Мэрилайл Роджерс - Воспевая рассвет
«Ну же, не бойся его, успокойся, соберись!» – мысленно приказала себе Брина, но без толку. Спокойствие духа и контроль над своими чувствами окончательно покинули ее. Она пятилась назад от наступавшего на нее Вортимера, пока не оказалась прижатой к стене. Похотливые огоньки загорелись в глазах принца, затуманенных спиртным. Брина сложила руки на груди и решительно воскликнула:
– Я не хочу быть твоей королевой! Я скорее умру, чем стану твоей!
– Увы, моя голубка, – отвечал принц, усмехаясь, – здесь нет никакого оружия, которое бы ты смогла пустить в ход против меня или себя.
Видишь, я безоружен, – он развел руки в стороны, желая показать, что ни меч, ни усыпанный драгоценными камнями кинжал не висят на его обширной талии. Там колыхались лишь пустые ножны.
Брина быстро оглядела мрачную комнату, освещенную факелами на стенах. В ней не было ничего, кроме двух кривоногих табуретов и огромной кровати под бархатным балдахином.
«Куда же он мог спрятать мою сумку с магическим кристаллом?» – едва успела подумать Брина, как Вортимер вдруг схватил ее за руку и с силой швырнул на кровать. Она упала навзничь. На лице принца заиграла хищная улыбка.
– Ты моя, прекрасная колдунья, теперь ты моя, – он произнес это тщеславно, словно петух, уверенный, что именно его песня заставляет солнце взойти.
Брина отчаянно отбивалась, задыхаясь под тяжестью жирного тела. К сожалению, принц оказался не таким пьяным и слабосильным, как казался с виду. Крепко захватив ее запястья, он жадно ощупывал ее извивающееся тело, распуская тугую шнуровку платья. Это было так отвратительно, Брина не переставала вырываться, пытаясь выскользнуть из-под потной туши:
– Брыкайся, моя дорогая, вырывайся сильнее. Такая дикая кошечка еще больше возбуждает меня! – прорычал принц.
Прижатая к кровати его весом, Брина зажмурила глаза и отвернулась от жадного мокрого рта, испускавшего смрад винных паров. Губы принца приникли к ее шее и груди, открывшейся в глубоком расшнурованном вырезе платья. Грубые ласки, толчки, укусы больно ранили ее мягкую плоть. Брина теряла сознание, полузадушенная его толстыми пальцами. Безвольное тело поникло, и с хищной улыбкой Вортимер ощутил себя готовым овладеть ею. Но прежде чем он успел с хрипом наброситься на нее, чей-то голос холодно произнес:
– Отпусти девушку или сейчас же умрешь! – Весь холод северного моря обрушился на похотливого принца в ледяной ярости этого голоса. Вортимер обернулся. В ногах кровати стоял человек с блестящим коротким мечом.
– Ты умрешь. Еще минута – и я разрублю тебя на куски.
Услышав эти слова, Вортимер скатился с кровати и неуклюже плюхнулся на пол перед незнакомцем. Брина застыла в изумлении, ее глаза широко раскрылись, словно бездонные лесные озера. Тяжело дыша, она встала и, потрясенная, молча смотрела на могучую фигуру. Вены на мощной шее незнакомца вздулись, доспехи на широкой груди блистали в колеблющемся свете факелов. Но, увидев пряди золотых волос, выбивавшихся из-под шлема, закрывавшего почти все лицо, Брина все поняла и, просияв улыбкой, бросилась к грозному воину.
– Ты был прав, принц, чары Глиндора не могли проникнуть сквозь эти каменные стены. Но это сделал я, смертный. Глиндор послал меня. – Глядя на сидевшего, словно жаба, принца, который моргал своими испуганными глазками, Вульф едва сдерживался, чтобы не вонзить клинок в это жирное тело. Но благоразумие сдерживало это кровожадное желание. Не стоит устраивать здесь лишний шум, да и вид кровопролития будет невыносим для девушки, не терпевшей любого рода насилия. Убить ненавистного принца сейчас означало оказаться жестоким убийцей в глазах девушки и навсегда отдалиться от нее. Эта мысль придала спокойствие бушевавшему духу Вульфа.
В ужасе Вортимер попятился прочь от воинственного призрака и пролепетал дрожащим голосом:
– Я крикну моих людей, и они придут сразиться с тобой!
– Со мной? С мертвецом? Что же они могут мне сделать? – Губы Вульфа изогнулись в улыбке. – Чего бояться мертвецу?
«Этот принц слишком труслив, – подумал Вульф, – чтобы попробовать пустить мне кровь, чтобы проверить мечом мою призрачность. Да и оружия у него, похоже, сейчас нет». Эта мысль позабавила молодого сакса. С усмешкой он прибавил:
– Ты же сам под страхом смерти запретил кому-либо беспокоить тебя до рассвета…
Глаза Вортимера раскрылись еще шире.
Откуда он знает это? Похоже, он вправду призрак, который подслушивает разговоры, будучи невидимым и бесшумным.
– А если даже ты закричишь, – продолжал призрачный воин, – твои друзья сочтут, что ты просто не можешь справиться с женщиной и посмеются над тобой, как над никудышным любовником.
Вортимер уселся на кровати. Лицо его было мертвенно-бледным, кулаки крепко сжаты. Безусловно, этот мертвец был прав. Никакие крики не смогут сейчас поднять на ноги его перепившихся воинов. Подавленный и униженный, принц сжался в комок.
Брина благодарно взглянула на своего неожиданного спасителя. Вульф в этих сияющих доспехах и впрямь выглядел призраком легионера, пришедшим из глубокого прошлого.
Если Вульф оставит Вортимера в живых, принц может заподозрить что-то неладное. Римские воины так не поступали, подумала девушка и вновь стала рассматривать сакса. Он был так прекрасен в этом снаряжении – само совершенство мужской красоты и силы, способное внушить страх любому врагу и восхищение любой женщине.
«Так вот что означало мое видение! Это мой золотой волк, мой спаситель!» В золотом сиянии доспехов он стоял перед ней во всем своем великолепии. И вдруг девушка вспомнила о другом волке, своем верном питомце. Что с ним случилось, когда он так самоотверженно бросился на ее защиту? Жив ли он? Фричу не удалось спасти ее, и вот золотой волк пришел на помощь. И он спасет ее, безусловно спасет!
Кончиком короткого меча Вульф рассек узел толстого витого шнура, которым был подвязан полог балдахина. Шнур упал на пол под распустившимся бархатным полотнищем.
– Брина, – скомандовал Вульф, не отрывая взгляда от испуганно сжавшейся фигуры, – возьми шнур, свяжи хорошенько этого жалкого принца.
Девушка тут же бросилась выполнять приказание с явным удовольствием. Вульф рассек шнур на две части, и девушка ловко и крепко скрутила руки принца за его спиной, а затем связала лодыжки. Вортимер был так испуган, что не оказывал никакого сопротивления. Брина двигалась плавно и бесшумно. Узлы будут крепкими, в этом можно было не сомневаться. Через несколько минут дело было сделано. Принц лежал посреди широкой кровати связанный по рукам и ногам с лицом, перекошенным от страха.
От бархатного полога Вульф оторвал длинную полосу ткани. Брина угадала его замысел и улыбнулась. Ее сакс был вовсе не так глуп. Вряд ли страх сможет заставить принца хранить молчание до утра.