Барбара Картленд - Бескорыстная любовь
Он подошел к дому — дверь была закрыта. Маркиз обошел вокруг дома и постучал в окно, где, по его предположению, должен был спать хозяин постоялого двора, и не ошибся
— Какого черта! Кто здесь шляется? — Раздался свирепый голос. Но, увидев в лунном свете фигуру маркиза, хозяин переменил тон: — Что вам угодно, сэр?
— Простите, что побеспокоил вас. Но ночь застала нас с сестрой в дороге. Ехать дальше трудно. Нельзя ли нам остановиться у вас до утра? Я хорошо заплачу.
Хозяин не стал слушать дальше, а быстро оделся и заторопился к выходу. Тем временем маркиз осмотрел конюшню. Он нашел два чистых стойла, где вполне можно было разместить лошадей. Наполнил чистой водой поилки и насыпал в кормушку желудей, мешок с которыми заботливый Уэйнрайт предусмотрительно положил в коляску. Управившись со всем этим, маркиз вышел на улицу. Хозяин уже ждал его.
— Мне жаль, сэр. Но у меня свободна только одна комната для постояльцев. Правда, там помимо кровати есть еще и кушетка.
— Хорошо. Я беру ее. Я могу поставить своих лошадей в конюшню?
— Конечно, — сказал хозяин. Он уже видел коляску и лошадей, и они произвели на него должное впечатление.
Хозяин помог маркизу заехать во двор, они вместе стали распрягать лошадей. Хозяйка тоже встала и теперь хлопотала вокруг Лаэлы. Она отвела ее в свободную комнату, довольно уютную и чистую, с деревянным потолком. Два окна, одно на улицу, а второе во двор, делали ее светлой даже теперь, — при свете луны и звезд. В комнате стояла одна большая кровать и кушетка.
— Я слышала, этот джентльмен сказал, что вы его сестра, — обратилась жена трактирщика к Лаэле. — А поскольку у нас только одна свободная комната, вам придется ночевать вместе. Ваш брат может устроиться на кушетке, а вы ляжете на кровать. Сейчас принесу еще одну подушку и одеяло.
Через некоторое время она вернулась с постельными принадлежностями.
— Что-нибудь еще, мисс?
— Нет, благодарю вас. Нам будет очень удобно, не беспокойтесь.
Когда хозяйка ушла, Лаэла отодвинула кушетку как можно дальше от кровати и стала поспешно раздеваться. Через окно было видно, как маркиз вместе с хозяином управляются с лошадьми. Они зажгли фонарь, и в его колеблющемся свете она видела склоненную голову Лайона, который чистил лошадей.
«Он такой замечательный! — подумала девушка. — Хвала Господу! Боже праведный, спасибо тебе за то, что я нашла его. За то, что ты помог мне найти его».
Окончив работу, хозяин предложил маркизу что-нибудь выпить. Маркиза давно мучила жажда, и он с удовольствием выпил большую кружку сидра.
— Пожалуй, я отнесу немного сидра сестре. Мы давно в дороге, думаю, ей тоже хочется пить.
— Да, пожалуйста! К сожалению, ничего не могу предложить вам из еды — только окорок, если угодно, и хлеб.
— Нет, спасибо! Мы не голодны. Но мне понравился ваш сидр, и я не против повторить.
