через что ему пришлось пройти, видит Бог, он заслужил немного покоя.
– Маккей, вот и ты, – сказал он. – Иди, выпей вина. Маклауд как раз рассказывал мне о твоей сегодняшней тренировке. А нашему красавчику, похоже, пришлось худо. – Король усмехнулся. – Да он уже и не выглядит таким Аполлоном.
Магнуса это не удивило. Мало кто из них мог сравниться с Маклаудом. И хотя Макгрегор мастерски владел клинком, как и все они, все же его главное оружие – это лук.
Маклауд пожал плечами, редкая улыбка промелькнула у него на губах.
– Уверен, на нем заживет как на собаке.
Мужчины рассмеялись. Помимо Маклауда, в комнате присутствовали некоторые из ближайших королевских соратников и кое-кто из его большой свиты. Среди них почтенные рыцари: сэр Нейл Кэмпбелл, сэр Уильям де ла Хей и Александр Фрейзер, зять Маклауда, муж его младшей сестры.
– Я отправляю Маклауда на запад. – Лицо короля помрачнело. – Правитель Лорна опять мутит воду. Максорли говорит, он собирает флот. Даже в ссылке этот ублюдок умудряется не повиноваться мне, а теперь еще и его вероломный папаша присоединился к нему! – Король в ярости выпрямился и уже не выглядел таким расслабленным. – Через полгода после того, как покорился, и через два месяца после посещения парламента лорд Аргайл бежал в Ирландию.
Магнус прекрасно понимал гнев короля. Подчинение вождя Макдугала было удачным шагом, знаком примирения врагов для образования объединенной Шотландии. Неожиданное дезертирство могущественного клана, близко связанного с Коминами, неизбежно вызовет беспорядки в Аргайле. Артуру Кэмпбеллу, Страннику, нелегко придется в Данстаффнэйдже.
Лучше бы Кэмпбелл избавился от Лорна, когда у него была такая возможность. Магнус понимал, почему он не сделал этого – в конце концов, он женат на его дочери, – но второго шанса Лорн и его отец не получат.
Магнус почувствовал, как черная туча, нависшая над ним, слегка развеялась. Ему не терпелось поскорее вернуться к активному образу жизни. Он будет слишком занят, чтоб думать о Хелен. Правда, порой казалось, что легче забыть отсутствующую руку или ногу.
– Когда мы отправляемся?
Маклауд покачал головой.
– Ты не едешь.
Магнус оцепенел.
– Но я готов – ты сам так сказал.
– Да, но у вас с Макгрегором другое задание. Вы будете охранять короля.
– Я решил проехать по Нагорью, чтобы поблагодарить вождей, которые предложили убежище в те черные дни после Метвена. – Чело Роберта омрачилось от воспоминаний о тех временах, когда он был объявлен вне закона. Такие люди, как Уильям Уайзмен, Александр Маккензи из Эйлен-Донана и Дункан Маколей из Лох-Брума, спасли ему жизнь. – И убедиться, что те, кто недавно поклялся мне в верности, не собираются последовать примеру лорда Аргайла.
