Симона Вилар - Королева в придачу
Она сдержала слово, И пока Генрих то упражнялся в парке в стрельбе из лука, то ходил смотреть предложенные торговцами товары, Брэндон постоянно ощущал помощь Катерины. То и дело от неё приходили посыльные, доставляли все необходимое, помогали делом и советом. И тем не менее, солнце уже перевалило далеко за полдень, когда двор удалился смотреть поставленную вчера пьесу «Хвастливый воин», а Брэндон со своим небольшим обозом переправился через Темзу и двинулся в сторону Саффолкшира. Они ехали по широкому торговому тракту, проложенному к рынкам Восточной Англии. Местность была шумной, оживленной. Но дорога была сносной лишь там, где проходила по твердым породам почвы, или же там, где в болотистых низинах темнели бревна гатей, установленных местной администрацией. Но чем дальше они отъезжали от столицы, тем хуже становился проезд. Копыта коней скользили по талому снегу, повозки то и дело застревали, и приходилось их подталкивать и нещадно хлестать лошадей, чтобы они вывозили на относительно сухое место эти большие, крытые брезентом колымаги. Сидевшие на них женщины визжали и охали, а порой и нервно хохотали, дерзко откликаясь на шутки мужчин. Но порой всадникам, возглавлявшим обоз, приходилось спешиваться и, меся грязь, самим подталкивать огромные колеса фургонов. И если щеголь Гарри Гилфорд отказывался покинуть седло, то услужливый Томас Болейн и даже Брэндон то и дело увязали по колено в грязи, когда вместе с простыми охранниками налегали плечом на стенки застрявших фургонов. Вымазались они необыкновенно, но было весело, они чертыхались, смеялись, перебрасывались бойкими шутками. Чем дальше они оказывались от двора с его этикетом, тем проще становились их отношения, легче обхождение и.когда Брэндон с Болейном вспоминали галантные манеры и торжественный церемониал, с каким столкнулись при дворе Маргариты Австрийской, то даже изумлялись, глядя на измазанную одежду друг друга, – было ли в их жизни все это? А ещё Чарльз Брэндон отмечал про себя, что его миссия с поездкой к принцессе освободила его от тягостной обязанности поддерживать ни к чему не ведущие отношения с правительницей Нидерландов.
Уже совсем смеркалось, когда они, усталые и продрогшие, увидели впереди высокие кровли города Брэнтвуда.
Придержав коня, Брэндон сделал знак Болейну приблизиться.
– Сэр Томас, на этого баламута Гилфорда нельзя ни в чем положиться. Поэтому я бы просил вас проследить за расквартированием и постоем людей на эту ночь.
– А вы, милорд?
– Я оставлю вас. Да не волнуйтесь. Я буду отсутствовать лишь до утра. Мне надо навестить моего тестя, сэра Энтони Брауна, его усадьба Стилнэс вон за той рощей. С рассветом же я приму вновь на себя обязанности главы миссии.
В глазах Томаса Болейна мелькнули одновременно и понимание и робость. Как этот человек может так легкомысленно отстраняться от своего долга? Хотя все знали, что с отцом своей первой жены Энтони Брауном Чарльз поддерживал теплые отношения и по возможности его навещал. И все же... Он молча глядел в сторону скакавшего прочь Брэндона.
В воздухе чувствовался запах унавоженной земли. Деревья стояли ещё голые, через сероватую путаницу ветвей Чарльз ещё издали увидел силуэты Стилнэс-Холла, заметил свет в окнах. И сердце тихо заныло в груди. Здесь он провел свой тайный медовый месяц с Анной Браун, здесь оставил её ради повеления короля, сюда совершал секретные поездки, когда она родила ему дочь, и позже, когда их брак признали недействительным, и он уже считался мужем Маргариты Мортимер. Да и позже... Тут жили две их дочери, и здесь же воспитывались на попечении отца Анны два его незаконнорожденных сына от других женщин...