Хозяин налил две полные кружки, и маркиз стал с ними подниматься наверх по деревянной лестнице. Осторожно, чтобы не расплескать напиток, он приоткрыл дверь и вошел в комнату. Возле кровати горели две свечи, но сама она была пуста. Маркиз догадался, что Лаэла устроилась в противоположном конце комнаты, на кушетке. Он уже приготовился заговорить с ней, когда вдруг внезапно вспыхнувшее пламя свечи выхватило из темноты ее лицо и он увидел, что глаза ее закрыты. Девушка крепко спала! Он поставил кружки возле кровати и подошел к кушетке, чтобы взглянуть на Лаэлу. Нет, решительно он не знал ни одной женщины, которая уступила бы кровать и перебралась на кушетку вовсе не для того, чтобы присоединиться к нему — такая мысль просто не пришла бы в голову Лаэле, — а для того, чтобы он удобнее устроился и лучше отдохнул на кровати. Он смотрел на спящую девушку. Светлые, пушистые волосы разметались по подушке, обрамляя серебристым ореолом ее юное личико. Руки лежали поверх одеяла. Черты лица размягчились, страх и ужас пережитого отступили. Она была сама безмятежность и спокойствие. У маркиза появилось непреодолимое желание опуститься перед ней на колени а целовать, целовать ее, пока она не проснется. Он знал, что его прикосновения дарят Лаэле то же наслаждение, которое испытывал он сам, целуя ее. Но нет! Лаэла слишком устала! И не только от дороги. Волнения, связанные с побегом, шок, который она испытала при попытке Дентон-Паркера ворваться в комнату. Все это не прошло бесследно.
«Я должен дать ей выспаться», — решил маркиз и невольно поймал себя на мысли, что впервые в жизни думает не о себе. Мужской эгоизм и жажда удовольствий уступили место жалости к этому невинному и доверчивому существу.
Он тихо прошел к кровати, стараясь не шуметь, разделся, достал ночную сорочку из сумки и, переодевшись, лег в кровать. Перед тем, как задуть свечу, он еще раз взглянул на Лаэлу.
И еще раз возблагодарил Бога за то, что нашел ее.
Девушке снилось, что кто-то целует ее. Казалось, что солнечный лучик скользит по телу, наполняя его теплом я светом. Все вокруг плыло в золотом мареве. Она открыла глаза и поняла, что это не сон — маркиз наяву целует ее. Лаэла обхватила его руками за шею и прижалась теснее. Он целовал ее до тех пор, пока она окончательно не проснулась.
— Я хотел бы остаться здесь вот так на весь день, целовать тебя и говорить много нежных слов. Но нам пора. Впереди еще долгая дорога.
Только теперь Лаэла заметила, что уже утро и маркиз давно одет.
— Я… я не слышала, как ты лег, — сказала она все еще сонным голосом.
— Да, ты крепко спала, когда я пришел. Спасибо тебе что уступила мне кровать. Но я бы мог устроиться и на кушетке.
— Нет, что ты! Ни в коем случае. Она слишком мала, а тебе надо было как следует выспаться… Но я хотела… дождаться тебя… и убедиться, удобно ли тебе.
— Что ж, отложим до следующего раза. Ты должна заботиться обо мне, — шутливо заметил маркиз.
— Я хочу этого больше всего на свете.
— Пойду подготовлю лошадей к отъезду. А затем мы позавтракаем и тронемся в путь.
Сопровождаемый ее улыбкой, маркиз вышел из комнаты, неся свои вещи. Лаэла быстро вскочила с кушетки и подбежала к окну.
«Какой он красивый! Неужели он и вправду любит меня? — задала она себе вопрос. — Такой высокий, стройный, умный, благородный… и я! Неужели это правда?»
Она застенчиво оглядела себя и начала поспешно одеваться. Маркиз тем временем запряг лошадей и попросил одного из местных мальчуганов подержать их, пока они позавтракают. Когда Лаэла спустилась вниз, он ждал ее за столом, накрытым к завтраку. Маркиз заметил, что, в отличие от томных лондонских красавиц, Лаэла поела плотно и с аппетитом. Ей явно понравилась и яичница с беконом, и свежеиспеченный хлеб с маслом и медом. Трактирщик и его жена не без любопытства наблюдали за ними — до сих пор маркизу удавалось избегать ответов на их прямые вопросы. Позавтракав, он щедро расплатился за ночлег и еду. Хозяин рассыпался в благодарностях. Изрядная сумма сразу заставила забыть о терзавших его сомнениях.
