Кейси Майклс - Испепеляющая страсть
Но помогать местным контрабандистам — это было уж слишком! Деньги ли были для нее стимулом, или острые ощущения, или понемногу того и другого? Какая разница, Кевин твердо решил, что это не повторится, он просто этого не допустит!
Он долго лежал неподвижно, глядя на спящую Джилли, и, в конце концов, его терпение лопнуло. Захватив рукой прядь ее волос, он тихонько пощекотал ими кончик ее носа. Ее ноздри задрожали, она пошевелила головой, пытаясь стряхнуть досадную помеху, но все же ей пришлось открыть глаза.
— Доброе утро, женушка, — дружелюбно встретил Кевин взгляд ее широко раскрытых глаз. — Надеюсь, ты хорошо отдохнула, но мне пришлось разбудить тебя — моя рука, та самая, на которой ты лежишь, совсем затекла вследствие неподвижности в течение долгих часов. Тише-тише, осторожнее с твоим бедным плечом! — добавил он, увидев, что Джилли попыталась отодвинуться и ее усилия были вознаграждены острой болью в руке. Когда она с неохотой снова легла на спину, он мягко проговорил: — Ну вот, так намного удобнее, не правда ли?
Джилли решила не обращать на него внимания и так сильно сжала зубы, что они даже заболели, но любопытство взяло верх.
— Как я оказалась в твоей постели? — спросила она сквозь сжатые зубы и добавила с еще большим интересом: — И кто надел на меня ночную рубашку?
— Что ты можешь вспомнить? — Кевин бросил на нее взгляд, исполненный вожделения, но, увидев, как она мгновенно вспыхнула, решил пощадить ее и изложил ей неполную версию событий. Он избегал намеков и ничего не приукрашивал, дабы не смущать ее, он мог бы таким образом получить реванш за свои прежние обиды, но вовсе не желал этого.
Медленно, оберегая раненое плечо, Джилли поднялась и села, она долго устраивалась в постели поудобнее, оправляя белье вокруг себя, как обрывки растерзанного достоинства.
— Я благодарю вас за вашу доброту, милорд, но вы напрасно беспокоились — я могла бы и сама…
— Если бы ты не упала в обморок. Оставив тебя в таком состоянии, в мокрой одежде, я рисковал бы обречь тебя как минимум на воспаление легких, а то и на кое-что похуже, — вежливо парировал Кевин.
Джилли вздернула подбородок и не задержалась с ответом:
— Я не упала бы в обморок, если бы ты не снял с меня свитер так резко. Кроме того, если бы ты действовал, исходя не из своих извращенных понятий о супружеском долге, а из человеколюбия, то вовсе не обязательно было укладывать меня в свою постель. Это был дешевый трюк, Ролингс, и ты сам это знаешь.
Кевин подложил подушку себе под голову, прислонил ее к резной спинке кровати и тоже принял сидячее положение, прежде чем ответить своей жене хитрой (по крайней мере, ему она казалась таковой) улыбкой.
— Ты на самом деле так думаешь? Что ж, не скрою, мне было приятно, да и тебе тоже, судя по тому, что ты обвилась вокруг меня, как гибкая лиана, и провела в такой позе всю ночь, не подавая никаких признаков недовольства происходящим. Почему бы нам не сойтись поближе, детка? Поцелуй меня, и — я знаю — ты не устоишь передо мной.
— Я не люблю целоваться, — решительно ответила Джилли.
— Нет, любишь, хотя твой опыт по этой части не слишком велик, — невозмутимо заметил Кевин.
На самом деле до того, как в ее жизнь вошел Кевин, романтический опыт Джилли ограничивался единственным поспешным поцелуем деревенского парня — ей тогда было пятнадцать. Так что она снова вспыхнула и опустила глаза.
Кевин приподнял пальцем ее подбородок и мягко сказал:
— Одна ласточка не делает весны, дитя мое. А теперь иди ко мне и подари мне поцелуй.
С запоздалой храбростью она ответила было упрямо: «Я скорее соглашусь поцеловать лягушку!» — и скрестила руки на груди, всем своим видом выражая непреклонность.
В глазах Кевина загорелся дьявольский огонек, он потянулся и, бормоча: «Твой лягушонок готов прийти к своей лягушечке», обнял Джилли и опрокинул ее на себя.
Его поцелуй был задуман как шутка, но вскоре он вложил в него всю страсть, вызванную событиями прошедшей ночи, все пережитые тревоги и страхи за жену и радость от ее обретения. Сначала Джилли боролась, пытаясь разжать его объятия, ее тело пронзили неведомые доселе ощущения, которых она страшилась, но не могла преодолеть; наконец, она прекратила сопротивление и ответила на его страсть.
После поцелуя они несколько минут лежали неподвижно, погруженные каждый в свои мысли. Джилли по-прежнему оставалась в объятиях Кевина, наконец, он мягко сказал:
— Ты ведь не будешь больше выходить в море с контрабандистами, правда, крошка? Во-первых, это отвратительно, во-вторых, я постарел на десять лет за эту ночь, когда увидел, что ты ранена, и подумал о том, что могло с тобой случиться. Что произошло, кстати? Вы столкнулись с таможенниками?
Джилли кивнула — она еще испытывала слишком большое смущение и не осмеливалась взглянуть на своего мужа — и сказала:
— Был очень высокий прибой, и ветер встречный и сильный, мы не могли причалить к берегу до темноты. Мы замерзли и промокли до костей. Но когда мы увидели, что на берегу нас поджидают таможенники, у нас не осталось выбора — пришлось налечь на весла и выйти обратно в открытое море. Я слышала выстрелы, но не поняла, что в меня попали, пока мое плечо не заболело уже во время сбора урожая.
Кевин перебил Джилли, чтобы уточнить значение ее последних слов.
— Мы привезли бочонки с джином и бренди, они были связаны веревками на расстоянии десяти футов одна от другой. К ним надо привязывать камни, чтобы они оставались на дне. Иначе они всплывают, — объяснила она своему неопытному мужу. — Один бочонок оставляют на поверхности, чтобы он указывал место, откуда поднимать товар — мы называем его урожаем.
Кевин попросил Джилли продолжать рассказ, понимая, что ей нужно время, чтобы прийти в себя после страстного объятия. Но он не знал, насколько широки ее познания в искусстве контрабанды, не догадывался он и о том, что она была не просто одной из помощниц, привлекаемых к разгрузке товара, прежде чем он будет надежно спрятан. Неужели она на самом деле выходила в море с контрабандистами? В это невозможно было поверить!
— Каким образом ты оказалась замешана во всем этом? — неожиданно для самого себя спросил он.
Она обреченно вздрогнула.
— В этом замешаны так или иначе все, кто здесь живет. Одни выходят в море, другие организуют сбыт на берегу. Нам нужны деньги, ты же понимаешь, особенно после неурожайного прошлого года. Сначала эти люди отнеслись ко мне с недоверием, но я умею плавать, а из них почти никто больше не умеет, и они поняли, что я могу пригодиться.
— Кто еще этим занимается, Джилли, кто у них главари? Сколько лодок выходят в море? Это происходит часто? Насколько регулярно?
