Гейл Мэлин - Любовь и долг
Они выиграли две партии подряд, и ее партнер предложил увеличить ставки в третьей.
— Мы с вами разбогатеем, мадемуазель, — сказал он.
Дезирэ любила играть в карты, но азартной не была. Она отказалась продолжать игру, как ее ни уговаривали.
— Нет, нет. — заявила она, — донья Элена уже зовет ужинать.
— Да, вы правы. — Партнер Дезирэ вынул из кармана жилета массивные золотые часы. — Уже двенадцатый час. А вон идет дон Рафаэль.
Поздоровавшись со всеми, Рафаэль обратился к Дезирэ:
— Я пришел, чтобы повести вас в столовую, мадемуазель Фонтэн. Вы ведь согласитесь оказать мне эту честь, не так ли?
Он, видимо, рассчитал, что она слишком хорошо воспитана, чтобы устраивать скандал на публике.
— Да, сеньор, — ответила она, гордо подняв голову.
Они шли по длинному коридору, когда он спросил ее:
— Вы очень голодны?
— Не особенно.
— Отлично, тогда мы немного опоздаем к ужину.
Рафаэль завел ее в библиотеку. Канделябр с зажженными свечами стоял посередине большого стола для чтения. Полки вдоль стен были уставлены сотнями томов в кожаных переплетах.
Дезирэ взяла наугад одну из книг. Это было редкое издание «Естественной истории»[6] Плиния.
— У вас отличная коллекция, — пробормотала девушка, ставя книгу на место.
— Библиотеку собирал мой отец. Хотите взглянуть на его самое любимое приобретение?
Дезирэ молча кивнула, и Рафаэль достал еще один объемистый том и положил его на стол.
— Взгляните. Здесь замечательные иллюстрации.
Дезирэ склонилась над книгой и тут же обо всем забыла, захваченная красотой средневекового издания Часослова.
— Спасибо, что показали мне эту книгу.
— Я знал, что вы оцените ее по достоинству. Наступило минутное молчание.
— Дезирэ… — Он взял ее руку и, подняв к губам, поцеловал в запястье. — Вчера вечером… Клянусь, я не хотел вас обидеть. Может, это выглядело именно так, но…
— … вы обсуждали свои дела, и я оказалась некстати, — сухо закончила она за него.
— Вы оскорблены?
— Была.
— Простите меня. Вы застали меня врасплох, но мне следовало бы вести себя прилично. Почему-то в вашем присутствии в моей голове все путается.
— Со мной происходит то же самое, — вырвалось у Дезирэ.
— Жемчужина моя! Мы оба знаем, что хотели заняться любовью, — после минутной паузы проговорил он. — Я все еще хочу. — Он наклонился и, нежно поцеловав се, отступил. — Но это невозможно. Это было бы неправильно. Мы оба в оковах чести. Если мы их разорвем, мы рискуем разрушить все то, что делает нас теми, кто мы есть.
Он извинился, и ей надо было бы радоваться, но она не могла избавиться от ощущения, что все-таки что-то не так, что-то его гложет.
Какие у него секреты? Она могла бы помочь, но как спросить, что его тревожит?
— Я видел, что вы разговаривали с секретарем короля месье Дюбеком, — переменил тему Рафаэль. По выражению его лица она поняла, что он знает, о чем шел разговор.
— Вы уже знаете о доме?
— Я услышал об этом в тот день, когда вы навещали Элену. Именно об этом я и хотел с вами поговорить.
— А я не пожелала слушать, — вздохнула Дезирэ. — Вы и сейчас хотите поговорить именно об этом?
— Я полагаю, вы должны знать, что происходит, чтобы сделать соответствующие выводы.
— Дюбек хочет, чтобы я воспользовалась приглашением мадам Тьерри.
— А вы этого хотите?
— Нет. Я думаю снять дом.
— У меня к вам другое предложение. Если только вы не намерены уехать домой, вам потребуется…
— Я не уеду из Испании!
— Я этого и не предлагал. Но вам надо покинуть Мадрид.
— Не понимаю.
— Приезжайте в Каса-дель-Агила и будьте нашим гостем.
— Но Элена собирается стать монахиней.
— Это произойдет не скоро. Приготовления займут несколько недель.
— Людям покажется странным, если я неожиданно уеду из Мадрида. Всем известно, что я хочу отомстить за Этьена.
— Возможно. Но им известно и то, что вам пришлось многое пережить. А что может быть лучше, чем поехать навестить старых друзей, чтобы отдохнуть и отвлечься?
Пожалуй, он прав, промелькнуло в голове у Дезирэ.
— Подумайте об этом, — продолжал убеждать ее Рафаэль. — Дом такой большой, что мы редко будем сталкиваться, если это вас беспокоит. Никто не станет нарушать ваше одиночество.
— А с Эленой вы посоветовались?
— Нет еще. Я хотел сначала поговорить с вами, но уверен, что сестра не будет возражать. Она очень набожна и проводит много времени в молитвах, однако она не отшельница. Она будет вам рада.
Дезирэ стала разглаживать складки на юбке, медля с ответом. Предложение было заманчивым: сразу решится проблема с домом, и у нее появится возможность лучше познакомиться с этой прекрасной страной. Но жизнь вдали от столицы имела и свои недостатки.
— Мне будет трудно держать связь с майором Эврардом.
— С этим расчетливым выскочкой, который к тому же слишком много пьет? — нахмурился Рафаэль.
— Он был добр ко мне, к тому же он — французский офицер.
— Вы всегда сможете ему написать.
— Пожалуй.
— Что еще мешает вам принять мое предложение, моя жемчужина? — осведомился Рафаэль.
Как ей признаться, что главной проблемой было то, сможет ли она держать в узде свои эмоции?
Какими бы ни были чувства Рафаэля в настоящее время, он ясно дал понять, что ни о какой близости между ними не может быть и речи. Так разумно ли подвергать испытанию свою волю? Изо дня в день жить с ним под одной крышей — это ли не мука?
— Вам нужно время, чтобы подумать? — спросил Рафаэль.
— Обещаю, что не задержу с ответом, — с благодарностью кивнула она.
— Хорошо. А теперь нам лучше присоединиться к гостям, пока не закончился ужин и нас не хватились.
Неделя пролетела, а Дезирэ все еще не приняла окончательного решения. Как только она приходила к выводу, что надо согласиться с предложением Рафаэля, тут же возникала какая-нибудь причина для отказа.
Между тем она уже получила уведомление от владельцев дома о том, что должна выехать не позже конца следующей недели. К окончательному решению ее подтолкнула мадам Тьерри, которая снова стала ее уговаривать переехать к ним.
— Искренне благодарю вас, мадам, за любезное приглашение, — как можно более вежливо сказала Дезирэ, — но у меня другие планы. — Однако когда жена полковника принялась настаивать, Дезирэ пришлось ей открыться. — Я уезжаю из Мадрида. Донья Элена де лос Долорес де Леон и ее брат пригласили меня пожить с ними.
Дезирэ была уверена, что слух разнесется по городу быстрее, чем до Рафаэля дойдет письмо, в котором она подтвердила свое согласие.
