Виктория Холт - Паутина любви
Мне было стыдно за свою хитрость, но я решила, что должна подождать, пока Дорабелла разрешит мне открыть секрет.
Я задумалась о том, стоит ли мне немедленно ехать к ней. Я все еще беспокоилась за свою мать. Не то чтобы она была очень больна, но мне не хотелось, чтобы она выходила на холод и дождь, а без меня она могла бы себе это позволить. Простуда так и не проходила, и я не могла решиться на поездку.
И тут пришло еще одно письмо. Это было совсем другое письмо. Оно было проникнуто восторженным настроением.
«Моя дорогая Ви!
Представляешь себе, у меня будет ребенок! Я так счастлива. Можешь ли ты поверить этому!.. Я… стану матерью!
Я ходила к доктору, и он подтвердил это. Иначе бы я не стала так торопиться писать тебе. Дермот в восторге, Матильда и старик взволнованы. Даже Гордон не остался к этому равнодушным.
Мне немного страшно, ведь мне предстоит испытание, ты же знаешь. Это случилось так неожиданно, я еще только на первых месяцах…
Ты только представь! Ты будешь тетей Ви. Нет, это жестковато. Тетя Виолетта звучит помягче. Очень важно, как назвать ребенка. Я постараюсь подобрать для него (нее) правильное имя.
Ну, не чудо ли это? Сейчас начну писать родителям. Интересно, кто раньше получит письмо, — ты или они. Если ты получишь первой, сразу сообщи новость родителям. Они будут бабушкой и дедушкой.
Море любви от Дорабеллы, будущей мамы.»
Едва я успела прочитать письмо, как в комнату вошла мама. Очевидно, она тоже получила письмо и знала, в чем дело. Она раскраснелась и выглядела очень взволнованной.
— Тебе уже известна новость? — спросила она. Я кивнула, и она улыбнулась.
— Дорабелла будет мамой! Я не могу в это поверить. Конечно же, это должно было случиться… Но я не думала, что это произойдет так скоро. Как она будет справляться с ребенком?
— Легкомысленные девушки часто становятся хорошими матерями. У нее, полагаю, будет няня.
— Мы обе подошли бы на эту роль, — сказала мама. — А теперь пойдем к отцу и сообщим ему эту новость. Он будет в восторге!
ДОМИК-НА-СКАЛЕ
В конце недели мы отправились в Корнуолл. Дермот и Дорабелла встретили нас на станции. Дорабелла излучала счастье. Перспектива материнства вызвала в ней едва уловимую перемену: она стала мягче и потому казалась еще более беззащитной, чем раньше.
Она бросилась к нам, обнялась с мамой, потом со мной.
— Как чудесно, что вы приехали! — воскликнула она.
— Узнав такую новость, как могли мы не приехать? — сказала матушка.
— Это взволновало всех, правда, Дермот? Дермот подтвердил, что это так, и нежно попросил ее не волноваться.
Мама с улыбкой умиления посмотрела на Дермота.
Мы сели в машину и поехали к дому. Нас ждала Матильда.
— Рада видеть вас, — сказала она. — Дорабелла не могла дождаться вас. Я понимаю — вам мешала плохая погода.
— Зато как хорошо сейчас! — сказала мама.
— Уже пришла весна. Мы разошлись по комнатам, которые занимали в прошлый раз. Старик Трегарленд спустился поужинать с нами, пришел и Гордон Льюит. Они оба сказал и, что им приятно видеть нас.
Старик улыбался своей странной ироничной улыбкой.
— И как вы относитесь к новости? — обратился он к нам.
— Мы в восторге, — ответила мама. Джеймс Трегарленд кивнул головой и улыбнулся:
— Мы все ждем появления первенца, не так ли, Мэтти?.. Верно, Гордон? Нам так не терпится увидеть маленького разбойника.
— Вы так уверены, что это будет мальчик? — удивилась мама.
— Конечно, уверен. У Трегарлендов всегда получаются только мальчики.
Старик тихонько засмеялся, как будто это была такая уж остроумная шутка.
Гордон спросил о моем отце. Должно быть, он расстроился, что его нет с нами.
Старик сказал:
— Гордон особенно рад предстоящему событию. Он уже представляет себе, как малыш подрастет и будет помогать ему с имением. Не так ли, Гордон?
Гордон смущенно улыбнулся.
— Вы заглядываете слишком далеко вперед, мистер Трегарленд, — сказал он.
— Всегда хорошо заглядывать вперед. Но об одной вещи я могу сказать с уверенностью. Мой внук, когда появится на свет, будет принят в этом доме доброжелательно.
У меня снова возникло чувство, что в его словах скрывается какой-то намек, и мне стало как-то неуютно от этого.
У нас с Дорабеллой почти не было времени поговорить наедине, но мама все же уловила момент:
— Когда? — спросила она.
— В ноябре, — ответила Дорабелла.
Мне тоже не терпелось поболтать с сестрой, но она дала мне понять, что мне следует дождаться удобного случая.
Мама сказала мне:
— Ноябрь. Значит, через семь месяцев. Нам следует приехать сюда чуть раньше, чтобы быть в это время с Дорабеллой.
— Приедем. Кажется, здесь все рады тому, что в семье появится ребенок.
— В этой семье давно не было детей, вот почему они так рады первенцу. Я собираюсь позаботиться о няньке и хочу попросить Матильду помочь мне в этом. Дорабелла такая непрактичная, ей необходима помощь. — Прекрасно, что она так счастлива…
— Будем надеяться, что с ней все будет хорошо. Беременность может оказаться трудным испытанием. Что ты думаешь о мисс Крэбтри?
— В каком смысле?
— Может быть, стоит попросить ее приехать сюда. Нам бы надо узнать, свободна ли она.
Нянюшка Крэбтри сыграла большую роль в моем раннем детстве, а значит, и в детстве Дорабеллы. Она была толстой, с двойным подбородком, на втором подбородке росла большая бородавка, из которой торчала одинокая волосина. Мы с Дорабеллой часто гадали, почему она не вырвет волосину.
— Если она ее вырвет, — утверждала я, — то на ее месте вырастут две другие.
Няня Крэбтри могла иногда быть очень строгой, и тогда она пугала нас историями о том, что случается с маленькими девочками, которые недоедают свой рисовый пудинг. Они перестают расти и остаются маленькими на всю жизнь. А если они строят друг другу рожи над тарелкой, то Боженька может рассердиться на них и сделать, так, что они всю жизнь будут ходить с высунутым языком и ужасной гримасой на лице. Но когда мы больно падали, мы бежали к мисс Крэбтри, чтобы она пожалела нас и подлечила какой-нибудь присыпкой, мазью или пластырем, который хранились в ее большой настенной аптечке.
— Это чудесная идея — насчет мисс Крэбтри, — сказала я.
— Надо договориться обо всем, чтобы быть здесь вовремя, — сказала мама. — И совсем неплохо, если бы в течение этих месяцев до ноября ты или я почаще приезжали сюда. Сейчас мы ей так нужны.
