Джейн Арчер - Луна для влюбленных
Вот игорный зал под названием «Испытай счастье». Когда-то женщина по имени Шенандоа с каштановыми волосами и зелеными глазами, которую привыкли видеть только в зеленой одежде, тасовала здесь карты. Синтия предположила, что это одна из шахтерских легенд, как и история Эда Шиффелина, геолога, якобы основавшего городок в 1877 году. Эд один занимался геологическими изысканиями в пустыне. Окружающие скептически относились к его усилиям и говорили: «Единственное, что он найдет здесь, будет его надгробный камень». Эд обнаружил серебро и назвал этот городок Тумстоном[2].
Синтия также наслушалась историй о братьях Эрп и Клэптон. Ей трудно было решить, правда ли это или просто любопытные легенды для жадных до историй жителей Востока. Да Синтия и не рассчитывала на то, что когда-нибудь сумеет во всем разобраться. Но она все-таки въехала в этот город верхом на лошади и в сопровождении головореза и прошлась по легендарной Аллен-стрит, и это было реальностью.
– Если вы не хотите денег, то чего же вам надо? – продолжал гнуть свою линию Мэверик. Он был рад, что Розалинда крепко спит в соседней комнате после сытного ужина и не слышит их спора. Правда, он не чувствовал себя в безопасности, потому что свою винтовку и пистолеты в соответствии с требованиями властей этого городка оставил в комнате по другую сторону коридора. Мэверику было неприятно ощущать себя безоружным. Но поскольку остаток вечера он надеялся провести с Синтией, то рассчитывал, что сложностей не возникнет. Мэверик не привык долго выяснять отношения, особенно с леди, – либо получал что хочет, либо проходил мимо. Но в случае с Синтией он не желал уступать. – Я хочу того же самого, что и в начале нашего знакомства, – историю вашей жизни. – Синтия тоже была настойчива.
Она немного похудела, но он по-прежнему желал ее, возможно, даже сильнее прежнего, и готов был дорого заплатить за право воспользоваться ее телом. Так для него было бы легче и честнее. Их не связывали бы никакие обязательства, и можно было не думать о будущем, когда страсть изживет себя. Мэверик всегда вступал в отношения с хорошенькими женщинами на таких условиях. Но Синтия была другой. Она все усложняла.
– Итак? – Синтия обернулась и посмотрела на него.
– Вы готовы расплатиться своим телом за мою историю? – слишком прямолинейно спросил Мэверик.
Синтия почувствовала, как ее лицо обдало жаром, и прижала ладони к щекам, стараясь умерить пыл.
– Вам нравится платить женщинам? Да?
– Я мог бы сочинить для вас хорошенькую историю, но не стану этого делать. Будь женщина леди или нет, мужчине приходится или платить за одну ночь, или расплачиваться всю жизнь.
– А вы считаете, что женщина не способна заплатить сама?
– Никогда об этом не задумывался. Она кивнула:
– А с какой стати вам размышлять над этим? Мужчины всегда на высоте, а женщины не имеют права голоса. Если они замужем, то им не принадлежит их собственность, они не могут распоряжаться заработанными деньгами и даже могут потерять рожденных ими детей. Женщины пытаются выжить в этом жестоком, безжалостном мире, хотя никогда не обретут равенства. Даже в самых ординарных ситуациях они не рассчитывают на справедливость – их могут проклясть, побить и даже убить, если сочтут неправыми. Или по меньшей мере обвинить во всех грехах и счесть причиной любого зла, сотворенного мужчинами.
– Вы меня удивляете, – покачал головой Мэверик.
– Почему?
– Значит, вы думали об этом.
– А почему же нет? Я женщина.
– А я всегда размышлял о женском теле, а не об уме, получал что хотел и шел дальше.
– Вы никогда не задумывались о том, что оставили после себя.
– Никогда.
– И пример тому – Розалинда.
Синтия заколебалась, понимая, что толкает его на откровенность, но остановиться она уже не могла. В жизни она видела так много подобных случаев, да и сама была ребенком, рожденным вне брака.
– Почему же мужчины не несут ответственности за свой поступки?
– Некоторые делают это ради детей. Ведь я же приехал за Розалиндой.
– Она уже почти взрослая.
– Но Мария раньше мне ничего не сказала.
– Но ведь вы не спрашивали. – Синтия вздохнула. – У мужчин есть деньги, они придумывают законы. Но им следует в первую очередь заботиться о женщинах и детях, а не о себе. Будущее мира в руках детей.
– Синтия, я не собираюсь спорить. В этом нет смысла. Я только хотел, чтобы вы скрасили мои одинокие ночи, и подумал, что вы не против. Я не пишу законов, не вынуждаю женщин принимать решения и не могу взять на себя заботу обо всех покинутых и осиротевших детях. Я ничего не могу изменить. Разве что кое-что в отношениях с вами.
– И с Розалиндой.
– Да.
– До Вайоминга далеко. – Она сжала руки в кулаки. – Если бы я призналась, что хочу ехать с вами, что бы вы сделали?
Он всматривался в ее зеленые глаза.
– Был момент, когда я мечтал заключить вас в свои объятия. Но сейчас я боюсь, что потеряю все, стоит мне только дотронуться до вас.
Она улыбнулась:
– Не думаю, что вы читали «Обоснование женских прав» Мэри Уолстоункрафт.
– У меня нет особого интереса к книгам. А уж если бы он и появился, едва ли я стал бы читать о женщинах. Какое отношение это имеет к нам?
– Эта книга была опубликована в 1792 году, почти сто лет назад. Если бы общество последовало изложенным в ней рекомендациям, сейчас были бы другие времена.
Мэверик встал с места и подошел к ней.
– Я не хочу говорить о равноправии, о женщинах-суфражистках или об издании книг. – Он положил руки ей на плечи. – Мне интересны только вы. И это правда, а иначе я сейчас играл бы в карты или шлялся по девкам.
Синтия улыбнулась.
– Вы с самого начала очаровали меня. Дело не только в вашей красоте, но и в уме тоже. Я хочу вас и мирюсь со всеми вашими причудами.
Она глубоко вздохнула:
– Что вы говорите?
Ей было трудно думать, потому что от его рук, лежавших на ее плечах, исходил жар, прожигавший тело. Она смотрела в его синие глаза, потемневшие от страсти. Да, Синтия желала его, но она не хотела повторить ошибки своей матери. Синтия стряхнула руки Мэверика с плеч и отстранилась от него.
– Я мог бы заставить вас пожелать меня. И вы не смогли бы сказать нет. Вы ведь это понимаете?
– Да, – она повернулась к нему лицом, – но я не могу рисковать и опасаюсь последствий.
Он нахмурился:
– Что вы хотите сказать?
– Я не хочу ребенка.
– Вы хотите выйти замуж?
– Нет.
– Что же тогда?
– Мне нужна ваша история.
– Черт возьми! – Он пересек комнату и схватил ее в объятия. – Я устал от ваших игр. Мэверик торопливо вынимал шпильки из ее рыжевато-малиновых волос. Длинные косы Синтии упали до бедер. Он намотал эти пряди на пальцы, чтобы удержать ее, и наклонился, сначала не решаясь поцеловать, а потом все же прижался губами. Мэверик почувствовал, как слабеет сопротивление, и заглянул в ее глаза: