Селеста Брэдли - Все твои тайны
Маменька испустила нетерпеливый вздох, уронив руки на колени, по-прежнему сжимая в пальцах промокший платочек.
– Пожалуйста. Что тебя интересует?
– Расскажи поподробнее, как утонул Уолтер. – Маменька шмыгнула носом.
– Упал с корабля, который наняли его друзья. Вот и вся история.
– А что это был за корабль? – Матушка сделала удивленные глаза:
– Не имею понятия.
Оливию так и подмывало обсудить с кем-нибудь дошедшие до нее слухи, но только не с маменькой.
– С чего ты взяла, что он погиб именно из-за этого? – Леди Челтнем поморщилась:
– Бог мой, вот уж не думала, что ты такая мнительная! Леди не подобает думать о таких вещах.
Оливия открыла было рот, собираясь возразить матери, но та замахала на нее платком.
– Мне известно лишь то, что рассказал нам камердинер Уолтера. Он видел, как все произошло. Ну, ты понимаешь. Уолтер выпил лишнего и упал за борт в Темзу. Бедняжка, должно быть, натерпелся ужаса. Вода в Темзе такая грязная!
– Да уж конечно! Мне ли не знать? – сухо заметила Оливия, но маменька, как всегда, не уловила иронии. – И где теперь этот камердинер? Ты запомнила, как его зовут?
– Нет. – Леди Челтнем бросила на нее странный взгляд. – С какой стати мне помнить имена слуг? – Она встала и снова принялась сворачивать в жгут платок. Оливия ожидала, что на пол натечет целая лужа, но, по-видимому, во время своих мелодраматических представлений маменька не смогла выжать из себя ни слезинки. – Не хочу больше говорить об Уолтере, лучше давай поговорим о твоем муже. Ты прислушалась к моему совету?
Пора уходить, пока разговор не превратился в повторение вчерашних кошмарных признаний.
– Господи, как летит время! Мне пора идти, мама. Передавай папе сердечный привет.
Придется выпутываться самой. Сначала Оливия собиралась попросить о помощи славную леди Рирдон, но вскоре отказалась от этой идеи. Ведь Рирдоны – друзья Дейна. Наверняка они будут среди гостей. Честно говоря, Оливии не хотелось упускать случаи произвести впечатление на леди Рирдон.
«Я справлюсь. Подумаешь, эка невидаль! Пустоголовые светские дамочки, и те постоянно дают балы!»
Заботы об угощении можно переложить на повариху. Как сказал Дейн, за это слугам платят жалованье.
Осталось только придумать «изысканные развлечения».
«А не прогуляться ли мне по парку?»
Миледи спустилась с крыльца родительского дома. Наблюдатель нахмурился. Как? Уже оправилась от потрясения? По его расчетам, сейчас она должна была в картинной позе лежать на кушетке и любезничать со своим «спасителем».
Что ни говори, а милорд ловко ее спас! На долю секунды наблюдатель испугался, что малый ничего не заметит, до того Дейн был равнодушен. Наблюдатель еле успел придержать треклятую лошадь, не то бы этот увалень не подоспел к своей женушке.
Нет, убивать он ее пока не собирался. Во всяком случае, не сейчас. Она была ему нужна, как ни противно это признавать.
Наблюдатель заметил, что девушка в замешательстве застыла посреди тротуара. В чем дело? Что-то явно затевалось без его ведома, а он терпеть этого не мог.
Шпион решил не спускать с нее глаз. Он очень не любил сюрпризы.
Когда Оливия вошла в спальню, мысли ее были заняты приготовлениями к балу, а душа рвалась к письменному столику в углу комнаты. Полчаса назад она побывала у поварихи. Та отнюдь не пришла в восторг от ее задания и даже не скрывала своей досады. Разъяренная женщина со сверкающими ножами с быстротой молнии рубила мясо к ужину, нагнав на Оливию такого страху, что та предоставила меню целиком и полностью на усмотрение поварихи.
В Челтнеме Оливия ведать не ведала ни а каких недоразумениях с прислугой, ведь старые слуги вырастили ее и души в ней не чаяли.
В спальне горничная чистила каминную решетку. Когда вошла Оливия, девушка встала и сделала книксен.
– Миледи.
Ну вот! В почтительной манере держаться опять проскальзывало едва различимое презрение. Тряхнув головой, Оливия постаралась убедить себя, что у нее всего лишь разыгралось воображение.
Но кто это – Летти или Петти? Можно спросить, но пора бы уже знать. Настоящая виконтесса давно бы помнила всех в лицо.
Леди Гринли внимательно посмотрела на девушку. Темные волосы, веснушки… юное пухлощекое личико.
– Ты Летти, – уверенно заявила она. Девица вздрогнула.
– Нет, миледи.
«Ну все! С меня довольно».
– А я говорю, да! Я не позволю водить меня за нос! – Горничная затрясла головой, а Оливия с силой топнула ногой.
Девушка даже побледнела.
– Нет, миледи! Я…
Оливия звонко хлопнула в ладоши.
– Сию минуту признавайся, что ты Летти, не то я прикажу, чтоб тебя сейчас же уволили! Вот увидишь, за мной дело не станет!
– Это я Летти, миледи, – раздался голос за ее спиной. Оливия резко обернулась. «Уж будьте уверены, эта Петти в два счета вылетит на улицу за то, что не знает меры в своих шуточках…»
Позади нее явно стояла Летти, а не Петти. Пока Оливия удивленно хлопала глазами, в дверном проеме показалась Петти и встала рядом с Летти.
Оливия резко повернула голову и посмотрела на третью девушку. Летти. Она снова повернулась к парочке в дверях. И тут Летти.
Леди Гринли угрюмо взглянула на Петти:
– Близнецы?
Губы Петти не дрогнули. Ну, почти.
– Да, миледи.
Оливия кивнула. Ясное дело.
– И зовут ее?..
– Хетти, миледи. Она служанка, убирает дом. – Оливия всплеснула руками:
– Это я и сама поняла. – Она снова обернулась к Хетти. Выпучив глаза, точно сова, девица таращилась на нее так, будто Оливия была ядовитой тварью, покрытой чешуей.
– Здравствуй, Хетти. Очень приятно с тобой познакомиться.
– Вы уже знакомились с ней, миледи, – подала голос Петти, – когда миссис Хафф…
– …представляла мне прислугу. Все верно, Петти. Спасибо.
Оливия вздохнула. Опять она выставила себя круглой дурой, чему Петти, несомненно, была рада-радешенька.
– Извини, Хетти. Я зря вспылила. Просто я подумала, что твоя сестрица – несносная нахалка. – М-да! Едва ли Хетти полегчает от такого объяснения. Бедняжка и так вся съежилась от страха. – Возвращайтесь к своим занятиям, – устало сказала Оливия. – Делайте что делали.
Оливия повернулась лицом к письменному столику. Ее прежнюю напускную храбрость как ветром сдуло. Она даже не могла заслужить уважение слуг или на худой конец запомнить их имена. А еще считала себя знатной дамой! Как, скажите, она собиралась устроить подобающий прием для искушенных в светской жизни и всезнающих представителей высшего общества?
«Изысканные развлечения. Что имел в виду Дейн? Утонченные? Изощренные? Фешенебельные? Боже мой, только бы не фешенебельные!»
