Барбара Мецгер - Скандальная жизнь настоящей леди
— Нет, сэр, я не согласна. Я больше буду жалеть о том, что не поехала туда. Вы были добры и более чем щедры, но я намереваюсь выиграть соревнование у лорда Горэма.
— Черт! Я знал, что не должен был и близко подпускать к вам Дэниела. Он тупоголовый растяпа, осел. Никто другой не стал бы упоминать об этом.
— Я снова не согласна. Вы должны были сказать мне. Мистер Харрис мог бы поведать мне об этом. Со стороны мистера Стамфилда было очень любезно поставить меня в известность.
— Более вероятно, что он сделал это из жадности. А он также объяснил вам, что соревнование будет подстроено таким образом, чтобы выиграла любовница Горэма?
— О. Нет, он не упомянул об этом. Полагаю, что следует ожидать неправильного подсчета очков, или несправедливого их распределения, с тем, чтобы она выиграла тысячу фунтов, но эта женщина, как я понимаю, не сможет выиграть все конкурсы. Например, в стрельбе по мишеням будет трудно подыгрывать фавориткам.
— Прежде она была оперной певицей.
— Отлично, я уступлю ей в голосе, но намереваюсь взять приз за мастерство верховой езды и показать хорошие результаты в стрельбе из лука. Гардероб мадам Журне превосходит все, что я когда-либо видела, если будет конкурс, включающий одежду. Я также мастерски играю на фортепиано. Мистер Стамфилд не был уверен, что еще будет оцениваться.
— Мастерство в постели.
— О. О Господи. И вы не стали бы мне лгать, не так ли?
— Я же сказал вам, что не могу лгать. Несмотря на очевидный гнев Горэма, я не собираюсь уплачивать вступительный взнос, если вы будете сопровождать меня.
— Вы можете себе это позволить.
— Да, но я думал о том, что сумею спасти вас от падения, если не стану помещать ваше имя в список претенденток на выигрыш.
— Вы спасли семью Джадд и мисс Уайт, но я не заблудшая овца. Я хочу воспользоваться возможностью спасти себя.
— Вы хотите выиграть призовые деньги, или ту часть из них, до которой сможете добраться. Вы не хотите становиться моей любовницей. Не правда ли?
— Вы должны знать, что это так. Дело всегда было в деньгах.
— Хорошо, потому что я решил, что не хочу иметь вас в качестве своей любовницы. — Майор добавил еще больше сахара в свой чай и осушил чашку.
Симона задохнулась, не от того количества сахара, который он только что проглотил, а от оскорбления. Этот старик с облезлой бородой, искривленной осанкой и странными замечаниями не хочет ее? Кто он такой, чтобы быть настолько разборчивым? Затем она вспомнила его многочисленные проявления доброты.
— Вы нашли другую компаньонку?
— Нет, я нашел свою собственную совесть. Я не могу увлечь женщину вниз по пути наслаждений. Вы знаете, что ждет на другом конце? Вы можете видеть таких женщин на углах улиц рядом с Друри-лейн. Или они кашляют до смерти, как моя мать. Лорд Горэм стремится избавиться от своей давней любовницы, как часто поступают мужчины. Устраивая соревнование, заставляя каждого джентльмена вносить свою долю, он сможет отослать ее прочь с неплохой пенсией, не залезая в свой собственный карман, одновременно наслаждаясь представлением. Не многие содержанки удаляются на покой обеспеченные хотя бы вполовину так хорошо, и не остаются так долго с одним любовником. Я знаю, что некоторые куртизанки выходят замуж за своих покровителей, но их число очень мало. Большинство остаются с ребенком, с сифилисом, с горстью побрякушек, составляющих все их состояние, после того, как переходят от джентльмена к джентльмену. Я не стану толкать юную леди на эту дорогу.
Симона была готова заплакать. Все, что он сказал, было правдой. Но удел гувернантки был не лучше, если только ей не повезет с местом работы. К тому же Симона не забыла о том, что ее добродетель вовсе не была в безопасности, когда она трудилась на честной должности. Девушка могла бы оказаться беременной, больной или в тюрьме, даже без безделушек, чтобы продать их ради услуг адвоката. Тогда как если она выиграет постыдное соревнование лорда Горэма…
— У меня есть другое предложение.
Она наклонилась вперед.
— Да?
— Я предлагаю нанять вас в качестве актрисы.
Девушка откинулась на спинку стула, она была разочарована.
— Я не актриса.
— За одну сотню фунтов.
— Я сумею научиться. Какую роль я буду играть?
— Моей любовницы, конечно. Я рассказал вам о некоторых причинах, по которым я еду к Горэму. Они все еще актуальны, и не важно, что вы о них думаете. Разработаны планы, так что я должен отправиться на загородный прием, и это означает, что меня должна сопровождать красивая женщина.
— Но в чем разница? Моя репутация точно так же будет испорчена, стану ли я притворяться вашей любовницей или на самом деле стану ею.
— Но не в вашем сердце, и не в моем сознании. Пострадает только ваше доброе имя, что очень легко исправить, просто сменив его. Вы уже внешне отличаетесь от той мисс Райленд, которую все знают, или смогут встретить в будущем. После приема вы сможете вернуться к прежнему существованию, снова стать женщиной с безупречной репутацией, только богаче на сто фунтов.
— И на столько, сколько я смогу выиграть.
Майор улыбнулся. Она увидела, как мелькнуло что-то белое, а вовсе не старческие, потемневшие от времени зубы.
— И столько, сколько вы сможете выиграть. Я поддержу вас. Потом у вас будет больше выбора, вы сами сможете выбирать, что делать, а не только выигрывать деньги.
— А что, если я решу стать следующей любовницей лорда Горэма?
— Тогда, возможно, мне придется убить его.
Он произнес эти слова с таким мрачным выражением, что Симона почти ему поверила. Затем она рассмеялась.
— Вижу, что я должна брать у вас уроки актерского мастерства, сэр.
— Потребуется нечто большее, чем притворство. Мы будем делить с вами одну спальню. Не вижу, как мы сможем обойти это. В противном случае, слуги станут сплетничать. Салли поедет с нами, как ваша горничная, а она никогда не предала бы нас, но…
— Но она — потрясающая трещотка, — закончила за него Симона. — Она может сболтнуть что-нибудь.
— Точно. Так что она должна думать о нашем соглашении то, чем оно должно быть.
— В загородных домах обычно большие кровати. Мы сумеем устроиться. После койки в доме миссис Олмстед, полагаю, что смогу спать даже на полу, если понадобится. Вы храпите?
— Никто еще на это не жаловался, — произнес майор, еще раз улыбнувшись. — Однако нам нужно обсудить более важные дела. Как я уже говорил вам, за этим сборищем кроется нечто более важное, чем глупая возня. Вы нужны мне, чтобы слушать, рассказывать мне обо всем подозрительном, что вы услышите от женщин. Салли и Джереми будут делать то же самое в крыле слуг.
