Хизер Кэлмен - Завтрашние мечты
Живот Сета невольно напрягся от возбуждения, и ему потребовалось большое усилие, чтобы не прижать ее к себе. Еще никогда в жизни он не испытывал такого желания, как в этот раз, находясь рядом с Пенелопой. И он не имел никаких шансов обладать девушкой. Стиснув зубы, Сет отстранился от нее, стараясь уберечь себя от недостойного поступка. Проклятие! Два года он внушал себе, что больше не любит ее, но, встретив Пенелопу снова, вдруг обнаружил, что страстно желает ее.
Когда последний ремешок был снят и Пенелопа освобождена от пут, Сет серьезно подумывал о том, чтобы вернуться в отель и заказать себе ванну… ледяную. Когда он снимал это изобретение, то заметил трех неопрятных мужчин, которые с жадным интересом прилипли к окну и пристально следили за Пенелопой. Определенно они узнали в ней Лорели Лерош.
Улыбнувшись Пенелопе, которая прижалась к нему, чуть наклонив голову и закрыв глаза, Сет негромко пошутил:
— Вас вызывают на поклон.
— Что? — Она подняла голову и быстро заморгала. Сет кивнул на мужчин.
— Публика ждет.
Она рассеянно взглянула в окно, а потом обернулась к Сету. Ее глаза широко распахнулись.
— Судя по улыбочкам публики, смею заверить, что это было одно из самых удачных твоих представлений, — обронил он. Чуть наклонившись ближе, он полушепотом добавил: — Мне особенно понравилась та часть, где ты прижималась ко мне и стонала. Весьма эффективно, скажу я тебе. — Повернувшись спиной к наблюдавшим, он взглядом указал на выпуклость своих штанов.
Сет даже представить себе не мог, что такое возможно, но ее глаза расширились еще больше при виде его явно возбужденного состояния.
— Ты просто невыносим! — выдохнула она, надевая шляпу на спутанные волосы. — Кстати, с чего ты взял, что я прижималась к тебе!
Он облегченно рассмеялся.
— У тебя свои определения; а у меня свои. А уж если говорить о невыносимости, то моя определенная часть именно так себя и ощущает.
Игнорируя его шуточки и глазевших снаружи мужчин, Пенелопа с высоко поднятой головой направилась к кассе. К счастью, в аптеке больше не было посетителей, и фармацевт, о чем-то оживленно беседовавший с клерком, не обратил никакого внимания на неудачную попытку опробовать новое изобретение. Похоже, такие злоключения с патентованными приспособлениями случались здесь не раз.
Едва она собралась спросить о своем лекарстве, как Сет схватил ее за локоть и увлек в сторону.
— Не так быстро, принцесса. Хоть я и получил удовольствие от вашего маленького эксперимента, но, честно говоря, я не за этим зашел сюда.
— Неужели? — удивилась девушка. — Я еще раз убедилась, что терзать меня стало главным смыслом твоей жизни.
Губы Сета скривились, словно он принял горькое лекарство.
— Я отлично помню, что это ты стала причиной моих терзаний.
Она сердито взглянула на него, игнорируя его намек.
— Говори, что тебе нужно, и уходи.
Он вытащил что-то из кармана, взял ее руку и вложил ей в ладонь какой-то предмет:
— Вот ключ от моей комнаты в отеле, в обязанности моего камердинера входит будить меня ровно в семь.
Пенелопа открыла было рот, чтобы возмутиться его бесцеремонностью, но он не дал ей и слова сказать.
— Может, ты снова изменила свое решение и предпочитаешь, чтобы я сообщил Джейку? — У нее сразу же пропало желание конфликтовать с Сетом. Если брат приедет в Денвер, он начнет задавать вопросы. Он будет совать нос во все ее дела, а это может привести к несчастью. Она знала наверняка, что Адель захочет избавиться от мальчика, чтобы избежать обвинений в похищении ребенка и вымогательстве.
Не видя выхода из этой ситуации, Пенелопа покорно спросила:
— Это все?
— Не совсем. Еще остается один вопрос в день, как ты помнишь. Вопрос в день удерживает твоего брата вдалеке.
Как она могла забыть о данном ему обещании? Оглянувшись и убедившись, что Эффи занята своими проблемами, она тихонько произнесла:
— Ну хорошо. Задавай свой треклятый вопрос.
С нарочитой медлительностью Сет оглядел ее с ног до головы, чуть задержавшись на потертых локтях жакета.
— Когда ты уходишь в театр?
Смутившись от его пристального взгляда, она прижала руку к груди, чтобы скрыть потертые места.
— Около семи. А что?
Он перевел взгляд на поредевшую бахрому на плече.
— Я буду у тебя в пансионе ровно в семь. И ты сможешь ответить на мой первый вопрос, пока я буду провожать тебя до салона.
Пенелопа и так сильно рисковала, соглашаясь приходить к нему в отель, а если позволить Сету провожать ее вместо Майлса, то это сразу возбудит подозрения Адель. Поэтому она возразила:
— Нет, ничего не получится. Майлс всегда сопровождает меня в театр и обратно.
— Он больше не будет этого делать. Я не доверяю этому слюнтяю, пусть лучше завязывает передник у своей мамочки.
Пенелопа резко выдохнула, рассерженная таким произволом.
— В нашу договоренность не входило, что я должна все время находиться в твоем распоряжении.
— Мы можем обсудить этот пункт. — Он пожал плечами. — Однако у меня есть еще одно дело и нет времени на споры, поэтому я заключу с тобой договор. — От блеска его оценивающих глаз у нее по спине пробежал холодок.
Не дожидаясь ответа, он продолжил:
— Раз уж ты так настаиваешь, чтобы этот мямля Прескотт был твоим провожатым, то я буду джентльменом и уступлю твоему желанию. Но только при одном условии.
— Каком? — спросила Пенелопа. Она чувствовала себя крайне неуютно, видя лукавое выражение его лица.
— Если по какой-то причине Майлс не сможет проводить тебя, обещай предоставить эту привилегию мне. Согласна?
Пенелопа вздохнула с облегчением и кивнула. Раз уж Майлс ни разу не пренебрег своей обязанностью, то не будет никаких проблем, если она согласится на условия Сета. Все решено, и она сделала знак фармацевту.
Но Сет не собирался уходить, и она нетерпеливо на него посмотрела.
— Ты говорил, у тебя важное дело, — резко заметила она. — Или тебе еще что-то нужно? Он пожал плечами.
— Не от тебя.
Прежде чем она успела ответить, подошел аптекарь с ее покупками. Вручив ей пакет, он проинструктировал:
— Давайте вашему ребенку по половине чайной ложки отхаркивающего и меда каждые два часа. Если через день ему не станет легче, увеличьте дозу до целой ложки.
При этих словах аптекаря брови Сета удивленно приподнялись.
— Ребенок?
— Одна из девушек в салоне попросила меня купить лекарство для ее ребенка. — Пенелопа солгала, презирая себя за то, что отказывается от своего сына. Зная, что все ее чувства отражаются у нее на лице, она опустила голову и занялась сумочкой. — Сколько я вам должна? — спросила она аптекаря.
