Барбара Картленд - Заговор красавиц
Эта изысканная вещица, должно быть, стоила немалых денег. Лина не верила своим глазам.
Неужто он думает, что она примет такой дорогой подарок от мужчины, с которым едва знакома? Да еще если вспомнить, что она считается замужней женщиной!
А интересно, дарил ли он что-нибудь подобное Китти, Дэйзи, Эви? А если дарил, они тоже отсылали подарки обратно?
Ответа на этот вопрос Лина не знала. Ей вдруг пришло в голову, что, если она скажет о подарке герцога Китти, та заставит ее оставить подарок у себя.
А вот этого Лина не сделает ни при каких обстоятельствах!
Матушка говорила, что леди ни в коем случае не должна принимать подарков от джентльменов, кроме жениха или мужа.
— Конфеты, духи, перчатки — еще куда ни шло, — говорила матушка, — но драгоценности — ни в коем случае.
Разве что это будет свадебный подарок.
Она рассмеялась и добавила:
— Конечно, вряд ли кто-то подарит тебе к Рождеству кольцо с бриллиантом, но мало ли что может случиться! Всегда полезно знать заранее, что хорошо, а что плохо.
Тогда Лина едва не пропустила слова матушки мимо ушей, но теперь, глядя на сияющую звезду, она поняла, что это именно тот случай. Этот подарок необходимо вернуть.
Весь вопрос в том, как это сделать.
Она вскочила с постели. Горничная вышла из комнаты, чтобы налить воды в ванну. Лина поспешно спрятала бархатную коробочку в одном из ящичков своего туалетного столика.
Потом она вынула одну розу из букета, стоящего в красивой фарфоровой вазе, и положила ее в коробку.
Горничная, несомненно, захочет посмотреть, что ей прислали. Она потом поделится этим с камеристкой леди Берчингтон, а та расскажет Китти.
Если Китти узнает, что герцог прислал ей розу, она не удивится. А Лина всегда сможет сказать, что эта роза не подошла к ее платью, потому она ее и не приколола.
Она закрыла коробку и поставила ее на край столика.
Одеваясь, она пыталась придумать, как же вернуть герцогу этот подарок, не только нежеланный, но даже оскорбительный.
Перед балом графиня де ла Тур устроила у себя ужин для многочисленных гостей. Лина смотрела, как съезжались гости, и каждая новая дама казалась ей все красивее и изысканнее. Сколько же из них были возлюбленными герцога? И кому из них случалось получать от него подобные подарки?
Не от него ли Китти получила это изумрудное ожерелье? Не он ли подарил Дэйзи эти бриллианты и сапфиры, которые сверкали на ней, как мишура на рождественской елке? Не ему ли обязана Эви своим колье из жемчуга с бирюзой, которое ей так идет?
«Какие глупости!»— оборвала себя Лина.
У трех граций есть мужья, и они, несомненно, такие же почтенные джентльмены, как и отец Лины. Вряд ли они позволили бы своим женам носить драгоценности, подаренные другим мужчиной!
Но если так, почему же герцог прислал ей подарок, за который любой уважающий себя муж вызвал бы его на дуэль?
«Не понимаю!»— сказала себе Лина. Это был еще один вопрос, ответа на который она не знала.
Когда ужин окончился и дамы поднялись наверх перед тем, как ехать на бал, Лине захотелось еще разок взглянуть на звезду, спрятанную в ящике.
Этот подарок был возмутителен — но так красив!
Лина пообещала себе, что при первом удобном случае выразит герцогу свое изумление и скажет, что завтра же вернет ему этот подарок.
Неважно, какое впечатление производит на нее герцог. Не следует забывать, что все, что он ей говорил, он повторяет далеко не в первый раз. Должно быть, то же самое он нашептывал множеству других женщин, у которых хватило глупости ему поверить.
«Он из тех мужчин, против которых следует особо предостерегать молодых девушек!»— подумала Лина.
Но тут она вспомнила, что герцог не знает, что она девушка, и думает, что она замужняя дама, и что если он обманщик, то ведь и она тоже!
Она обманывает его, притворяется не тем, кто она есть на самом деле, и еще пользуется его гостеприимством!
«Так что, похоже, мы друг друга стоим», — подумала Лина с горькой иронией.
Она представила себе его блестящие глаза, его насмешливую улыбку…
— Вор у вора… — усмехнулась она.
И, улыбаясь, спустилась вниз, чтобы присоединиться к гостям, которые спешили на бал.
Глава 6
Лина с восторгом смотрела на все, что было вокруг.
Что может быть восхитительней и романтичней того чуда, которое сотворил герцог в своем бальном зале и в саду?
Накануне, при свете дня, эта обстановка показалась Лине прелестной, потому что она изображала Венецию, а Лина всегда мечтала побывать в этом чудесном городе.
Но теперь расписные декорации, казалось, стали реальностью, воплощенной мечтой, которая унесла Лину далеко-далеко, к музыке и звездам над головой.
Лина впервые была на балу, и, любуясь танцующими парами, она думала, что не может быть ничего изящнее и изысканнее, чем эти дамы в блистающих драгоценностях и пышных платьях, которых кружат в танце их кавалеры в белоснежных рубашках и черных фраках.
«Я не пропущу ни единой подробности!»— обещала себе Лина.
Но, приехав на бал, она почти не замечала никого, кроме герцога.
Даже в толпе гостей его было видно сразу. И, с кем бы Лина ни танцевала, она невольно искала глазами его лицо и ловила себя на том, что прислушивается к звукам его голоса.
Она видела, что сперва он танцевал с какими-то пожилыми дамами. Лина не знала, кто они такие, но, по-видимому, они принадлежали к знатнейшим семействам Франции. У них был очень аристократичный вид и та особая надменность, которая дается лишь благородной кровью и древним родовым древом. Эти дамы высоко держали голову и двигались так, словно, танцуя, они снисходили с небес на землю.
Оркестр, игравший в зале, состоял в основном из скрипок, как и обещал герцог, но в саду бродили певцы с гитарами, распевавшие итальянские любовные песни.
Мелодии этих песен, трепетный свет фонариков, подвешенных на носах гондол, и крики гондольеров, казалось, переносили присутствующих в далекую Италию.
Зрелище было столь чарующим, что Лина, выйдя на террасу, застыла в изумлении и так и стояла, пока за спиной у нее не раздался голос:
— Ну, и как вам это нравится, леди Литтлтон?
Лина обернулась и увидела пожилую даму в роскошной тиаре и в широком жемчужном ожерелье, прикрывающем шею. Ее познакомили с этой дамой, когда они только что приехали.
То была герцогиня Савернская, бабушка Фабиана.
— Это чудо, мадам! — воскликнула Лина. — Я и представить себе не могла такого дивного зрелища!
— Я очень рада, — сказала герцогиня. — Но это стоило уйму денег, достойных лучшего применения.
Надо же! Лина сказала почти то же самое, а Китти обвинила ее в том, что она «социалистка»!
