Мэри Патни - Любовь к Пропащему Лорду
– Хочешь пить? – налив воды в стакан, спросил Адам.
– О, Боже, да!
Адам приподнял голову друга настолько, чтобы тот смог пить маленькими глотками. На шее мужчины дернулся кадык, когда тот судорожно сглотнул.
– Пока достаточно, – сказал Адам, убирая стакан. – Если выпьешь слишком много, тебе станет плохо.
Казалось, что белокурый мужчина собрался с ним поспорить, но затем передумал.
– Вылей оставшуюся воду мне на голову.
Адам исполнил просьбу, и мужчина издал долгий удовлетворенный вздох.
– Такой прохлады я не чувствовал уже, бог знает, сколько времени.
Адам поднялся.
– Давайте закутаем его в одеяло и унесем отсюда.
Двое его спутников расстелили одеяло на полу, затем подняли блондина с запачканного тюфяка и положили на середину грубой ткани. Раненый довольно громко охнул от боли, но больше не издал ни звука, даже когда его начали спускать по узкой лестнице, и его голова и ноги, несмотря на усилия несших его двоих мужчин, неоднократно ударялись о стены.
Следующий лестничный пролет был более широким. Они уже достигли прихожей, когда из гостиной внезапно появился разгневанный старик и перекрыл им выход. Его одежда свидетельствовала о богатстве, но глаза были безумны, грубые руки сжимали дробовик.
– Будь ты проклят, заносчивый кусок дерьма! – проревел он, направляя оружие прямо в грудь Адаму. – У тебя нет права забирать его из моего дома!
Адам медленно выдохнул, размышляя о том, какого же размера дыру дробовик может проделать в его груди с такого расстояния.
– А вы не имеете права позволить ему умереть, отказав в каком-либо уходе.
– Он заслуживает смерти!
Дробовик качнулся в направлении укутанного в одеяло мужчины, а затем опять нацелился на Адама.
– Стреляйте, если хотите, – произнес Адам. – Но вряд ли убийство позволит вам избежать скандала.
Дробовик качнулся, а затем опустился.
– Будь ты проклят! – вновь выругался старик. – Будь проклят ты и все твои отвратительные преступные дружки!
– Несомненно, в свое время проклятие исполнится. Но не сегодня.
Адам распахнул дверь и жестом приказал остальным покинуть дом, прежде чем старик передумает. Он до последнего момента думал, что дробовик все же выстрелит, но им удалось без всяких помех поместить раненого в экипаж.
Адам всматривался в изможденное лицо мужчины, которого они спасли, и гадал, выживет его друг, или же они явились слишком поздно.
Он закрывал дверь экипажа, когда прогремел выстрел.
***
Внезапно Адам проснулся с сильным сердцебиением. И услышал еще один резкий звук. Но уже не ружейного выстрела, а звук топора. Как-то они с Марией говорили о необходимости срубить засохшее дерево. Вероятно, именно это сейчас и происходит. Его жена слов на ветер не бросает.
Адам встал и подошел к умывальному столику, на котором теперь имелась бритва. Так что он мог привести в себя в порядок. Умывшись и побрившись, Адам задумался о своем сне. Все ли в нем было выдумкой, или же в памяти всплыло какое-то событие, случившееся на самом деле? Сон выглядел очень уж реальным.
Приняв позу для медитации, Адам размышлял, что мог сказать этот сон о его прежней жизни, если в нем действительно был отражен реальный случай? Кем был светловолосый мужчина, и что побудило его, Адама, ворваться в то великолепное здание?
Ответы на некоторые вопросы можно было получить путем логических рассуждений. Разгневанный старик явно ненавидел блондина и оставил того умирать после серьезного ранения, намеренно не оказывая никакой помощи. Похоже, Адам узнал о том, что происходит, и спас своего друга. Старик ненавидел также и самого Адама. Очень вероятно, что он ненавидел всех.
Прозвучали ли хоть какие-то имена? Он не смог вспомнить ни одного. Было бы гораздо легче, окажись старик более конкретен в своих оскорблениях.
Какие еще выводы следовали из его сна? Тот Адам вращался среди людей с высоким социальным положением, хотя его собственный статус оставался неясен. И тот Адам привык отдавать приказы.
И у него были друзья.
***
К тому времени, когда Мария для проверки заглянула в комнату Адама, его опять там не оказалось. Видимо, он был "ранней пташкой". И уже достаточно окреп, а значит, ей больше не было необходимо постоянно находиться где-то поблизости.
Она нашла его в комнате для завтраков, энергично расправляющимся с полной тарелкой яиц, ветчины и тостов.
– Ты хорошо выглядишь сегодня утром.
Мария попросила служанку подать завтрак и ей тоже. Налив себе чашку чая, она уселась напротив Адама.
– Не чувствуешь ли ты переутомления после всего, что ты вчера сделал?
Он покачал головой.
– Немного побаливают мышцы и кое-что еще.
Адам дотронулся до повязки на голове.
– Но я чувствую себя достаточно хорошо, чтобы сегодня проехаться верхом по поместью.
– Ну что ж, тогда после завтрака я распоряжусь насчет лошадей.
Прихлебывая маленькими глотками чай, Мария размышляла над тем, как ей нравится наблюдать за Адамом. Была в его движениях некая спокойная уверенность, позволяющая предполагать, что ему вполне комфортно, даже несмотря на то, что он не помнит своего прошлого.
Мария сомневалась, что он был бы так спокоен, если бы не держался за фальшивую личность Адама Кларка. Ее-то жизнь уж точно стала бы намного легче, если бы она смогла сказать Адаму правду! Чем дольше она будет ему лгать, тем в большую ярость он придет, когда правда выйдет наружу. Тот факт, что Мария считала его привлекательным, еще более все усложнял.
Надеясь на чудо, Мария спросила:
– Ты сегодня что-нибудь вспомнил?
Адам нахмурился.
– Мне приснился сон, очень живой и весьма похожий на воспоминание, однако так ничего и не сказавший обо мне самом. Ни имен, ни мест не было упомянуто, хотя мне кажется, что все происходило в Лондоне.
Мария разочарованно произнесла:
– Получается, что этот сон ничем тебе не помог.
Горничная поставила перед Марией тарелку с яйцами и тостами. Приступив к завтраку, Мария добавила:
– Мне будет интересно узнать, как много ты знаешь о сельском хозяйстве.
Адам усмехнулся:
– Мне тоже.
***
Три часа спустя они остановили своих лошадей на холме, с которого открывался потрясающий вид на поместье, море и крутые холмы. Теперь Мария получила ответ на свой вопрос. Адам великолепно ездил верхом и говорил о сельском хозяйстве так, будто управлял землями герцога.
