Мэри и - Он бережет твой сон
– Брось, – отмахнулся Джуниор.
Официант появился с подносом закусок.
«Я выяснил все, что хотел, – решил Стерлинг. – Баджетты полны решимости разыскать Нор и Билли и убедиться, что те никогда не дадут против них показаний».
Глава 19
Стерлинг намерился совершить длительную прогулку, прежде чем обратиться с просьбой перенести себя в другое место. Час спустя принял решение. Закрыл глаза и прошептал:
– Возможно ли попасть к Нор и Билли в середине лета?
«Надеюсь, они здесь не задержатся», – тревожился Стерлинг, расположившись на балконе второго этажа затрапезного мотеля возле оживленной магистрали. Хотя стояла немыслимая жара, район был красивым. Как и деревушка мамы Хедди-Анны, пейзаж мог похвастаться великолепным видом на горы.
Из шести автомобилей, припаркованных возле гостиницы, четыре обладали колорадскими номерами. В джипе сидел грузный мужчина в темных очках и смотрел в зеркало заднего вида, наблюдая за дверью прямо за спиной Брукса.
Стерлинг повернулся и заглянул в окно. Билли стоял внутри обшарпанной комнатушки, засунув руки в карманы, и смотрел на Нор, сидящую на краю кровати с телефоном в руке.
Теперь они выглядели совсем по-другому. Белокурые волосы Нор превратились в каштановые, уложенные в чопорный узел на затылке. У Билли появилась бородка, темная шевелюра стала гораздо короче.
«Вероятно, именно отсюда Нор и Билли звонят домой», – догадался Стерлинг. Если они находятся под программой защиты свидетелей, то должны связываться с родными только по защищенной линии. Оба выглядели больными от волнения.
Брукс вошел в клетушку и, сняв шляпу, приложил ухо к трубке. «Ловко я научился подслушивать». Уловил знакомый голос на другом конце линии и понял, что Нор беседует с Деннисом.
– Нор, не мне говорить, что это заведение для тебя все. Разумеется, я умею смешивать коктейли, официанты у нас хорошие, да и Эл прекрасный шеф-повар, но этого недостаточно. Когда клиенты приходят, они желают видеть тебя на своем месте.
– Знаю. Насколько велики убытки в этом месяце?
– Очень велики. Вечером столики и на четверть не заполнены, даже по субботам.
– Это означает, что официанты скоро уволятся. Послушай, Деннис, все это долго не продлится. В ту же минуту, как суд закончится и Баджетты окажутся в тюрьме, мы сможем вернуться домой. Выясни, сколько чаевых потеряли парни, и пообещай половину включить в зарплату.
– Нор, возможно, ты меня не услышала. В первую очередь ты сама теряешь деньги.
– А может, ты меня не услышал, – вспыхнула та. – Знаю, что ресторан нуждается в моем присутствии. Но и ты, и Эл, и официанты, и повара, и уборщицы являются главной частью моего заведения. Мне понадобились годы, чтобы собрать такую хорошую команду, и я не собираюсь терять ее сейчас.
– Успокойся, Нор, я просто пытаюсь помочь тебе держать голову над водой.
– Прости, Деннис, – сокрушенно произнесла Нор. – Вся эта заварушка выводит меня из себя.
– Как Билли?
– А ты как думаешь? Он только что позвонил Мариссе и в звукозаписывающую компанию. Детка категорически отказывается с ним разговаривать, да и со мной тоже, если на то пошло, а компания сообщила, что если это не кончится, им придется прервать договорные отношения.
Наступило молчание, потом Нор сказала:
– Деннис, помнишь, у меня в гостиной над камином висит картина импрессионистов?
– «Боль номер один»?
Это была их старая шутка.
– Да. У тебя есть доверенность. Открой мою банковскую ячейку и достань документы на полотно. Потом отнеси в «Галерею Рубена». Уверена, они очень выгодно его продадут. Картина стоит не менее шестидесяти тысяч долларов. Это поможет.
– Ты же обожаешь эту мазню, Нор.
– Не так сильно, как свой ресторан. Ладно, Деннис, думаю, на один раз хороших новостей достаточно. Свяжемся приблизительно через две недели.
– Конечно, Нор. Береги себя.
Потом она позвонила Шону О'Брайену и поинтересовалась, назначена ли дата суда. Оказалось, что нет.
Мать с сыном в молчании покинули номер мотеля, спустились по ступенькам на автостоянку и сели во внедорожник с мужчиной в темных очках. «Должно быть, это федеральный маршал, который за ними присматривает», – догадался Стерлинг.
Он ехал на заднем сиденье с Нор. Ни слова не было произнесено за двадцать минут езды. Показался дорожный знак, указывающий, что до Денвера тридцать миль. «Я точно знаю, где мы находимся. Неподалеку от Военно-воздушной академии».
Билли и Нор жили в заурядном двухэтажном доме, единственным достоинством которого, на взгляд Стерлинга, было его местоположение. Здание располагалось посреди большого участка в тени высоких деревьев, обеспечивающих уединение.
Когда машина остановилась, Билли обратился к маршалу.
– Фрэнк, зайди внутрь, пожалуйста. Мне надо с тобой поговорить.
– Конечно.
Мебель в гостиной выглядела так, словно приобретена по дешевке на распродаже имущества обанкротившегося мотеля: диван и стулья из дермантина, несочетающиеся пластмассовые столики – кофейный и приставной, ядовито-оранжевое ковровое покрытие от стены до стены. Со скрежетом трудился кондиционер, закачивая прохладный воздух.
Стерлинг оценил попытки Нор сделать комнату пригодной для жизни. Со вкусом обрамленные репродукции отвлекали от безобразной мебели. Черная ваза с подсолнухами и несколько больших зеленых растений слегка смягчали удручающую атмосферу.
Из гостиной виднелась, скорее всего, столовая. Билли превратил ее в музыкальную комнату – заваленное нотами поцарапанное пианино, проигрыватель и полка с компакт-дисками. На кресле возле пианино лежала гитара.
– Чем могу помочь, Билли? – спросил маршал.
– Можете помочь нам упаковаться. Я здесь больше не останусь. Сыт по горло.
– Билли, это не вина Фрэнка, – успокаивающе заметила Нор.
– Мы все знаем, что этот процесс никогда не произойдет. Мне до конца дней гнить в этом доме? Фрэнк, позволь тебе кое-что объяснить. На прошлой неделе мне исполнилось тридцать. В музыкальном бизнесе это уже старость, понимаешь? Старость! В наши дни начинают в семнадцать, если не моложе.
– Билли, успокойся, – попросила Нор.
– Не могу я успокоиться, мама. Марисса растет без нас. Растет, ненавидя меня. Каждый раз, когда я говорю с Дениз, она рассказывает, как беспокоится о Риссе, и она права. Я решил рискнуть. Если что-нибудь со мной случится, по крайней мере я буду жить собственной жизнью.
– Послушай, Билли, – прервал маршал. – Понимаю твое отчаяние. Вы не первые, кто сходил с ума в этой программе. Но вы в реальной опасности. Мы точно знаем. Не было оснований говорить об этом раньше, но еще в январе ваша участь была решена. И когда личные головорезы Баджеттов не смогли вас выследить, братья наняли киллера.
