Софи Джордан - Одна ночь с тобой
Джейн застонала, не размыкая губ, в которые он впился поцелуем. Юбки мешали ей испытать долгожданное наслаждение.
Она прижалась к Сету всем телом и обвила руками его шею, удивляясь сладкой боли, пульсировавшей в ее естестве. Она никогда не испытывала ничего подобного, даже в самом начале замужества, когда Маркус еще не избегал ее постели. Но эти ночи, какими бы скоротечными они ни были, оставляли у нее лишь чувство… легкого удовлетворения. Еще никогда Джейн не испытывала столь жгучей страсти. Никогда не горела в огне желания.
Ее пальцы перебирали волосы Сета, наслаждаясь их шелковистой мягкостью и возможностью трогать каштановые кудри, которые в ее детских воспоминаниях шевелил и ерошил летний ветерок.
Вот руки Сета отпустили ее ягодицы, и Джейн отшатнулась, готовая растаять и стечь по стволу дерева на землю. Но ни он, ни она по-прежнему не размыкали губ, впитывая друг друга, пробуя на вкус и насыщаясь, и его ладони скользнули выше, к ее корсажу. Джейн сдавленно ахнула, когда Сет накрыл ее грудь ладонями прямо поверх ткани. Зарычав, он оторвался от губ Джейн и принялся целовать ее шею, одновременно стаскивая с нее платье, покусывая и разрывая завязки. Она услышала треск рвущейся материи, но ей было уже все равно. Джейн жаждала ощутить прикосновение его рук, прильнуть к нему обнаженной кожей.
Она откинула голову, упираясь затылком в ствол дерева, и в горле у нее родился крик, когда Сет накрыл ладонями ее груди — бережно, словно священнодействуя, пожалуй, даже слишком бережно, учитывая то, что тело ее напряглось, как струна, и жаждало немедленного удовлетворения. Голова Джейн моталась из стороны в сторону, с губ сорвалась хриплая мольба:
— Пожалуйста!
Прикосновения Сета стали грубее, и мозоли на его ладонях царапали ее нежную кожу. Джейн казалось, что она больше не выдержит и вот-вот воспарит над землей. Она выгнула спину и закрыла глаза, чувствуя, как по ее телу растекаются волны сладкой боли.
Дыхание Сета обжигало ей шею. Открыв глаза, Джейн увидела его силуэт и огненный взгляд, устремленный на нее сверху вниз, словно подсвеченный изнутри. Сет присел на корточки у ее ног. Она почувствовала, как его руки приподнимают подол ее платья, касаются ее щиколоток и перемещаются на икры. Ладони Сета скользили все выше…
Наконец он встал, дразнящими прикосновениями поглаживая внутреннюю сторону ее бедер.
— Вот так, — пробормотал Сет, и его пальцы скользнули еще выше, лаская Джейн с мучительной медлительностью и сводя ее с ума.
Она готова была расплакаться оттого, что желание вскипало в ней, грозя выплеснуться наружу. А Сет все поглаживал и поглаживал большим пальцем ее нежное тело, пока у нее не подкосились ноги.
И едва Джейн успела хоть немного прийти в себя после сумасшедшей атаки на ее чувства, как Сет подхватил ее на руки.
В темноте его горящий взгляд отыскал ее глаза. Сет на мгновение замер. Его плечи напряглись под ее ладонями, и лишь бугры мускулов выдавали, чего стоит ему эта каменная неподвижность.
— Прошу тебя…
У Джейн перехватило дыхание, она уже не узнавала своего голоса. Казалось, он принадлежит не ей, а какому-то разнузданному существу, рожденному в ночи там, где прячутся мечты. Она, прежняя, перестала существовать.
А потом Сет заполнил ее ощущением, которое было больше жизни — такой, какой Джейн ее сознавала.
Сет застонал. Этот сладкий звук, вырвавшийся из его тела, заставил Джейн задрожать.
Невероятные ощущения сводили ее с ума. Она извивалась от сладкой муки, в отчаянии ища что-то, а что — и сама не знала, что-то такое, что казалось ей близким и далеким одновременно.
Сет прикусил ее мочку, сначала бережно, а потом сильнее, отчего по телу Джейн пробежала дрожь желания.
Боль, появившаяся еще тогда, когда их губы соприкоснулись, усилилась, и нервы Джейн зазвенели, как натянутые струны. Казалось, еще миг — и они лопнут, порвутся с жалобным звоном, разрывая ее на куски, пока — наконец — она не взлетела в самую высь и не рассыпалась изнутри огненными брызгами, дрожа, как цветок яблони, подхваченный теплым весенним ветерком.
Но вот Джейн обмякла в руках Сета, прижавшись щекой к его широкому плечу. В следующий миг волна облегчения накрыла и его.
Джейн застыла между небом и землей еще на несколько мгновений, распятая между ним и деревом, пока под шуршание одежды Сет не отступил на шаг. Грудь Джейн бурно вздымалась и опадала. Тем не менее женщина боялась пошевелиться, опасаясь, что ее ноги не выдержат и подогнутся, что вот сейчас она откроет глаза и окажется, что она лежит в собственной постели. Одна. Как прежде.
Под одежду Джейн пробрался прохладный ночной воздух. Он скользнул по ее спине и заставил женщину прийти в себя. Уже не чувствуя себя обнаженной и беззащитной, Джейн собиралась шагнуть в сторону, но колени подогнулись, а ноги задрожали, отказываясь держать ее. Решив, что осесть неопрятным мешком на землю — не самый лучший выход из ситуации, она вновь оперлась спиной о ствол, давая себе возможность окончательно взять себя в руки.
— Аврора, — прошептал Сет, и его пальцы вновь погладили ее по щеке, царапая кожу.
Вот они поддели жесткий край ее домино, и Джейн отпрянула, чувствуя, как болезненно шевельнулось сердце у нее в груди. Несмотря на темноту, ее рука метнулась вверх, проверяя, на месте ли маска.
— Тебе не кажется, что сейчас самое время показать мне свое лицо? — прошептал Сет, и его охрипший голос окатил ее с головы до ног. — А потом мы, может быть, познакомимся.
В шутливых нотках его голоса сквозили решимость и напряжение, которых Джейн не могла не заметить. Сет только что одарил ее своей любовью. В парке. Под деревом. Он наверняка захочет увидеть ее лицо и узнать, как ее зовут. Этого требовало простое любопытство. Дьявол, какая-то часть ее хотела того же — хотела увидеть выражение его лица, когда он поймет, что перед ним она, Джейн. Однако другая часть ее сознания — благоразумная, непреклонная, голос логики — подсказывала, что его реакция будет такой, какую она не желала бы увидеть.
— Может быть, — ответила Джейн, понимая, что это невозможно, и чувствуя, как учащенно забилось ее сердце.
Надеясь, что Сет примет ее уклончивый ответ за игривость, она провела ладонью по его руке и отодвинула ее от своей маски.
Его глаза горели в темноте, как угли, и бархатный голос вновь накрыл ее с головой.
— Идем. Давай закончим этот вечер где-нибудь в другом месте.
Придерживая Джейн под локоть, он повел ее обратно к тускло освещенной тропинке. Прикосновение его пальцев обжигало ее плоть, оставляя клеймо, которое она будет носить на себе вечно. И Джейн не хотела от него избавляться.
