Барбара Картленд - Бескорыстная любовь

— Подумайте теперь! И в будущем будьте очень-очень осторожны… И не забывайте запираться на ночь. А если ключ от комнаты исчезнет, как вот этот, то отправляйтесь немедленно к управляющему и просите другую комнату.

Лаэла крепко сцепила руки:

— Не понимаю, как мужчина… джентльмен может вести себя так низко? А он еще заставил кузину Эйврил сообщить мне, что он намеревается… предложить, и кузина настоятельно требует, чтобы… я приняла… его предложение.

Лаэла роняла слова одно за одним. Казалось, ей трудно произносить их, и оттого речь была бессвязна, прерываемая восклицаниями и паузами.

— Предложение вам? И что же он вам предлагает?

— Дом на мое имя… и десять тысяч фунтов… в банке.

— Очень щедро! — заметил маркиз с сарказмом. — Впрочем, в вашем возрасте девушка мечтает прежде всего об обручальном кольце.

На лице Лаэлы появилось озадаченное выражение.

— Но он просил меня… выйти замуж за него.

— Однако он уже женат. Я разговаривал с его лакеем сегодня вечером, и он сказал, что хозяин женат уже более десяти лет и имеет троих детей.

Лаэла прижала руки к лицу:

— Как? Я не… понимаю. Но кузина… Эйврил говорила, что… Как она могла… как она только могла подумать, что я способна на такой низменный… поступок?

— Одним словом, вы и понятия не имели, что вам предлагали место любовницы?

— Нет! Нет! Я никогда не думала, что джентльмен… может предложить такое… порядочной девушке! — Голос ее прервался. — Боже мой! Он порочный и развратный человек. Я знала, что он такой… знала! И теперь…

— А теперь, — ответил маркиз твердо, — вы закроетесь да ключ, а завтра утром скажете мистеру Дентон-Паркеру все, что вы думаете о нем…

Лаэла была совершенно сбита с толку. Еще никогда маркиз не видел женщину в такой растерянности. В ее глазах застыл немой ужас и отчаяние. Пора было уходить. Он вставил ключ в замок и приготовился открыть дверь, как вдруг услышал шаги на лестнице. Было бы ошибкой выходить сейчас — его могли заметить. Маркиз прижал палец к губам, призывая девушку замолчать, и повернул ключ в замке. Раздался стук в дверь. Они оба замерли. Девушка не сдвинулась с места, и через некоторое время стук повторился с удвоенной силой.

Маркиз взглянул на Лаэлу и кивнул ей. Та заговорила тихим, испуганным голосом:

— К-кто там?

Ответа не последовало. Кто-то пытался открыть дверь. Убедившись, что дверь заперта изнутри, Дентон-Паркер, а это был он, произнес:

— Лаэла, открой дверь! Я хочу сказать тебе что-то важное!

Девушка придвинулась ближе к маркизу, словно ища его защиты.

— Уже… очень поздно… Я собираюсь спать.

— Я не задержу тебя долго. У меня к тебе записка от твоей кузины.

— Записка?.. Какая?

— Я не могу разговаривать, стоя в коридоре. Впусти меня. — Он снова пытался открыть дверь, бормоча ругательства.

—Я… ложусь спать. Скажите… кузине… Эйврил, что завтра утром… я первым делом… приду к ней.

— Я хочу тебя видеть сейчас! — закричал Дентон-Паркер.

По его тону было понятно, что Дентон-Паркер вот-вот предпримет штурм и вышибет дверь. Маркиз быстро повернулся и подпер ее плечами. Он знал, что сдвинуть его с места будет непросто. Догадка маркиза оказалась верной. Дентон-Паркер отошел назад, а затем яростно обрушился на дверь. Если бы не маркиз, он бы вышиб ее вон. Ключ звякнул в замке, но маркиз, прижавшись к двери, не дал ей распахнуться. Теперь Дентон-Паркер ругался громко, и его проклятая были слышны в комнате. Он разбежался и снова навалился на дверь. Но вторая попытка оказалась слабее первой, и дверь устояла. Наступила тишина.

Маркиз прислушался: шаги удалялись и наконец затихли. Лаэла тоже молча слушала, затем издала звук, словно зверек, пойманный в капкан. Она бросилась к маркизу и обвила его руками.

— Вы спасли… вы спасли меня! Как вы… угадали? Вы пришли как раз вовремя!

Она прижалась к нему, и он обнял ее. Девушка вся дрожала, затем произнесла голосом, исполненным ужаса:

— Но он ведь может попытаться… еще раз? Как… мне быть? Я должна уехать сейчас же!

Она смотрела на маркиза глазами полными слез, губы дрожали, и все тело содрогалось от страха. Но маркиз подумал, глядя на нее, что даже в страхе она осталась прекрасной; и он никогда не видел, чтобы женщина была так хороша собой в подобной ситуации.

Впрочем, сейчас было очевидно, что Лаэле нужны защита и помощь.

— Успокойтесь, прошу вас, — сказал он как можно мягче. — Все хорошо! Не бойтесь. Он больше не придет сегодня.

— А… завтра? Что случится завтра, когда кузина Эйврил… станет принуждать меня к этой мерзости?

Только теперь до нее дошел весь ужас предложения леди Уорнклиф, скрытый смысл которого она не поняла сразу.

— Что мне делать! Скажите, что делать, молю вас!

Охваченный внезапным порывом нежности к этому беззащитному существу, которое он держал в своих объятиях, не отдавая себе отчета в том, что делает, маркиз нагнулся и поцеловал ее, еще теснее прижав к себе. Вначале Лаэла замерла от изумления, а затем, ощутив вкус его губ на своих губах, подалась ему навстречу и, казалось, растворилась в его объятиях. У нее было такое чувство, словно он отворил перед ней райские врата и ввел ее за ограду. Теперь, когда он целовал ее, она понимала, что полюбила его с той самой минуты, как увидела. Хотел он этого или нет, а она уже принадлежала ему и стала частью его существа. Казалось, он доставал с неба звезды и клал ей на грудь, и их свет, пронзая все ее естество, разжигал в груди пламя, которое постепенно охватывало тело. Все вокруг озарилось каким-то неземным светом и стало совершенным и божественно прекрасным.

Эти поцелуи и у маркиза разбудили ощущения, которых он прежде не испытывал. Скольких женщин он перецеловал на своем веку! Но тогда его чувства были совсем иными. Нет, никогда не испытывал он такого душевного трепета и восторга! И это странное состояние необъяснимо волновало и умиляло его, словно тот экстаз, который вызвали его поцелуи у Лаэлы, передался и ему. Они чувствовали одинаково! Он подсознательно уловил это и удивился, потому что ни с одной женщиной у него не было ничего подобного.

Казалось, прошла целая вечность. Или всего лишь несколько мгновений. Он оторвался от Лаэлы и взглянул ей в лицо. Оно было озарено каким-то необыкновенным светом и больше походило на лицо ангела, чем земного существа. Слезы высохли. Из глаз исчезло выражение страха. Теперь в них светилась одна любовь, словно вся ее душа распахнулась навстречу этому неведомому ей ранее чувству. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. А затем, словно слова были вовсе не нужны им, он снова начал целовать ее. И снова прошла целая вечность, и земля поплыла у них под ногами, и они поднимались все выше и выше в небеса и мир уже принадлежал только им, им одним…