Анна Грейси - Идеальный вальс
Она посмотрела на Блэка, тот кивнул, подтверждая его слова.
Трис только что вошел, принеся чай, бутылку бренди и бутерброды. Касси посмотрела на него, и он тоже кивнул:
– Он прав, мисс Касси. Мы все так волновались за вас и малышку. Миссис Трис не сомкнула глаз от тревоги, совершенно не сомкнула.
Себастьян, видя, что Касси искренне озадачена степенью их обеспокоенности, объяснил:
– Все мы представляли вас уже мертвыми, в канаве, или еще того хуже! Потому самое меньшее, что вы можете сделать, это объяснить, почему так со всеми нами обошлись.
После молчаливого раздумья Касси медленно заговорила:
– Это не была проказа. Я сожалею, что мы так вас всех расстроили. – Она поглядела на свою маленькую сестренку, и между ними, похоже, состоялся молчаливый разговор.
– Дори была напугана. Ей показалось, что она видела ... кого-то.
– Кого?
Касси покачала головой.
– Она тебе сказала? Она может говорить?
Касси нетерпеливо произнесла:
– Вы же знаете, что Дори не говорит.
– Тогда, как ты... – Он не договорил. – Очень хорошо, я признаю, что Дори была напугана, и меня здесь не было, чтобы защитить вас от чего-то, что ей привиделось. Но почему вы ничего не сказали Трис или миссис Эллиот? Почему вместо этого вы спрятались?
Она бросила на него хмурый взгляд, и он понял, что это не пришло ей в голову. Она ни от кого не ждала защиты. Вот почему она носила свой нож, привязанный к бедру.
Он мягко произнес:
– Пока я в отъезде, в доме находится больше двадцати человек, Касси, и их единственная задача состоит в том, чтобы обеспечивать ваше с Дори благополучие. Это их единственная задача.
Касси неловко пожала плечами, слегка выбитая из колеи, но полная решимости претворяться безразличной.
– Ты можешь рассказать что-нибудь еще по поводу того, кто или что напугало Дори?
Она снова посмотрела на него своим непреклонным взглядом, и Себастьян понял, что большего он от нее добиться не сможет.
– Что ж, уже поздно. Миссис Эллиот проводит вас до спальни. Утром я решу, что необходимо предпринять. Поспав хоть немного, я смогу думать более ясно. Доброй ночи, Касси. Доброй ночи, Дори.
– Доброй ночи, сэр, – пробормотала Касси и взяла Дори за руку. Это была еще одна глубоко ранящая его привычка Касси. Она наотрез отказалась обращаться к нему по имени – Себастьян, когда он попросил ее. Она обращалась к нему, словно была прислугой, сэр, ясно давая понять, что он для нее ничего не значит.
Себастьян смотрел, как они уходят. И, когда они были уже у двери, он произнес низким голосом:
– Девочки, я знаю, что выгляжу сердитым, но вы представить себе не можете, насколько я рад, что вы обе целы и невредимы.
Девочки остановились на пороге и поглядели друг на друга. Медленно, неохотно, Касси обернулась.
– Простите, что мы причинили вам столько беспокойства, – пробормотала она, обращаясь к комнате вообще, а не к Себастьяну в частности.
Это уже была победа, хоть и не полная.
– Хороших снов, малышки, – сказал он, чувствуя себя невыразимо уставшим.
Невозможно представить, как бы они наказали его, если бы сбежали от него, если бы он потерял их.
***
– Поэтому я привез их с собой в Лондон, – говорил Себастьян Джайлсу десять дней спустя. Он дернул головой, указывая наверх. – Сейчас они спят. Поездка их утомила, бедные малышки. – Он прибыл в Лондон к вечеру и сразу послал записку Джайлсу, сообщая об этом.
Джайлс приподнял бровь.
– Наличие на руках двух девочек существенно усложнит твою общественную жизнь, как ты понимаешь.
– Я знаю, но что еще мне было делать? Очевидно, что я не мог оставить их дома. Теперь, еще более чем когда-либо, я должен ускорить женитьбу, чем дольше я оттягиваю это, тем быстрее растут мои трудности.
– Какие трудности? Девочками становится все труднее управлять?
Себастьян покачал головой.
– Нет, не совсем, хотя должен сказать, что их последняя выходка нанесла мне сильный удар. Но у меня еще имеются заводы. И они требуют моего пристального внимании, к тому же в последнее время вокруг них происходили беспорядки. Мне удалось предотвратить волнения непосредственно на моих заводах, рабочие которых обеспечены лучше других, и они это знают, но, тем не менее, несколько горячих голов могут... – Он заметил, что глаза Джайлса остекленели, и закончил: – Вижу, что становлюсь скучен для тебя. Достаточно сказать, что мне необходимо ускорить это ухаживание, проведя его в возможно короткие сроки, и возвратиться к нормальному образу жизни. Час назад я послал записку леди Элинор.
– Значит, ты не передумал ухаживать за леди Элинор?
– Нет. И почему бы я передумал? – Себастьян твердо решил изгнать золотоволосую мисс Мерридью из своей головы. – Это происшествие с девочками подтвердило более чем когда-либо, что мне необходима жена, способная понять их чрезвычайные обстоятельства.
– Значит так и запишем, что твои собственные желания роли не играют...
– Мы будем держать мои желания, независимо от того, что ты под ними понимаешь, в узде, Джайлс, спасибо.
Джайлс скептически улыбнулся.
– Очень хорошо. Твои собственные желания значения не имеют, и только леди Элинор сможет понять твоих сестер. А больше никто? Мисс Мерридью, например?
Себастьян нахмурился. Его друг походил на кота, который кажется равнодушным, пока не выпустит свои коготки. Пришлось ему доходчиво объяснить:
– Мисс Мерридью – чудесная девушка, но она вела привилегированную жизнь без всяких забот. Леди Элинор вышла из того же самого привилегированного класса, но она потратила большую часть своей взрослой жизни, работая с бедными и трудными девочками-сиротами. – По выражению глаз Джайлса было видно, что он не сдался, поэтому Себастьян сменил тему: – Между прочим, спасибо, что уладил с нею некоторые проблемы. Она была сильно недовольна, что я не появился на прогулке?
– Нет, не очень.
– Хорошо. Ты объяснил, почему?
– Да, объяснил.
– Хорошо. В своей записке я пригласил леди Элинор проехаться в карете по парку со мной и девочками завтра утром.
Джайлс выгнул бровь.
– Понятно! И она приняла приглашение?
Себастьян покачал головой.
– Нет еще. Я послал записку всего лишь час назад. Но она согласится, я уверен.
Джайлс промолчал, задумчиво потягивая свой портвейн.
***
– Это – Гайд-парк, – объяснил Себастьян, как только открытая карета въехала в ворота. – Все, кто прогуливается здесь днем, составляют высший свет. Очаровательные леди и важные джентльмены.
– Они выглядят вовсе не очаровательно, а по-дурацки. – Касси, сгорбившись, сидела в углу кареты, пиная ногами противоположные кожаные сиденья и хмурясь на прогуливающихся.
