Сычев К. В. - Дмитрий Красивый
В Брянске князя Василия встретили с распростертыми объятиями: колокольным звоном и хлебом-солью.
– Это хорошо, что ты приехал, брат, – говорил ему седовласый князь Роман Глебович, встречая гостя у ворот городской крепости. – Не надо забывать о Брянске! Мы ведь друзья? Разве не ты подал руку помощи моему племяннику Василию в лихие годы?
– Мы все – твои младшие братья! – молвил на это Василий Пантелеевич. – И Новосиль, и Таруса! Этого нельзя забывать! Мы должны быть заодно!
– Что тут говорить, брат? – буркнул, провожая гостя в свой терем, князь Роман. – Таруса уже давно от нас откололась и подалась к Москве! Новосиль затаился, и сюда никто не приезжает! Прежнего союза уже нет…Осталась только дружба с твоим Карачевом!
В первый же день приезда гостя ожидал богатый пир, а затем начались ежедневные поездки за город, в лес и луга: на охоту, лучную стрельбу и просто на прогулки.
Особенно понравилась князю Василию Карачевскому брянская баня.
Как-то утром карачевский гость почувствовал недомогание и посетовал князю Роману, что вот-де «в баньке бы нехудо попариться…»
Брянский князь, недолго думая, распорядился, чтобы его слуги подготовили воду и разогрели самое большое банное помещение. – И принесите туда напитков: меда, кваса и пенного пива, – приказал он, – да не забудьте сердечную отраду!
Князья Василий и Роман, оба седовласые, но все еще крепкие, раздетые в предбаннике слугами, вошли в парную, хорошо освещаемую большими восковыми свечами, закрепленными на бревенчатых стенах и укрытыми в особых подсвечниках византийской работы так, что вода и пар не могли их загасить.
– А где же слуги, брат? – спросил Василий Пантелеевич, видя, что парное помещение безлюдно. – Неужели ты паришься сам, без сторонней помощи?
– Нет, Василий! – усмехнулся князь Роман. – Наши слуги раздеваются! И только после нас…Так уж издавна повелось…
– Дивно, брат – покачал головой карачевский князь. – Чтобы слуги раздевались после своего господина…, – он не успел договорить и остолбенел: в парную входили одна за другой прекрасные нагие девушки! Их было шестеро.
Девушки без всякого смущения поклонились князьям и спокойно занялись делом: одни побежали к печи и стали извлекать из нее ухватами большие горшки с раскаленными камнями, другие набирали горячую воду в деревянные ведра, третьи готовили к предстоявшей мойке дорогое греческое мыло, разлитое по длинным глиняным бутылям, и смешивали его в нужном соотношении с водой…Словом, все были заняты.
Парная состояла из двух комнат. В первой, самой жаркой, князья парились. Девушки поливали их горячей водой, смывая грязь и пот. Затем мужчины заходили во вторую половину, где девушки окатывали их с ног до головы ледяной водой, после чего намыливали их тела и вновь отправляли париться в жаркое, плотно закрываемое дверью помещение. Но при втором выходе из парной князей облили уже не ледяной, а теплой водой. При этом нагие девушки растирали и массировали тела князей так, что к самому концу своего мытья они чувствовали себя помолодевшими.
– Хороши девицы! – думал вслух князь Василий, чувствуя, как весь он напрягается от желания. – Было бы неплохо, брат мой, познать одну из них прямо тут, в баньке!
– В чем же дело? – усмехнулся князь Роман. – Какая из них тебе приглянулась?
– Да вон та, зеленоглазая, с небольшими титьками! – показал пальцем на девушку Василий Пантелеевич. – Разве это возможно?
– Так бери же ее, брат! – весело сказал князь Роман. – Это – моя дивная Ласка! Ты не глуп, Василий! Она настоящая красавица! А я немного побалуюсь с Голубой! – И князь, обхватив обеими руками высокую светловолосую красавицу, повалил ее прямо на ближайшую лавку.
– Ну, тогда и я! – вскричал князь Василий и, схватив длинноногую рыжеволосую Ласку, потащил ее, весело смеявшуюся, в дальний угол.
Вечером, сидя в княжеской трапезной на одной скамье рядом с князем Дмитрием, сыном Романа Глебовича, Василий Карачевский не успевал расхваливать княжескую баню. – Какая хорошая банька! – восклицал он и по-татарски прицокивал языком. – Неужели ты, брат, каждый раз так паришься?
– Это еще ничего! – усмехнулся князь Роман, сидевший в своем большом кресле. – Вот если бы ты пошел в баньку с моим сыном Дмитрием, то ты бы увидел еще больше красавиц! Мой сын очень горяч до красивых женок! Он – настоящий воин: крепок в рати и ненасытен с женками! У него не шесть банных прелестниц, а целая дюжина! Он их всех покрывает без труда! Мой Дмитрий хорош и лицом и делами!
– С дюжину?! – воскликнул в восторге карачевский князь. – Вот это – молодец! Вот это – истинный воин!
Сидевшие по обеим скамьям карачевские и брянские бояре с улыбками переглядывались.
– Господи, спаси! – перекрестились владыка Арсений и трое других священников.
После трапезы князь Роман, отпустив бояр и оставив за столом лишь карачевского гостя, сына Дмитрия и владыку Арсения, завел длинный разговор о недавних событиях на Руси и в Орде.
Беседовавшие вновь обсудили ужасную смерть князя Михаила Тверского и суд ордынского хана. – Какая несправедливая казнь! – молвил князь Роман. – Мы ведь знаем истинные причины смерти царевны!
– Да вся Русь это знает! – кивнул головой епископ Арсений. – Тот несчастный Михаил взял в плен уже больную царевну! Вот она и умерла от жара!
– Это все – Юрий Московский, – задумчиво пробормотал князь Дмитрий. – Разве это не его происки?
– Это так, Дмитрий, – кивнул головой Василий Карачевский. – Но и сам Михаил совершил ошибку! Зачем он залез в шатер Юрия и пленил его супругу? Пусть бы сами татары отвечали за нее! А как он поступил на поле битвы? Москвичей побил, а татар не тронул! Известно, что тот Кавгадый был главным его обвинителем! Лучше бы убил его в том сражении: меньше было бы лживых свидетелей у того мерзкого Юрия! Что касается этого Юрия…, – карачевский князь надул губы. – Мне не хотелось тревожить тебя этим сообщением…Этот Юрий не раз присылал ко мне своих людей и даже сам приходил в мою юрту в татарском стане. Уговаривал меня на союз со своей Москвой! И не раз упоминал моего покойного батюшку, как своего любезного друга…
– Ну, и что же ты? – насторожился князь Роман. – Неужели согласился?
– Нет, брат! – решительно сказал князь Василий. – Я послал подальше и этого Юрия, и его вздорных людей! Я сказал, что готов жить с ним в мире и дружбе, но союз между нами возможен только, если к нему присоединится брянский князь, мой давний друг и советчик! Юрий так рассердился, услышав мои слова, что покраснел, словно вареный рак, и сразу же ушел в свою юрту!
– Ишь, хитрец! – покачал головой князь Дмитрий. – Захотел вовлечь в свои козни и Карачев! Тогда погубил твоего неразумного батюшку, прости меня, брат! А теперь и за тебя взялся!
