Кристина Додд - Первый любовник Англии
Слово «войдите» было произнесено с таким сарказмом, что не было никаких сомнений в том, что они нашли того, кого искали. Роузи бросила победный взгляд на сэра Дэнни.
Давай разом покончим с этим…
Нет, здесь не было ничего такого, чтобы могло причинить ей зло. Они не могут уйти отсюда до тех пор, пока не сделают то, что задумали, чтобы разом не покончить с этим.
— Входите же, — снова послышался голос Тони. Роузи вошла и… остановилась.
Сидя в темноте под столом, сжавшись в комок, она слушала, как все искали ее.
— Где же Роузи?
— Не знаю… Может быть, она отправилась в Лондон, чтобы увидеть королеву?
— Где же Роузи?
— Не знаю. Может быть, ее похитила фея, и теперь она танцует под луной?
— Где же Роузи?
Внезапное появление из темноты на свет зажженного канделябра.
— Я здесь!
Сильные руки высоко поднимают ее, любимое лицо ласково улыбается, звучный голос кричит:
— Она здесь! Здесь моя девочка!
— Входи, моя девочка. — Сэр Дэнни опять взял ее за руку и втащил в комнату.
Тони сидел за столом с пером в руке и разбирал огромную кипу бумаг.
— Сударь, у нас к вам дело. — В голосе сэра Дэнни слышалась враждебность. Роузи знала, что вот уже не один месяц сэр Дэнни снова и снова проигрывал в уме этот разговор, стараясь, чтобы у него был готов достойный ответ на все возможные случаи. От Роузи требовалось только одно — молча стоять рядом, и она охотно согласилась. Откинувшись на спинку резного стула, Тони рассматривал непрошеных гостей. Хотя белоснежная рубаха в сочетании с черным камзолом и придавали ему пуританский вид, он все равно был похож на человека весьма искушенного как в делах, так и в грехе.
Грех. Грех, такой же, как игра на сцене или шантаж… Почему искусная резная статуэтка Мадонны, держащей младенца на руках, кажется такой знакомой?
— Вот как? У вас ко мне дело? — переспросил Тони.
— Да, сударь, дело.
— Вы желаете разговаривать с этими людьми, сэр Энтони?
Роузи узнала этот скрипучий голос и, обернувшись, увидела в дверях седого человека. Управляющий. Человек, который держал ее, когда Тони занимался переломом, а потом являлся ей в ее ночных кошмарах.
— Я поговорю с ними, — ответил Тони. — Закрой за собой дверь.
Хэл поклонился с выражением глубочайшей почтительности, но по телу Роузи пробежала трепетная волна. Было в нем что-то такое… что-то не совсем правильное. Седина, морщины, выражение лица — все указывало на то, что жизнь не раз безжалостно била этого старика. Но… Но сколько лет ему в действительности?
Рука сэра Дэнни дернула ее за локоть, призывая не отвлекаться от спектакля, который они должны были разыграть.
— Я слышал, сэр, что это поместье пожаловано вам королевой Елизаветой.
— Совершенно верно, — сурово согласился Тони. — Ее Величество действительно пожаловала мне это поместье.
Деревянная статуэтка манила Роузи, поглощала все ее внимание. Девушка почти ощущала каждое волоконце, каждую прожилку на тяжелом дереве.
— Не только само поместье, но и имущество семьи Беллот? — продолжал сэр Дэнни.
— Да, и все имущество покойной семьи Беллот.
И в этот момент разыгрываемая драма целиком захватила сэра Дэнни, голос его стал глубоким и выразительным, жесты — величавыми.
— Скончался Беллот, но не его семья.
— Я это уже слышал не один раз. — Тони медленно поднялся со скрипучего стула. — Кстати, это вас я должен поблагодарить за распространение этих нелепых слухов?
— Это не слухи, сударь, а чистая правда.
Словно против воли, рука Роузи потянулась через стол и взяла статуэтку. Она оказалась совсем не такой тяжелой, как казалась, и потому Роузи подняла ее с такой стремительностью, что все глаза сосредоточились на ней.
Тони изучающе смотрел на девушку, потому что Роузи даже подпрыгнула, когда повернула Мадонну с младенцем лицом к себе.
— Тебе нравится эта безделушка? — спросил он. — В свое время, как мне сказали, она тоже принадлежала Эдуарду, лорду Сэдлеру. Она создана еще до того, как норманны завоевали этот сказочный остров.
Сэр Дэнни положил руку на плечо Роузи и проговорил заготовленную фразу:
— Молодой Розенкранц, вероятно, знает ее с детства.
— А, наконец-то мы добрались до этого. — Острый взгляд Тони ни на мгновение не отпускал Роузи, которая поставила Мадонну на краешек стола и продолжала гладить ее пальцами, словно слепая. — Так что вы говорите, сэр Дэнни?
Казалось, что Тони тоже читал сценарий. Драматично взмахнув рукой, сэр Дэнни продолжил:
— Я говорю о том…
Расчистив место на противоположном конце стола, Роузи переставила туда Мадонну. Казалось, она была уверена, что место статуэтки именно там.
— …Розенкранц и есть без вести пропавший наследник Одиси.
— Нет! — Тони с преувеличенным ужасом схватился за горло обеими руками. — Тогда я должен немедленно покинуть поместье, чтобы Розенкранц вошел в законное владение наследством, — трагически произнес он.
Роузи придвинула к себе чернильницу, заточенньге гусиные перья и подровняла стопку бумаги. На поверхности стола обнаружилось старое чернильное пятно. Она коснулась пятна кончиками пальцев и посмотрела на них, словно ожидая увидеть чернильный отпечаток. Но его не было, по крайней мере в этот раз. Помяв в руках палочку печатного воска, Роузи поискала глазами саму печать — она должна была находиться здесь же, в маленькой нише. Печати не было. Роузи оглядела весь стол. Может быть, упала на пол? Она опустилась на колени и принялась искать под столом. Нет, на полу ее тоже не было. Где же…
— Я не брала, папочка.
— Папа на тебя не сердится, но ты должна сказать, где она.
— Я не брала печать!
— Папе она очень нужна. Скажи мне. Скажи мне, Роузи.
— Роузи? — Над ней склонился Тони. — Ты болен?
Здесь все неправильно: лицо Тони, само время, в котором он живет… Была ли она больна?
— Нет! — Очень может быть. — Нет, со мной все в порядке.
Сэр Дэнни приподнял ее за подмышки и отбросил со лба волосы. Жалость и сочувствие набросили узду на его лихо мчащееся театральное действо: казалось, сэр Дэнни забыл свою роль.
Роузи взглянула на стоящего перед ней на коленях Тони, потом на сэра Дэнни. Жуткое чувство, что ей знакомо то, что она здесь видит, охватило Роузи, и сейчас ей хотелось только одного: исчезнуть отсюда как можно скорее.
— Мы согласны на компенсацию, — торопливо сказала она.
Цинизм Тони вернулся в мгновение ока. Как хорошо играла эта девица роль смущенного ребенка, чтобы смягчить его, прежде чем выдвигать денежные требования. Усевшись боком на стол, Тони скрестил руки на груди и сказал:
— Удивляюсь, как такие благородные люди явились без доказательств.
