Луиза Аллен - Замужем за незнакомцем
Она тоже села, вытерла глаза тыльной стороной ладони и виновато взглянула на него, будто удивляясь самой себе:
— Я…
— Да что случилось? Что не так? — снова спросил он. — Я сделал тебе больно?
— Нет. — Она покачала головой. — То есть да, немного, но это не важно.
— Тебе понравилось? Я доставил тебе хоть немного удовольствия? — Впервые в своей жизни он задал такой вопрос, раньше он никогда не сомневался вообще. Но теперь перед ним была не просто женщина — его собственная жена.
Она низко наклонила голову, так что он не мог видеть ее лицо.
— Да, да, конечно.
— Ты произнесла имя Даниэля.
Она вдруг громко всхлипнула.
— Мне надо кое в чем тебе признаться. — И снова спрятала лицо.
— В чем? — Он пытался быть терпеливым, но резкий переход от полной расслабленности и удовлетворенного покоя до изумления и непонимания не очень-то этому способствовал.
— Я не любила Даниэля, — тихо произнесла она наконец.
Каллум понял, что смотрит на ее руки, которые судорожно комкали край покрывала.
— Я готов был услышать все что угодно, но такие… — сказал он спустя некоторое время.
— Я знаю. Я поклялась любить его вечно. И это было правдой. Но случилось так, что со временем я разлюбила его.
— Боже мой.
Она взглянула на него полными слез глазами, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не зарыдать.
В интимном полумраке спальни ее голубые глаза казались темными и огромными.
— Я этого ждала. Теперь ты считаешь меня отвратительной лгуньей.
— Да нет. Послушай, я всегда считал вашу помолвку ошибкой — вы оба были тогда слишком молоды и не понимали, что делаете.
— Я помню, как ты тогда сказал мне: пройдет время, я вырасту и влюблюсь в кого-то по-настоящему. Но я только разозлилась, мне не понравилось, что ты вмешиваешься не в свое дело, читаешь нравоучение.
— Наверное, ты была права. Я все время разыгрывал из себя старшего брата, — признался он.
Проклятье! Все эти годы он заставлял Дана ей писать и чувствовал себя виноватым за то, что не смог заставить брата вернуться в Англию, жениться на ней, все это время…
— Почему ты не написала ему и не разорвала помолвку? — спросил он.
— Но как я могла? Во-первых, я поставила бы его в неловкое положение. И как бы я выглядела после всех обещаний, которые ему давала? Но поверь, в течение многих лет я не понимала серьезности проблемы. Если бы я знала, чем это кончится, то обязательно написала бы. Но я успокоилась, примирилась с положением невесты, меня оно устраивало, мне не досаждали, не твердили о необходимости выйти замуж или заняться поиском женихов. Я посвятила время рисованию, с головой ушла в любимое искусство.
— Искусство? — Неужели она считает искусством небрежные наброски углем и попытки изобразить с помощью нескольких мазков какой-нибудь натюрморт?
— О да. — Слезы высохли, она даже сделала попытку улыбнуться. — Это стало самой важной частью моей жизни. За исключением моей семьи. И теперь еще тебя, разумеется, — добавила она, а он отметил, что она вспомнила его в последнюю очередь.
— И у тебя все это время никого не было? — И Кэл не рассмеялся, увидев изумление на ее лице. Он еще не мог разобраться, что испытывает, услышав это признание. Знал только одно: он никогда не сможет сказать ей, что, по его мнению — а у него есть все основания так полагать, — Дан разлюбил ее, вероятно, еще раньше, чем она его.
— Нет. Я была ему верна.
Каллум был тронут искренностью ее слов. Дан, конечно, не был ей верен. Но никто бы не ждал верности при подобных обстоятельствах. Десять лет без женщины — это слишком. Кто поверит в такую ложь?
— Я не сомневаюсь. — Он взял ее руку. И сразу ее пальцы доверчиво переплелись с его пальцами. — Но ты выросла, превратилась в красивую женщину, и другие могли это заметить.
— Но где они, эти другие? Мы не могли позволить себе вывозить меня на лондонские сезоны невест, да и зачем это было делать — ведь я уже была помолвлена. Местное общество, за исключением Уилла, живет очень замкнуто. Все мои друзья живут в небольшом городке поблизости от нашего имения, но и там общество маленькое, несколько человек, и все знали, что я жду Дана. К тому же я ни разу не встретила мужчину, которого могла бы полюбить. — Она украдкой бросила на него взгляд.
— Да, весьма целомудренное поведение. — Что означает этот лукавый взгляд? Что она могла бы его полюбить, если бы встретила? Нет. Если она разлюбила его брата-близнеца, она не стала бы влюбляться в его двойника. — И когда ты поняла, что больше его не любишь?
— Когда получила письмо, в котором он писал, что вы оба собираетесь домой. А потом это кораблекрушение. Письмо пришло в тот день, когда произошла катастрофа. Я высчитала, что он послал его с более быстроходным небольшим судном, которое отплыло из Калькутты на несколько дней раньше.
Каллум вспомнил тот прощальный банкет почти год назад и разговор в резиденции губернатора, когда узнал, что Даниэль не предупредил Софию об их возвращении. Он сделал очередной выговор брату и буквально заставил его написать ей письмо.
— В ту ночь, когда я узнала, что Дан вернется через несколько дней, я окончательно поняла, что не хочу выходить за него. Что давно его не люблю.
— И ты бы сказала ему об этом?
Она растерянно посмотрела на него:
— Я не знаю! Я никогда об этом не думала. Не думала всерьез. Знала только, что дело зашло слишком далеко, чтобы сделать такое признание и разорвать помолвку. К тому же мы так погрязли в долгах, что я не осмелилась бы отказаться.
— Все было так плохо? А я и не догадывался.
— О да, это было ужасно, хотя наши кредиторы не очень донимали нас, зная о моей помолвке. Они понимали, что потом им заплатят.
— И когда ты услышала о кораблекрушении и гибели брата, то поняла, что твоя семья попала в долговую яму?
Неудивительно, что она была в таком отчаянии, узнав о гибели брата, хотя и не любила его. Даже сквозь пелену собственного страдания он все-таки заметил тогда ее затравленный, взгляд.
— Да, я чувствовала и сейчас чувствую себя виноватой, что в такую минуту думала о своем положении. Но что толку жалеть теперь о прошлом? Поздно, и никому не поможет.
— Ты могла попросить помощи у брата. Уильям бы что-нибудь предпринял, — заметил Кэл, но она лишь крепче сжала его пальцы. — Гордость?
Она кивнула:
— И вина перед Даном.
— И что бы ты стала делать, если бы и я не вернулся домой?
— Я уже говорила тебе: нашла бы работу. Конечно, пришлось бы продать дом. Мама стала бы жить с Марком, когда он получит приход.
— На твоем месте я бы вцепился в возможность выйти удачно замуж и не стал бы так долго сопротивляться.