Когда Брэндон спешился во дворе Стилнэса и увидел вышедшего на крыльцо высокого худого сэра Энтони, он первым шагнул к нему навстречу и обнял. Он любил тестя, хотя и не мог понять его снисходительности и доброты к нему... Как и у Анны.
– Как же я рад видеть вас, сэр!
– Я тоже, Чарльз.
– Где девочки? – спросил Брэндон. Он не осмеливался спросить о других детях, хотя и понимал, что сыновья, проживающие на попечении такого доброго и человека, как сэр Энтони, находятся в хороших руках.
– Уже спят, ты прибыл поздно.
Они вошли в дом. Слуги разводили огонь в камине, накрывали на стол.
– Я привез вам тут кое-что, – сказал Брэндон, протягивая хозяину увесистый мешочек с деньгами, выкроенными из средств на поездку.
Сэр Энтони спокойно принял подношение; заметив с легким укором:
– Безрассудно вот так ездить в одиночку, да ещё с деньгами.
Они ещё долго разговаривали, сидя у камина. Брэндон рассказывал о своей миссии и сообщил, что на обратном пути думает остановиться с принцессой у сэра Энтони, дабы оказать честь этому дому. Но если сэр Энтони сочтет это слишком хлопотным... Хозяин не возражал. В свое время он был приближенным старого короля, помнит Мэри ещё ребенком, и будет рад оказать гостеприимство.
– Я, наверное, утомил вас, сэр, – сказал Брэндон. – Да и поздно уже. Колокола уже с час назад отзвонили полночь.
Сэр Энтони встал, взял со стола свечу.
– Идем, твоя комната всегда ждет тебя.
«Твоя комната...» Их с Анной комната. У Чарльза дрогнуло сердце, когда он увидел кровать под светлым пологом, ларь у окошка, её туалетный столик с зеркалом на подставке. У стены очаг тепло отсвечивал бликами пламени, освещая тихий покой.
Он повернулся к хозяину. В голосе была предательская хриплость, когда он заговорил:
– Сэр Энтони... Спасибо. Спасибо за все. И простите меня...
Тот поднял свечу и, увидев увлажненные глаза зятя, пожал ему плечо.
– Ничего, Чарльз. У меня все хорошо, не кори себя. На все воля Божья.
Чарльз смотрел, как он спускается по лестнице, с прямой спиной и твердо поднятой головой. Только движения старого виконта стали более медлительны и чуть опустились широкие плечи. Брэндон прикрыл глаза. Он любил этого человека. Он любил его дочь. Они были его прошлым, тем прошлым, когда он ещё не был настолько хладнокровен и расчетлив.
Он прикрыл дверь, устало опустился на кровать, почти ласково провел ладонью по светлому с ворсом покрывалу. И неожиданно накатила боль. Он вспомнил, как Анна, подарив ему вторую дочь, умерла в этой комнате, так и не оправившись после родильной горячки. Тогда он жил с ней уже в качестве законного супруга. А до этого были встречи тайком, ведь у него была престарелая и очень богатая жена леди Мортимер. Сейчас Брэндон стыдился своего корыстного брака на вдове собственного деда. Ибо леди Маргарет была на двадцать лет его старше и, пойдя с ней под венец, он полагался лишь на корысть. А Анна... Она ждала его в Стилнэсе. Потому-то он так скоро и покинул свою вторую жену и вернулся к первой. По сути, после такого оскорбления леди Маргарет и слегла, а вскоре и умерла, оставив ему деньги и богатство. Брэндон тогда постоянно слышал колкие замечания за своей спиной, но не обращал на них внимания – ведь теперь он был богат и свободен, и смог вновь, на этот раз с благоволения молодого короля, предстать с Анной перед алтарем. А потом Анна умерла... Теперь он всецело занялся карьерой, но где-то в глубине души у него навсегда осталась пустота, которую ничто не могло заполнить.
