Сьюзен Робинсон - Помолвка

— К черту ваш совет, старый ночной горшок. Джорджиана невинная душа, и вы это знаете.

— Ну смотрите, мой мальчик. — Граф вздохнул и поправил мех у себя на коленях. — Рандалл. Рандалл, черт бы тебя подрал, подкати меня поближе к столу.

Граф схватил ложку и постучал ею по хрустальному кубку, чтобы привлечь внимание близких.

— Не уходите, Росс. Я особенно хочу, чтобы вы услышали то, что я буду говорить всем.

— Почему бы нет? Я потом всегда смогу выбросить вас в озеро вместе с вашей чертовой коляской.

Граф лишь засмеялся. Внимание Ника привлек блеск серебряной посуды на столе, он увидел столовый нож и почувствовал искушение вонзить его в костлявую шею графа. Циничный старый сводник. Осмелился предложить ему подождать несколько недель, пока первым не развратит невинное создание. Нику вдруг пришло в голову, что он сам совсем недавно собирался совершить это, но быстро отбросил эту мысль.

«Почему бы и нет? — произнес внутренний злобный голос. — Она не любит старого хрыча. Неужели ты хочешь оставить ее какому-нибудь щеголеватому аристократу, который насладится ее невинностью и на следующий день забудет о ее существовании?»

«Нет».

Внутренний голос не умолкал: «Она убеждена, что брак — это средство для обретения независимости и денег и что любить можно тайно. Она знает, что сможет удовлетворять свои желания, кода станет вдовой. Поэтому она и стремится замуж. Черт бы побрал ее собственные желания. Она не знала, что такое настоящая страсть до встречи со мной».

Ник встал, когда женщины приблизились. Пруденс прошла мимо него, жеманно улыбаясь. Джорджиана заняла свое место между леди Лавинией и леди Августой, которая смотрела на нее с подозрением, словно ожидала, что та сейчас вытащит кинжал и заколет ее.

Дурное настроение Ника моментально улетучилось, когда он увидел, как Джорджиана встала перед своим стулом и затем грациозно села, даже не обернувшись. Спина ее никогда не касалась спинки стула, и она опускалась на него плавным движением, создающим впечатление царственного величия. Ее безупречные манеры вызывали у него желание взять шпагу и преклонить колени у ее ног. Скорее он съест свою собственную печень, чем позволит ей выйти замуж за этого старого распутника. Граф стукнул тростью по полу:

— Поторопись, Эвелин, черт бы тебя побрал.

Присоединившись к остальным, Лавиния посоветовала графу придержать его злой язык. Эвелин помог сесть Пруденс и занял кресло рядом с Ником. Он окинул Джорджиану взглядом, который задержался на ее груди, потом посмотрел на Ника и увидел, что тот смотрит на него с неприкрытой угрозой. Эвелин отвернулся и поспешил оттащить свое кресло подальше от опасного соседа. Граф снова стукнул своей тростью, призывая всех к тишине.

— Замолчите все! Извини меня, дорогая Джорджиана.

Джорджиана лишь покачала головой. Граф улыбнулся и подмигнул ей. Потом встал, и Ник понял, что Трешфилд затевает что-то скверное. Граф всегда хотел хорошо видеть лица своих близких, когда досаждал им.

— Я попросил явиться всех сюда на ленч по двум причинам. Во-первых, я хотел, чтобы моя очаровательная невеста получила удовольствие от этой чудесной прогулки по озеру. — Он кивнул Джорджиане, которая кивнула ему в ответ. — Другая причина состоит в том, что я хочу сообщить вам кое-что. Уже довольно продолжительное время каждый из вас изводит себя напрасным ожиданием моей смерти.

— О дядя, нет! — Пруденс поднесла руку со множеством колец к своей груди.

Эвелин возмущенно взмахнул руками и громко вздохнул. Внимание Людвига снова было приковано к рыболовной сети.

— Ах, успокойтесь, Пруденс, — обратилась к ней леди Августа. — Такая экспансивность не к лицу светской даме.

Леди Лавиния сказала:

— На этот раз я полностью согласна с вами, Августа. Трешфилд, ваши близкие уже целых десять лет ждут, когда вы умрете, но вас это нисколько не беспокоило. Что же теперь изменилось?

— Это связано с Джорджианой, — ответил граф.

Ник выпрямился и положил руки на стол, глядя прямо в водянистые глаза графа. Трешфилд сделал паузу, чтобы усилить любопытство аудитории и еще раз окинуть всех взглядом. Выражение лица его было веселым и в то же время зловещим.

— А изменилось то, что моя дорогая невеста заставила меня снова почувствовать себя молодым. То, что произошло, чудо, воля провидения. Короче говоря, дорогие мои, Джорджиана скоро должна родить мне ребенка.

Его слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Ник резко повернул голову вправо и уставился на Джорджиану. Несколько мгновений она сидела неподвижно, потом мигнула, и лицо ее, превратилось в бледную равнодушную маску.

Пруденс принялась обмахивать свое лицо закрытым зонтиком.

— Я не верю этому, не верю, не верю! — Леди Лавиния с Эвелином повздорили. Августа начала визгливо кричать что-то о ребенке-полуфранцузе, который, без сомнения, появится на свет готовым шпионом, в то время как Людвиг пытался ее успокоить. Трешфилд с ухмылкой наблюдал за этой суматохой.

Неожиданно Ник сильно ударил кулаком по столу. Все сразу замолчали и уставились на него.

В наступившей тишине он произнес:

— Мистер Хайд лжет.

— Разумеется, — подтвердила леди Лавиния.

— Я лгу? — Трешфилд фыркнул. — А ты что скажешь, Эвелин? Скоро у тебя появится соперник — прямой наследник титула.

Эвелин скомкал скатерть под столом.

— Вы зашли слишком далеко.

Ник не обращал внимания на разгоревшийся с новой силой спор между членами семьи. Неужели только он заметил, что Джорджиана не согласилась с ним, когда он сказал, что граф солгал? Она сконфужена. Потрясена. Да, конечно. Куда она собралась?

Незаметно для членов семьи Джорджиана встала и направилась к озеру. Ник последовал за ней. Он едва успел схватить ее за руку в тот момент, когда она уже собиралась шагнуть в лодку. Джорджиана повернулась к нему с равнодушным выражением лица.

— Мне очень жаль, — сказал он.

— Жаль чего, мистер Росс?

— Ник. Мне очень жаль, что вы подверглись этому непозволительному оскорблению. Но, в конце концов, вы сами поставили себя в положение, когда вас безнаказанно может оскорблять этот гнусный старик.

— Извините меня, мистер Росс. — Она попыталась высвободить свою руку, но он еще крепче сжал ее.

— Вы сердитесь?

— Вряд ли это слово точно передает мои чувства.

Он вновь окинул взглядом ее лицо, заметив бледность и легкое подрагивание губ.

— Вы не сказали ни слова. Не закричали, не заплакали и даже не возмутились. Трудно понять, какие чувства вы испытываете.

— Я уже много раз говорила вам, мистер Росс, что я не желаю обсуждать с вами мои личные дела. Прошу меня извинить.