Хелен Холстед - Гордость и предубеждение-2

— Почему только немножко? — спросил полковник.

— Когда Элизабет впервые столкнулась лицом к лицу с леди Кэтрин, — заметил Фицуильям, — она не дрогнула; но я должен сказать, она уже достигла того уровня безопасности, какой дает взрослая жизнь, прежде чем ужасная конфронтация имела место.

— Фицуильям, я боюсь, ты скажешь сейчас что-то такое, о чем сможешь потом пожалеть, — попыталась остановить мужа Элизабет.

— Я ручаюсь тебе, что не испытываю и не стану испытывать никаких сожалений из-за разрыва отношений с леди Кэтрин.

Лорд Мэддерсфилд с негодованием узнал, что его племянник бросает себя к ногам нищей молодой женщины, имеющей вдобавок таких ужасных родственников. Теперь же ее дружба с маркизой, обладающей обширным влиянием при дворе, обещала будущие выгоды для их семьи.

После обеда накануне вечером граф говорил Генри:

— Мой мальчик, вот увидишь, миссис Дарси только начала пожинать плоды благосклонного отношения к ней маркизы. Не сомневаюсь, ей все карты в руки, и она еще получит титул для своего мужа.

— Я думаю, что эта женщина не унизится до подобного трюкачества, сэр, а уж Фицуильям Дарси без колебаний отвергнет почести, купленные лестью его жены, — ответил Генри.

— Фу-ты ну-ты, какие нежности! — парировал его] отец. — Каждый человек имеет свою цену. Люди забывают, откуда у тебя титул, как только ты его получаешь.

Генри прекрасно понимал всю тщетность продолжения спора. Он был удовлетворен уже тем, что его отец смягчил свои взгляды на брак Дарси. Он чувствовал, что тетя может скоро оказаться одинока в своей неприязни. Бедная леди Кэтрин! Он жалел ее. Она с пристрастием выпытывала у него все подробности его посещения Бругхем-плейс, и он тщательным образом рассказывал о надзоре за Джорджианой и об успехах девочки.

— Ты не нашел никаких признаков дурного влияния этой женщины?

Такие слова ужалили его, но он сдержался.

— Полагаю, мы можем всегда быть уверенным в пристойности поведения Джорджианы.

Ее светлость хрюкнула.

— Эта особа, которая заняла законное место моей дочери, возможно, и была принята на Парк-Лейн, но маркиза никогда не снизойдет до ответного визита. Много чести подобному ничтожеству родом из ниоткуда!

В этот вечер Элизабет впервые предстояло принимать свою влиятельную приятельницу на обеде, но Генри воздержался от упоминания этого факта при леди Кэтрин.

Элизабет и Фицуильям стояли у дверей гостиной, встречая последних гостей. На одном конце дивана сидела леди Рирдон, сама элегантность и изысканная утонченность. На другом конце устроилась маркиза.

Графиня положила руку на диван.

— Я нахожу миссис Дарси очаровательной и очень милой. Я начинаю все сильнее привязываться к ней, — сказала она.

— Милой, говорите? Вы находите ее милой! — пролаяла маркиза.

— Конечно. Она чудесно подходит Дарси.

— Мне наплевать на Дарси. Можно только понадеяться, что он исправится под ее влиянием.

— Надеюсь, вы ничего подобного не говорите его жене, — насторожилась графиня.

— Ха! Ха! Меня бы живехонько послали куда-нибудь прогуляться. Это вы видите в ней только милашку. Я слышала, как она отбрила сэра Грэма Истона на Бонд-стрит на днях. Мне жаль, что я там не присутствовала, поскольку я ненавижу этого типа.

— Миссис Дарси отбрила Истона? Каким образом?

— Кажется, он имел наглость приблизиться к ней, когда она направлялась в книжный магазин.

— Сэр Грэм обратился к ней на улице первым? Как не по-джентльменски! Что же заставило его поступить так?

— Мой племянник Уиттэйкер утверждает, будто Истон прямо ей в лицо сказал, что отказывается быть представленным ей на вашем балу. Она тогда только I вошла в зал. Перри был невероятно разозлен этим.

Леди Рирдон улыбнулась про себя над неуместностью проявления такой эмоции, как злость, в томном Перегрине Уиттэйкере. Вслух она заметила:

— Сэр Грэм, должно быть, сильно сожалеет, что выказал подобное пренебрежение миссис Дарси теперь, когда она приобрела много друзей.

— Это единственный повод искать с ней знакомства теперь, — хихикнула маркиза и продолжила: — Мне рассказали, что он окликнул Элизабет Дарси по имени, а когда она даже не взглянула на него, поспешил за ней и попытался что-то объяснить. Она произнесла только: "Сэр, я не имею чести быть с вами знакомой". Половина Бонд-стрит слышала ее, и смешков было предостаточно, как я понимаю.

— Что ж, мне жаль Истона, хотя своей невоспитанностью он и заслужил подобное наказание, — сказала графиня.

— Полагаю, что его манеры ужасно пострадали за те десять лет, которые он провел в этой дикой Америке. Как случилось, что он оказался на вашем приеме?

— Мне кажется, сэру Грэму нужно дать некоторый шанс вернуться в общество, маркиза, — объяснила леди Рирдон. — Тот скандал случился давно, и ему уже пришлось провести столько лет за границей. Да, он застрелил беднягу Хоутона, но что еще ему было делать? Хоутон почти обвинил его в том, что он утопил леди Истон.

Маркиза нахмурилась:

— Девочка была сестрой Хоутона, и утопилась после трех недель замужества; ей было всего лишь шестнадцать.

— Я уверена, что смерть леди Истон была несчастным случаем, как он и утверждает. Однако я не пригласила бы его, не сделай этого Фредерик прежде, чем я успела предупредить его. Фредерик был юнцом во время поединка, и даже если он и знал тогда какие-то подробности, то с тех пор успел и подзабыть их. Но Дар-си было неприятно увидеть сэра Грэма на балу.

— ???

— Дарси был секундантом Хоутона, вы же знаете. Бедный мальчик, у него на глазах застрелили его друга. Несчастная миссис Хоутон потеряла двоих детей. И столь ужасным образом. Брат Хоутона унаследовал имение. Так давно это случилось, но время не принесет прощения его светлости ни у кого из окружения Хоутона.

— Разумеется. Даже излишне доверчивые любящие родители вряд ли станут предъявлять ему своих дочерей, — решила леди Инглбур.

— Он отличная партия: баронет с превосходным поместьем.

— Разве утешит богатство женщину, выданную замуж за хулигана?

— Вы правы, утешение малое, — согласилась леди Рирдон. — Но мы не уверены, что это верно в его случае.

— Сколько же придется ждать, пока женщины, вынужденные жить отдельно от своих мужей, не получат защиту от закона и сострадание со стороны общества?! — пафосно произнесла маркиза.

Леди Рирдон вздрогнула от неожиданности:

— Думаю, целую вечность.

Ее собеседница обвела комнату взглядом, потеряв интерес к теме.

— Ах, вот и моя племянница, только приехала.