Вера Крыжановская - Царица Хатасу
В назначенный час обе женщины явились во дворец. Сатати чувствовала сильное беспокойство. А Нейта была очень счастлива, что так скоро представился случай изложить ее просьбу царице. В приемной их встретила одна из женщин царицы. Приказав супруге Пагира дожидаться, пока ее позовут, она ввела девушку в спальню. Хатасу была одна. Лежа на роскошном ложе, она, по — видимому, была чем — то озабочена, но при виде Нейты улыбнулась и жестом подозвала ее. Когда осчастливленная Нейта, краснея, опустилась на колени у ложа, царица нежно провела рукой по ее шелковистым волосам и ласково сказала:
— Почему ты не призналась мне, маленькая безумица, что тебя насильно выдавали за Хартатефа? Ну, не дрожи и не опускай голову. Я прощаю твою скрытность. Я позвала тебя не для того, чтобы бранить, а чтобы объявить тебе о большом счастье. Сегодня принц Саргон просил у меня твоей руки, и я дала согласие.
— Саргон! — с ужасом вырвалось у Нейты.
— Да. Разве он не нравится тебе или вызывает отвращение? — удивилась Хатасу.
— Нет. Я его мало знаю, но эта мысль пугает меня, — пролепетала девушка.
— Только — то? — воскликнула царица с веселой улыбкой. — Эта боязнь скоро пройдет. Если ты еще не любишь его, то полюбишь потом. Он добр, красив, умен и страстно любит тебя. Ты еще не знаешь, что такое любовь, Нейта, и потому это пугает тебя. Ну, так я скажу, что Саргон составит твое счастье. Его рука будет поддержкой, его сердце — твоим рабом. Свободные от всяких забот, вы будете жить в прекрасном дворце Хартатефа, который я присоединяю к твоему приданому вместе с большей частью его состояния. Таким образом, исполняется мое заветное желание.
Нейта склонила голову. Сердце ее болезненно сжалось. Смутный страх давил ее, но не хватало мужества противоречить желанию гордой повелительницы, которую она одновременно любила и боялась. Она не могла решиться сказать ей: «Я не хочу человека, которого ты избрала. Я предпочитаю ничтожного воина, которого, может быть, твой взгляд никогда не замечал в окружающей тебя толпе».
— Твое желание, моя царица и благодетельница, для меня священно. Я повинуюсь тебе и выйду замуж за Саргона, — произнесла она.
— И ты не будешь об этом сожалеть, — ответила Хатасу, причем глаза ее сверкнули радостным блеском. Занятая своими мыслями, она не заметила внутренней борьбы Нейты. — Завтра, дитя мое, я сама отвезу тебя во дворец будущего мужа. На обручение я дарю тебе одежду и украшения, которые я сама носила. Эти вещи ты получишь сегодня вечером. Пусть они принесут тебе счастье!
Радость и гордость моментально заглушили тяжелое предчувствие в изменчивом сердце Нейты. Сияя, она поблагодарила царицу. Та, не менее довольная, поцеловала ее в лоб и отпустила.
Войдя в царскую комнату, Сатати простерлась и смиренно поцеловала землю. Затем, не видя никакого благосклонного знака, повелевающего ей подняться, она осталась стоять на коленях, и ее темное лицо сделалось желтовато — землистым. Взгляд, брошенный на царицу, быстро ходившую по комнате, убедил ее, что готовится гроза. Хатасу нахмурила брови и глубокая морщина прорезала лоб. Ноздри раздувались, а рот искривился в жестокую ледяную гримасу. Царица была в гневе.
— Неверная и неблагодарная слуга, — сказала Хатасу раздраженным голосом, внезапно остановившись. — Как осмелилась ты принуждать Нейту и продать презренному Хартатефу ребенка, доверенного тебе мною? И это ты сделала, чтобы покрыть бесчестные поступки двух расточителей, не остановившихся перед святотатственным залогом мумии своего родственника! Кто для Нейты Пагир и Мэна? Слуги, которые должны целовать следы ее ног и смотреть на каждый ее каприз как на приказание. Разве ты забыла, что я заплатила тебе, чтобы ты ухаживала за ней, а не обращалась с ней как с невольницей? Или, в преступной дерзости своей, ты думала, что истина не дойдет до моих ушей и что я никогда не потребую от тебя отчета? Отвечай!.. И трепещи от моего справедливого гнева!
Дрожа как лист, Сатати снова простерлась, точно пригвожденная к земле взглядом, метавшим молнии. Затем она подползла к царице, все еще стоявшей с пылающим взором, и умоляюще протянула к ней руки.
— Дочь Ра, великая и могущественная, как и он! Я знаю, что дыхание твое может уничтожить меня, как ветер пустыни сушит листья и деревья. Я знаю, что твой взгляд может превратить меня в прах. Я виновата перед тобой. Но в память о прошлом, во имя любви и забот, которыми я окружила Нейту со дня ее рождения, будь милостива и прости этот единственный мой проступок. Позволь мне объяснить, как все это случилось.
Заметив, что взгляд царицы смягчился, что стало уже легче, она продолжала смелее:
— Пагир и Мэна не знают происхождения Нейты. Не посоветовавшись со мной, они распорядились ею как своей настоящей родственницей. Когда я узнала правду, стыд и страх навлечь презрение на голову мужа и сыновей заставили меня молчать. К тому же, я думала, что Хартатеф, красивый, богатый, знатный и страстно влюбленный в Нейту, составит ее счастье.
Хатасу ничего не ответила. Целый рой нежных и горестных воспоминаний возник в ее памяти. Взывание к прошлому, на которое отважилась Сатати, пробудило в ней все заглохнувшие чувства того времени, когда она единственный раз в жизни воспользовалась правами сердца и отдалась грезам мимолетной, опьяняющей любви.
Она вспомнила час, когда доверила ребенка этой бледной и распростертой женщине, и гнев ее утих.
— Встань, Сатати, на этот раз я прощаю тебя. Сегодня для меня счастливый день. Он принес мне исполнение заветного желания, от которого я уже было отказалась. Саргон женится на Нейте, и эта радость располагает меня к милости. В память Мэны, огорченная тень которого витает вокруг его оскорбленного тела, я хочу на этот раз спасти вас от позора. Сэмну выкупит из моих сумм мумию моего верного слуги и заплатит долги Пагира и Мэны. Пусть они признаются ему во всем. Скажи им, чтобы они не рассчитывали больше на мою снисходительность и устраивались основательнее. Я не желаю, чтобы окружающие меня вельможи подавали пример всевозможными излишествами и презрением к предкам. Если еще раз какая — нибудь низость дойдет до моих ушей, Пагир будет отстранен от должности и изгнан из Фив со всей семьей, а Мэну я пошлю командовать отрядом на какой — нибудь глухой фронт, чтобы одиночество заставило его образумиться. Передай им это.
Сатати снова распростерлась, бормоча слова благодарности. Все ее тело нервно вздрагивало.
— Встань и успокойся, — ласково сказала Хатасу, — я никогда не прощаю наполовину. А теперь слушай. Завтра я отвезу Нейту к ее будущему мужу. Вечером ты приедешь и приведешь ее ко мне. По этому случаю я дарю ей одежду из виссона, вышитого золотом и жемчугом, которую ты сейчас же получишь. Теперь дай мне шкатулку, стоящую у кровати.
