Шеннон Дрейк - Рассвет любви
— Я с радостью умер бы в тебе, если бы мог.
Элинор слабо улыбнулась, но в глазах ее стоял невысказанный вопрос. И это удивление на ее лице будто прорвало невидимую преграду, еще сдерживавшую до сих пор бушующее в нем желание. Упав на нее, Брендан с какой-то голодной страстью принялся покрывать поцелуями ее грудь. Элинор почувствовала на себе тяжесть его будто выкованного из железа тела. Вдруг что-то еще более твердое с силой уперлось ей в живот. Рука Брендана скользнула ниже. Он спустился вниз, обжигая поцелуями ее упругий живот, и вот уже его голова зарылась меж ее бедер, и Элинор показалось, что она больше не выдержит. Поцелуи Брендана были настолько интимными, настолько чувственными и сладкими, что из груди ее вырвался стон. Она инстинктивно задвигалась: сначала — потому, что ей хотелось избежать столь шокирующих прикосновений, а потом… потом она и сама не знала почему… Ей казалось, она превратилась в сверкающий шар, который сейчас взорвется…
Так и случилось. И Элинор, которая чувствовала, что она вдруг разлетелась мириадами сверкающих искр, странно было ощущать под собой грубый мех покрывала… изгибаться под тяжестью горячего мужского тела. Но прежде чем она успела прийти в себя, что-то твердое скользнуло меж ее бедер, и она снова ахнула, чувствуя странную наполненность, когда он принялся осторожно входить в нее. На мгновение ее ослепила боль, но Брендан, шепча ей на ухо нежные слова, снова осторожно задвигался в ней, и боль куда-то исчезла, сменившись острым желанием еще теснее, если возможно, слиться с ним, стать с ним единым целым.
И этот миг наконец пришел. Элинор почувствовала, как Брендан напрягся и с какой-то яростной силой задвигался в ней. Исходящий от него жар сжигал ее. Все плыло у нее перед глазами, пламя свечи кружилось вокруг нее, сливаясь в сверкающий круг, и отблески его играли на влажной от пота бронзовой груди Брендана. Элинор казалось, что он несет ее вверх, к облакам, в сверкающие дали. Это было как смерч, как шторм в океане. Напряжение все нарастало, вздымалось волнами, пока их не выбросило на берег и весь мир вокруг них, казалось, разлетелся вдребезги. Брендан, еще тяжело дыша, приподнял голову, и Элинор увидела отблески пламени в его потемневших глазах. И вдруг ее словно осенило — она поняла, что что-то изменилось в них обоих. Что бы там ни было дальше, ни он, ни она уже не будут такими, как прежде.
Она была настолько уверена в том, что он чувствует то же, что не сомневалась — первые слова, которые она от него услышит, будут словами нежности и удивления. Но Брендан, легко погладив ее по щеке, только мягко улыбнулся. — Интересное завершение вечера, не так ли, миледи?
Сердце Элинор сжалось.
— Интересное? — протянула она, словно пробуя слово на вкус. — Что ж, я согласна. Благодарю вас, сэр, — чопорно добавила она.
Улыбка Брендана стала шире.
— Интересное. Удивительное. Потрясающее.
Она чувствовала, что дрожит всем телом, и до боли закусила губу, чтобы не дать вырваться словам, которые буквально висели на кончике языка. Что ж, она сама сказала, что хочет этого, подумала она. И видит Бог, она действительно этого хотела! И дала слово, что потом не станет жалеть.
Однако она уже пожалела. Потому что ей вдруг показалось, что больше ей никогда уже не придется пережить ничего столь же сладостного, как то, что случилось между ними сейчас…
— Да, да, конечно, — как можно небрежнее заметила она, все еще чувствуя на себе тяжесть обнаженного мужского тела. — Еще раз благодарю вас, сэр.
Глаза его будто потухли.
— Я тоже благодарю вас, миледи, — мягко, почти нежно сказал Брендан. — Я буду помнить эту ночь до конца своих дней!
— До конца ваших дней… — протянула она. — Но ведь после меня будут и другие. Шотландки, француженки, англичанки, а потом — женщина, которой суждено будет стать вашей женой. Не думаю, что вы запомните меня. Врагов, которые так легко сдаются, обычно не долго помнят.
— Не так уж легко, миледи. К тому же вы стали моим врагом случайно, по капризу судьбы.
— Но вы ведь мечтали о мести.
— А вы чуть было не прикончили меня.
— А ты — меня, — чуть слышно прошептала она. — Может, это и есть твоя месть.
Она так и не узнала, что он хотел сказать, потому что в дверь постучали.
— Эй, Брендан, ты жив? Или леди все-таки удалось тебя прикончить? — Это был Эрик.
— Все в порядке, — поспешно откликнулся Брендан, бросив быстрый взгляд на Элинор, — я жив. — Лицо его стало жестким. Он встал и, повернувшись к ней спиной, принялся собирать свою одежду, оставив кольчугу валяться на полу. Элинор приподнялась, собираясь встать. — Тебе лучше остаться в постели. Поспи, отдохни, тебе станет легче. — Он повернулся к ней. Теперь это снова был воин, а не любовник. — И вы не пленница, миледи. Надеюсь, вы скоро это поймете. И примете наше гостеприимство.
Элинор прикрыла меховым покрывалом обнаженную грудь.
— Гостеприимство, сэр? Так я все-таки ваша пленница… или я вольна покинуть этот дом?
— Можешь считать, что ты под опекой… ради твоей же собственной безопасности, миледи.
— Стало быть, я пленница.
— Просто я не хочу, чтобы ты попала в беду, вот и все. Дверь за ним закрылась, и Элинор ничего не оставалось, как перебирать в памяти его слова…
И ждать…
Глава 8
— Сир, шотландцы высадились в Кале.
Сидя за столом в своей огромной спальне, все еще в ночной рубашке, король лакомился фазаном и сыром, заодно выслушивая новости, которые принес ему его доверенный посланец граф Рене Бреслу.
— Ага, стало быть, шотландцы уже прибыли. Это все меняет.
Королю было известно, что корабль Уоллеса направляется к берегам Франции. Весть об этом разнеслась давно, с быстротой почтового голубя перелетев через Ла-Манш.
Бреслу, еще совсем молодой, но весьма родовитый дворянин, щедро наделенный обаянием, с живым умом и твердой рукой, привыкшей сжимать боевой меч, владелец лучших во всем королевстве лошадей, часто служил королю посыльным, особенно в таких случаях, как этот. К тому же слух его своей остротой не уступал его мечу.
— Такая волнующая история, сир, — продолжал Бреслу. — Случилось так, что леди Элинор из замка Клэрин путешествовала во Францию на своем корабле, чтобы встретиться с графом де Лаквилем, и во время плавания ее корабль был захвачен пиратом де Лонгвилем.
Филипп от неожиданности поперхнулся. Он даже привстал, чтобы лучше слышать.
— Но молодому рыцарю, который командовал флагманским судном Уоллеса, удалось захватить пирата. Завязалось сражение, и в конце концов между ними был заключен своего рода договор…
— А что с англичанами, которые были на корабле? — перебил Филипп.
