Карен Рэнни - Невеста для герцога
Мгновение он выглядел удивленным, потом улыбнулся.
— Мне не нужны друзья, Тесса.
— Напротив, Джеред, если оценить людей, с которыми вы общаетесь, я бы сказала, что вы нуждаетесь в друзьях больше, чем любой из всех, кого я знаю.
— И вы взвалили на себя эту миссию, я полагаю? Вести меня к добродетели и выбирать мне друзей. Задачка не из простых.
— Я готова взяться за нее, Джеред. Я бы даже рискнула стать вашей любовницей. В конце концов, я уверена, что требуется только желание.
— Это делается не совсем так, малышка. Любовнице сначала надо поторговаться. Потребовать приличный дом и карету. Выяснить, сколько вам будут платить. Никогда не отдавайте даром то, что можете продать.
Она повернулась, сзади стоял Эдриан. Его светлые волосы сияли в свете множества свечей, ледяные голубые глаза сверкали, но не теплом. И не остроумием, которое доставляет удовольствие от шутки как таковой. Ему нравилось едко посмеиваться над другими.
— Ты уверен, Джеред, что не хочешь опробовать хлыст? Мне кажется, что твоей маленькой герцогине это пойдет на пользу, — тихо сказал он.
— Вы мне действительно не нравитесь, — сказала Тесса, направляя свое внимание на Эдриана. — Уж извините за откровенность.
В это мгновение музыканты закончили играть, на несколько мгновений в зале воцарилась тишина.
Возможно, ее голос прозвучал слишком громко, а темперамент подсказывал слова, от которых лучше было бы воздержаться.
— Возможно, ваши советы продиктованы жизненным опытом. Вас, наверное, много били в детстве?
Все разговоры в комнате смолкли. Несколько человек посмотрели на нее, потом отвернулись, как будто увлекшись разглядыванием паркета, или гардин, или люстр у них над головами. Бокалы больше не звенели. Свечи больше не трещали. Даже ветерок, проникающий из открытых дверей, замер.
Или так казалось.
Тесса чувствовала, что ее сердце бьется так быстро, что скоро вырвется из груди. Ее щеки горели, будто объятые настоящим пламенем.
Джеред при всей своей богатой светской жизни еще не слышал коллективного вздоха изумления. Но с другой стороны, он редко был так откровенен, как его жена. Его деяния по большей части совершались не в обществе.
Он отошел от колонны, стараясь прийти в себя. Неужели она никогда не думает, что говорит? Как смеет она критиковать его приятелей? Как смеет предлагать себя ему в друзья? В любовницы?
Он почувствовал, что распаляется под улыбающимся взглядом Эдриана.
— Полагаю, Джеред, маленькая герцогиня находится под влиянием иллюзий. Мне рассказать ей, сколько у тебя было любовниц за все эти годы? Или скольких мы делили? — добавил тот шепотом.
— Семь, — произнесла Тесса.
Взгляд Джереда метнулся к жене. Она стояла улыбаясь, совершенно не осознавая, что является объектом внимания, что каждое ее слово повторяется тем, кто не смог расслышать ее.
— Разумеется, — продолжила она, слегка краснея, — сама я действительно считаю, что это внушительная цифра. Я могу только надеяться, что все они быстро надоедали вам, Джеред. Вам вообще быстро все наскучивает.
Кто-то засмеялся, и на него сразу же зашикали.
Ему нужно увести ее отсюда.
Джеред схватил Тессу за локоть и совсем не деликатно повел к двери. Ему показалось, что многие в зале вздохнули с облегчением.
— Джеред, постойте!
В этот момент он действительно потерял дар речи, иначе приказал бы ей замолчать. Однако он сомневался, что это принесет какую-то пользу.
— Куда мы идем?
— Куда-нибудь. Прочь отсюда.
— Вы, Джеред, вечно уводите меня откуда-то и крайне редко приводите куда-то.
Он бросил на нее мрачный взгляд; это не заставило ее замолчать.
— Почему это так, как вы думаете? Я чувствую себя как свет, который прячут под колпаком.
Он остановился на лестнице, повернулся и посмотрел на нее.
— Возможно, это потому, Тесса, что вы всегда оказываетесь там, где не должны быть. Мне ведь не нужно перечислять эти случаи, правда? Места, в которые большинство жен никогда бы и не подумали явиться.
На ее лице вспыхнул румянец, вид слишком девственный для женщины, которая стонала в его объятиях, которая кричала, когда он овладевал ею и восторженно повторяла его имя.
— Вы не должны осуждать меня, Джеред. Вы ведь и сами не являетесь идеальным мужем.
— Будь я на вашем месте, мадам, я бы поостерегся с такими выводами.
— Тогда, может быть, мы поменяемся местами. Возможно, из меня получился бы неплохой муж, — беззаботно ответила она. — Жена, — приказала она, тыча пальцем ему в лицо, — помоги мне снять сапоги.
Он едва удержал рвущийся наружу смех.
— Вашим родителям надо было зашить вам рот еще при рождении.
Взгляд, который она бросила на него, был дразнящим. Все-таки его Тесса весьма изобретательна.
Джеред запрыгнул в карету, отдал приказания кучеру, понимая, что каждый из собравшихся возле двери зрителей мог легко услышать адрес. Своим поступком он только что послал к черту репутации их обоих. У него было несколько мгновений, чтобы передумать, развернуть карету и отвезти свою жену туда, где полагается быть всем женам, — домой. Пусть читает роман. Еще лучше, вышивает что-нибудь. Герб на наволочке. Его инициалы на рубашке.
— Вам нехорошо? — Он бы совсем не удивился, если бы это было так. Даже если она говорила, что неплохо переносит закрытые экипажи, он был готов к противоположному. Если уж на то пошло, ею жена любила во всем ему противоречить.
— Со мной все в порядке, благодарю вас.
Как вежливо! Как сдержанно. Поведение настоящей леди. Как раздражающе, черт побери!
Может, это потому, что он знал, что не собирается поворачивать карету?
Он откинулся на мягкое сиденье, глядя на нее в слабом свете кареты и гадая, не вернуть ли ее наконец в деревню. Она должна понять, что его поступки не подлежат насмешкам или одобрению. В конце концов, он герцог Киттридж, а она его жена. Это не был брак по любви, он не отдавал ей свое сердце вместе с ключами от Киттридж-Хауса. К ее обручальному кольцу не прилагалось ничего, что делало бы ее выше других знакомых ему женщин. Ее целью было обеспечить ему наследников, а не разъяснять ему понятия о чести. И не обсуждать его друзей. Или его занятия.
Чем скорее она выучит этот урок, тем лучше. Чем быстрее она займет свое место в его жизни, тем лучше они поладят между собой.
И в этом была причина того, что он не развернул карету.
Глава 13
Здание было непривлекательным — трехэтажное кирпичное сооружение. Его дверь была выкрашена в черный цвет, дневной свет проникал внутрь в то время, когда большинство обитателей дома спали. Почти каждую ночь тут играла музыка, квартет размешался на галерее на втором этаже, наполняя воздух нежными звуками. Во всем заведении была аура утонченности. Им владела, по слухам, группа аристократов, которые пожелали иметь постоянный запас здоровой и покладистой плоти и место для развлечения, когда дома поселяется скука.
