Аманда Маккейб - Женщина с дурной репутацией
Она помнила его недавнюю ярость и гнев и невольно вздрогнула — бедная маленькая блондинка.
Джульетте вдруг все осточертело. И толпа, и жара, и запах духов и вина, и непрекращающееся лицемерие. У нее кружилась голова, покидали силы. Никто не наблюдал за ней, сидевшей близ двери на скамье, которая тоже была не всем видна. Воспользовавшись этим, она осторожно поднялась и тихо вышла из столовой.
В коридоре, темном по сравнению с залитым светом залом, мерцали лишь несколько свечей в канделябрах, освещая турецкие ковры и картины флорентийских мастеров. По ту сторону закрытых дверей столовой донеслись звон стекла и металла, плеск воды, болтовня слуг, убиравших стол и конечно же лакомившихся остатками деликатесов. Пока Джульетта шла мимо на цыпочках, музыка в зале позади нее стихала. Вскоре она оказалась посреди безмолвного дома. Как в тюрьме или склепе.
Она обнаружила полуоткрытую дверь на повороте к мраморной лестнице, заглянула в нее и увидела маленькую гостиную с большим окном и почти без мебели, не считая стола, низкой кушетки, нескольких стульев. Через окно в гостиную проникал поток молочно-лунного света, создававшего приятную атмосферу уединения.
Джульетта тихо вошла и затворила за собой дверь. Одиночество окутало ее точно бархатный плащ, успокаивая натянутые нервы среди тишины. Здесь за ней никто не следил, не пытался раскрыть ее секреты… или скрыть свои собственные. Быстрыми шагами она пересекла комнату, отодвинула задвижку на окне и широко распахнула его.
Эта сторона дворца выходила на узкий, более тихий канал, однако карнавальные гулянья не миновали и его. Несколько лодок двигались на поверхности фиолетово-черных вод, унося обнимающиеся пары. До Джульетты доносились смех и шепот, пьянящие вздохи.
Она прислонилась к оконной раме, закрыла глаза и вдохнула ночной воздух. Ветер доносил сырость, тошнотворные сладковатые запахи канала, духов и страсти. Как ей хотелось сегодня находиться там, среди масок и плотских желаний! Страсть была честна и тут же находила отклик. Возможно, если бы Джульетта хотя, бы раз поддалась своему желанию… Все прошло бы. И она могла бы зажить, как прежде.
Да. Давать волю страсти легко. И она желала Марка, его плоти, поцелуев, горячего тела… Внутри ее. Однако в нем таилось нечто пугающее и сдерживающее. Она заметила в глубине его глаз падшего ангела.
Бальтазар прав. Происходило что-то странное и опасное. Она не могла себе позволить впутаться в это. Хотя, возможно, предостережения запоздали, и она уже внутри опасной игры, и петля затягивается вокруг нее.
Позади тихо скрипнула дверь, она широко раскрыла глаза, ухватилась рукой за оконную раму, но не обернулась. Не было необходимости. Она знала, кто там стоит и наблюдает за ней.
Марк.
— Джульетта, вы что, прячетесь? — спросил он.
Какую шалость затевало его Солнце?
С потайного места на лестничной площадке Марк следил за алой фигурой, когда та ускользнула с вечеринки и настороженно удалялась по коридору. Джульетта оглянулась через плечо, сощурила темные глаза, затем исчезла в темном проеме двери.
У Марка все затрепетало внутри от предвкушения тайны. Все тело тетивой напряглось до предела тогда, когда он впервые увидел Джульетту в большом зале. Он надеялся избавиться от мыслей о ней, когда оба расстались туманным предрассветным часом после вечеринки у Николая, хотел забыть о ее жасминовых духах, атласной коже, соблазнительном поцелуе.
Но не сложилось, и Марк больше не мог врать себе. Женщина, которую он хотел использовать в качестве средства, недостающего звена своей головоломки, занимала все его мысли, он никак не мог расстаться с ней. Даже когда кланялся и очаровывал при дворе дожа или занимался фехтованием в пустой комнате во время полуденной сиесты. Ночью в постели он видел ленты в ее волосах, чувствовал знакомый запах.
Наваждение, безумие. Джульетта — женщина, хранящая множество тайн и не говорившая правду. Он был близок, очень близок к осуществлению своих планов, не мог позволить, чтобы она разрушила их, не должен был подпускать ее к себе. Справедливости ради стоит заметить, она тоже не подпускала его к себе близко. Он помнил, как Джульетта оттолкнула его на вечеринке, не позволила целовать себя.
Нет, они не созданы друг для друга. А он все еще желал ее и мечтал о ней.
Вглядываясь в темный коридор над винтовой лестницей, ведший к комнате, где недавно совещался с графом Эрмано наедине, он повернулся к закрытой резной двери, за которой скрылась Джульетта.
Что случится, если он заглянет внутрь выяснить, чем занимается эта загадочная женщина? Ноги сами понесли его вниз по мраморной лестнице. Прислонившись к двери, он стал прислушиваться. Тишина. Тогда он повернул задвижку и вошел.
Джульетта стояла у открытого окна, держась одной рукой за раму. На нее падал янтарный свет, лицо, пока она смотрела на канал внизу, было развернуто в профиль. На него падали полосы тени, тяжелая коса черных волос, усеянная жемчужинами, покоилась на ее плече. Рот слегка приоткрыт, глаза опущены. Воплощенная неподвижность, безмятежность, замкнутость. Неприкасаемая, как святая на фреске.
Однако ее неприступность лишь разжигала его страсть. Он хотел заключить гибкое тело в свои объятия, целовать, ласкать до тех пор, пока не растает лед внешней оболочки. Неужели и тогда она не обнажит перед ним свою сущность?
— Джульетта, чем вы тут занимаетесь тайком от всех? — спросил Марк, как ему показалось, низким, хриплым и грубым голосом. Затворил за собой дверь и прислонился к ней спиной, скрестив руки на груди. Все чувства обострились до предела.
Говоря бесстрастно и беспристрастно, Джульетта — один из самых грозных противников, с какими ему доводилось встречаться, и об этом не следует забывать.
Джульетта затаила дыхание, ее спина напряглась. Марк зачарованно смотрел, как она побелевшими пальцами вцепилась в оконную раму.
— Разве вы не должны быть вместе с гостями? — тихо спросила она.
— Я мог бы задать вам тот же вопрос, — ответил он.
Ее рука отпустила оконную раму, она повернулась к нему лицом и еще глубже погрузилась в тень, ее высокую фигуру выхватил лунный свет. Движением плеча отбросила волосы на спину.
— Я столь мало значу, что моего отсутствия никто не заметит, — ответила она. — Но вы… вы ведь Лев. Почетный гость. Нашему хозяину приятно похвастаться вами.
Марк отошел от двери к ней, его тянула какая-то неумолимая, неудержимая сила.
— Дорогая, думаю, что Эрмано гораздо раньше заметит ваше отсутствие, — тихо сказал он и взял ее за руку, холодную от ночного воздуха и пахнущую розами. Пальцы сплелись, Марк поднял их руки навстречу переливчатому свету.
