Там, за Вороножскими лесами - Татьяна Владимировна Луковская
На кладбищенской поляне, наоборот, царило веселье. Проня на перегонки с Вьюном сыпали шутками и побасенками, Купава заливисто смеялась, раскрасневшись от мужского внимания. Матрена слегка отстранено стояла в сторонке, показывая всем видом, что ее такие балагуры ничуть не забавляют, но и она не могла сдержать время от времени вырывающуюся на волю улыбку.
– Так вот, решил я на Купальскую ночь русалок посмотреть, – понижая голос, зловеще произнес Пронька, но это от чего-то вызвало всплеск хохота. – И нечего ржать как мерин! – толкнул он в бок Осипа. – Так вот, выпил я хмельного для храбрости и пошел на реку, заводь у нас там есть, так Русальей и кличут. Многие там утопленниц видели, ну и я ж захотел посмотреть. Осенил себя крестным знамением да полез в камыши, долго там сидел, уж и дремать начал…
– Вот тебе пьяному во сне и померещилось, – перебил его Вьюн, сражаясь за девичье внимание. – Никаких там русалок отродясь не водилось…
– Как не водилось, коли я сам под утро видел?! Выплыла из тумана, глазищи горят, перси оголила, не при девках будет сказано, и пальцем меня манит…
Новая волна дружного смеха утопила его слова.
– Все б вам смеяться, а я ели вырвался.
– Что персями придавила, – прыснул Вьюн.
Тут не удержалась и закатилась смехом даже Матрена. Проня обиженно шмыгнул носом.
– Агафья Федоровна идет, – посерьезнела сразу Купава, – одна? – удивленно приподняла она бровь.
Агаша, не отвечая на вопросительные взгляды и отворачивая заплаканное лицо, порывисто пролетела мимо, на ходу кидая:
– Пойдемте быстрей, а то дома попадет!
– А боярин наш где? – растерянно крикнул ей вслед Проня.
– Меч позабыл, воротиться пришлось, – не поворачиваясь, ответила девушка.
– Агаша, вы что – рассорились? Он, что – обидел тебя…– озадаченно начала Матрена.
– Нет! – резко оборвала ее Агафья.
Девушки побежали к заставе.
– Да уж-ж-ж, – нараспев протянул Проня, глядя им вслед.
Из леса такой же надутый как и Агафья вышел Демьян.
– Приходила? – коротко спросил он.
– Была, к заставе побежали. Домой им скоро нужно, – пояснил Вьюн.
– Пойдем и мы, – вздохнул Олексич.
Он зашагал впереди, все больше и больше погружаясь в невеселые мысли, а глаза упрямо следили за тоненькой фигуркой, уже торопливо приближающейся к городне.
Проня наклонился к Вьюну и тихо, чтобы Демьян не слышал, зашептал:
– Это, что ж они там делали, коли меч пришлось снимать? Ай, да боярин!
Осип хитро улыбнулся, широко развел руки, как бы потягиваясь, а потом, сделав резкий выпад, зажал голову Проньки у себя под мышкой:
– Что-нибудь про то ляпнешь в дружине – прибью, – спокойно произнес он.
– Ай, пусти! – начал выворачиваться Проня. – Ничего я и не собирался говорить!
Вьюн ослабил хватку, выпуская дружка. Пронька, обиженно надув щеки, начал тереть покрасневшие уши.
– Уж и сказать ничего нельзя, – ворчал он себе под нос.
5
– Князь велел, как явишься, чтоб к нему зашел, – Горшеня из под густых с проседью бровей сверлил пытливым взглядом Демьяна.
– Аспид твой князь, – угрюмо ответил боярин.
– Случилось чего? – десятник, бесцеремонно схватив Олексича за локоть, повел в сторонку. – Сказывай уж.
– На потеху меня выставил, человека одного оговорил, таких про него небылиц наплел, а я – дурень и поверил, а князю поразвлечься лишь хотелось. Скучно князюшке здесь, а я у него для забавы, что медведь скомороший, только бубна не хватает! – Демьян распалял сам себя, гневно раздувая ноздри.
– А у человека того оговоренного коса русая была? – улыбнулся Горшеня.
– И ты предатель! – Олексичу надо было на ком-то сорвать бушующую внутри досаду. – В церкви же видел, что она с клироса на меня смотрела, а смолчал! Знал ведь, что ищу ее!
– Да откуда ж мне знать, что то зазноба твоя была? На тебя в церкви многие девки пялились, ты у нас молодец видный, – успокаивающим мягким голосом пропел Горшеня.
– Врешь! Все ты понял! Отец тебе приказал приглядывать за мной, чтобы я здесь с какой не спутался, а домой жениться ехал, вот ты и помалкивал.
– Ну, боярин, это уж теперь ты нелепицы сказываешь, – обиделся старый вой. – Ничего такого мне Олекса Гаврилыч не поручал, чай ты не малое дитя, чтобы за тобой приглядывать, а с девками своими ты сам разбирайся.
Демьян начал остывать.
– Она воеводы дочь оказалась, – признался он, наконец. – Что делать-то?
– Свататься, – спокойно ответил Горшеня.
– Откажет, – вздохнул Демьян.
– На все воля Божья, – развел руками десятник. – Откажет, один домой поедешь, в Ольгове жену сыщешь.
– Мне другая не нужна! – опять закипел Олексич.
– Князя в сваты не бери, один на двор к воеводе ступай, – пропустил мимо ушей очередную вспышку боярского гнева Горшеня.
– И не собирался, и без него обойдусь. Пусть другого для забавы ищет!
– Велел же ко мне явиться, а ты с воями лясы точишь! – в воротах, беспечно улыбаясь, стоял Александр, для вида показно хмуря брови.
Демьян небрежно поклонился.
– Что надулся? Мне дуться нужно, пропал на целый день. Говорят, на ловы еще за темно подался, а меня не позвал. Поймали чего?
– За что ж ты со мной так, княже? Я ведь голову ради тебя готов был сложить, отца с матерью в беде бросил, а ты меня на потеху выставил, – нарочито спокойно заговорил Олексич, но злость ядовитой струей все равно просачивалась сквозь неспешную речь.
– О чем ты? – оторопел князь, под напором боярина невольно делая шаг назад.
– Сам про то ведаешь, – прищурил глаза Демьян.
– Про воеводы дочь прознал, – догадался Александр, отводя взгляд.
– Прознал, – глухо ответил Олексич.
– Не со зла я то сделал, для тебя старался, – начал оправдываться князь, – ты ж не понимаешь ничего.
– Куда уж мне, – огрызнулся Демьян.
– Да, для тебя! От унижения тебя защитить хотел, посмеется над тобой Федор да вон выставит, ничего ты там не добьешься, – Александр заговорил быстро, не давая своему боярину вставить ни слова. – К ней ведь Буян уже сватался, сам братец сватом ходил. И что? Отказал, мол, уже просватана в Переяславль, слово нарушить он, дескать, не может…
– Врет, она мне сказывала, что не просватана, – успел вклиниться в словесный поток Демьян.
– Да, понятное дело, что врет, не в том
