Кёнигсбергские цветы - Ирина Михайловна Радова
Я подошла к нему, опустилась на колени у его ног, укутанных шерстяным коричневым пледом в большую клетку. А потом я взяла его прохладные руки в свои, и стала согревать его пальцы, растирая их в своих руках, обдавая горячим дыханием. Он смотрел на меня, не отрываясь, не говоря ни слова, а в глазах его читалась любовь и благодарность.
Именно так выглядел мой рай: прохладное сентябрьское утро, на пороге старого, полуразрушенного дома, залитого лучами восходящего солнца, где я обнимаю колени любимого человека, согревая его ладони своим дыханием. Я была счастлива.
Я проснулась, не понимая, что со мной происходит. Неужели я снова туда вернулась во сне? А ведь я уже и не надеялась на это.
Пытаюсь в голове сопоставить события, и понять в какой же момент это было. Видимо ещё до письма о депортации и прихода к Гюнтеру отца Вари.
Время четыре утра, но заснуть мне уже не удаётся. Беру ручку, блокнот и сходу записываю всё увиденное. Внутри у меня опять не спокойно. Я знала всю историю, но почему именно сейчас я увидела это?
Не минуты больше не раздумывая, одеваюсь потеплее и спешу на Южный вокзал – ещё одно, относительно молодое наследие Кёнигсберга.
Самая первая электричка «Ласточка» мчит меня ранним декабрьским утром в Зеленоградск – курортный город на побережье Балтийского моря. Всего каких – то двадцать пять минут, и я уже там, дышу морским воздухом. Той самой свежестью, о которой говорил в моём сне Гюнтер.
Холодное, немного морозное утро. Людей на побережье почти нет. Слишком рано для прогулок, да и довольно холодно. Изредка мне встречаются местные жители, выгуливающие своих собак.
Я неспешно иду по набережной. Холодный ветер сурово бьёт прямо в лицо, заставляя натянуть капюшон до самых глаз. Но, несмотря на это, здесь мне становиться снова хорошо и спокойно, мысли приходят в порядок.
У нас с морем всегда были отношения особые. Хоть мы и рядом друг с другом, но видимся очень редко. Даже летом я не спешу на побережье за загаром. Оно для меня как близкий друг, с которым встречаешься не часто, но просто знаешь, что он есть. В любую минуту ты можешь запрыгнуть в электричку и через пол часа увидеть. А потом полгода не приезжать, сохранив его глубину прямо в серединке себя. В самой душе. И со временем начинаешь скучать, тосковать и снова срываешься и летишь к нему скорее, с трепетом ожидая встречи. А оно тебя так дожидалось, но не таит обиды, что ты не приезжал так долго. Напротив, ласкает твои стопы своей пенной прохладой, и обдаёт нежным, чуть влажным прохладным ветром. А ты дышишь, прям полной грудью дышишь, наполняешь себя его тишиной, его покоем, мощью и свежестью. Наполняешься до краёв и уезжаешь, чтобы снова заскучать по нему и вернуться. У нас с морем отношения особые – это любовь, и никак иначе.
Сегодня, ранним морозным утром, я примчалась сюда не от тоски по Балтике. Что – то другое тянуло меня. Я снова попала в воронку, уводящую в прошлое.
Пройдя весь пирс до конца, я останавливаюсь и смотрю вдаль моря. Сильное и могучее, оно обдаёт меня своим холодным влажным ветром. Телу хочется поскорее в тепло, но что – то держит меня здесь, не позволяя сдвинуться с места. Боковым зрением я вижу на берегу, у самой кромки воды два силуэта, и мой взгляд с горизонта переносится на них. И в этот момент земля уходит у меня из под ног.
Метрах в ста от меня, у самой воды я вижу молодого парня в инвалидном кресле, одетого в старую тёмную рубашку, а ноги его прикрыты коричневым клетчатым пледом. В метре от него стоит молоденькая девушка, совсем ещё девчонка с длинными светло – русыми косами. И я понимаю, что это не обман зрения. Это они – Варя и Гюнтер. И мне даже не хочется в очередной раз задаваться вопросами: как это возможно? Почему они здесь?
Гюнтер смотрит на линию горизонта, где едва – едва просачиваются первые солнечные лучики, окрашивая линию моря и неба в один – оранжево – красный цвет. На его лице застыла спокойная и счастливая улыбка. Мечта его исполнилась, он здесь на побережье моря. Он рядом с ней. А Варя смотрит на него. Она любуется не восходом солнца на берегу Балтики, а юношей, расплывшемся в счастливой улыбке.
Вдруг он поворачивает голову в её сторону, и что – то говорит. Улыбаясь, она подходит к нему, а потом садится у его ног, прямо на мокрый песок, берёт его руки в свои и начинает дышать на них, пытаясь согреть.
По моему лицу медленно стекают слёзы. Я вижу их рай. Теперь они обрели покой, теперь они вместе. Вот для чего я здесь. Круг сомкнулся, история подошла к концу. А точнее… Почти подошла к концу.
Глава 28
– Привет, у меня для тебя сюрприз, – говорю я, садясь к Игорю в машину.
Мы не виделись с того самого вечера, когда проболтали несколько часов у меня на кухне. Он уезжал по делам в Европу, но постоянно писал мне оттуда и звонил. Варвара Олеговна невольно нас сблизила.
– Привет, вот так вот сразу и сюрприз, – с игривой улыбкой отвечает Игорь, а в глазах у него горят огоньки. Я, вдруг ловлю себя на мысли, что соскучилась по нему, и в груди становится тесно и тепло от этого.
– Да, я закончила роман.
Я протягиваю ему тетрадь в твёрдом нежно – розовом переплёте.
– Уже? – с удивлением смотрит он на меня.
– Ну как уже… Прошло два месяца редактуры, и вот… он готов. Думаю, бабушке бы понравилось.
– Это здорово… Это… – он остановился, не зная, что сказать. Я заметила, как сильно он волнуется, ведь сегодня он узнает, что же за тайна скрывается в этой розовой тетради.
– Я очень её любил, – продолжил он, вдруг став каким – то другим, таким я не видела Гюнтера, и его я таким ещё не видела, – Знаешь, иногда она была мне роднее мамы. Всегда она со мной возилась, словно я был центр её вселенной. Всё своё детство я провёл среди этих её белых роз.
– Почему ты не любишь розы?
– Не то, чтобы я их не люблю, их просто всегда было как – то уж слишком много. Я даже девушкам никогда не дарил роз, приелись они мне.
После этих слов я засмеялась.
– А ещё для меня всегда было загадкой, почему она никогда не рассказывает о своей молодости. В основном все события, о которых она рассказывала, были
