Мэрилайл Роджерс - Неразгаданные сердца
— Не сомневайся, Уолтер, перед тобой знатная леди, — подтвердил Гален. — Но мы покуда не можем ей открыться. Пусть она пребывает в неведении — так будет безопаснее для нее, да и для нас тоже, тем более что нам предстоит важное дело. — Галена угнетала вынужденная ложь, и он старался найти для себя хоть какое-то оправдание.
Уолтер не мог прийти в себя: его лорд никогда не опускался до хитростей; однако юноше оставалось лишь беспрекословно подчиниться.
Наклонившись над большим камнем у выхода из пещеры, Гален поднял салфетку льняного полотна, оставленную там на просушку, и подставил ее под струи водопада, потом тщательно отжал и приблизился к Амисии, не без изящества облизывающей пальцы. Гален не утратил способности смеяться над собой; его губы сложились в кривую усмешку. Пусть Уолтер и Карл считают его действия бескорыстными, но себя не обманешь. Он из кожи вон лез, чтобы понравиться невинной малышке, и это желание заслонило все остальное — не считая, разумеется, основной цели: выручить леди Сибиллу из неведомой опасности.
— Если ты поела, собирайся, я провожу тебя в замок Дунгельд.
Амисия подняла голову. Она считала себя коротышкой, даже когда выпрямлялась в полный рост; а сейчас, сидя на низком чурбане, она показалась себе рядом с Галеном просто какой-то пигалицей. Тень от его могучей фигуры падала на пол пещеры и на противоположную стену. Встретившись с взглядом зеленых глаз, Амисия чуть не задохнулась. Слабо улыбаясь, она набрала в грудь побольше воздуха и протянула руку за салфеткой, надеясь, что Гален не заметит, как у нее вспотели ладони.
Обтерев пальцы, Амисия слишком поспешно поднялась — и наступила себе на подол. Она залилась краской, проклиная себя за неловкость. Оставалось только надеяться, что Гален решит, будто она всего-навсего разрумянилась, сидя у костра, но он с такой готовностью ринулся вперед, чтобы поддержать ее за плечи, что и эта надежда тут же улетучилась.
Почему в его присутствии ей изменяла природная грация? Почему она несла какой-то вздор? Амисия сама знала ответ на каждый из этих тщетных вопросов. Разве она ежечасно не напоминала себе о притягательности его облика — от сапог до густых черных волос?
Ее растерянность передалась Галену, который смотрел сверху вниз на позолоченную светом костра копну каштановых прядей. Если бы знать наверняка, что было причиной ее волнения: простая застенчивость или его близость? Он мысленно обругал себя за эти дурацкие, бесполезные вопросы. Он, который никогда не был обделен женским вниманием и многим отвечал взаимностью, но лишь на короткое время, чтобы не стать рабом своих чувств, совсем потерял голову из-за миловидного личика и соблазнительной фигурки. И кто нарушил его покой: взбалмошная девчонка, о которой он запрещает себе думать — так уж сложились обстоятельства. До боли сжав зубы, он слегка подтолкнул ее к выходу.
У Амисии бешено застучало сердце. Она понимала, что Галену ничего не стоит отослать ее восвояси, тогда как она сама отдала бы все на свете, лишь бы всегда иметь возможность припасть к этой широкой груди, которая сейчас была от нее на расстоянии вытянутой руки. Устыдившись своей слабости, она отвернулась и зашагала туда, где шумел водопад.
Если бы Уолтера не предупредили заранее, что перед ним девушка знатного происхождения, сейчас он без труда понял бы это сам — достаточно было одного взгляда на ее горделивую осанку. Он поспешил убраться с дороги.
Но Амисия вовсе не собиралась вымещать на нем свою досаду. Она одарила его той же ласковой улыбкой, которой растопила сердце Фаррольда в день их первой встречи. Уолтер только вздернул брови и разинул рот. Красоту девушки он оценил с самого начала, но эта улыбка ослепила его, будто солнце, обдала горячей волной — только теперь он понял, в чем секрет необъяснимого поведения его лорда.
Гален нагнулся за оставленным Амисией плащом, все еще скрученным в тугой валик, но успел заметить улыбку, предназначенную юноше. Самолюбие не позволяло ему унижаться до ревности, и все же он хотел, чтобы такие знаки внимания доставались ему одному.
Амисия задалась целью доказать, что она вовсе не так неуклюжа, как выглядит со стороны. Она привычно нащупала ногой выступ в скале и тут сообразила, что ей неизбежно придется подобрать юбки. Украдкой оглянувшись через плечо, она убедилась, что Гален стоит сзади. Куда было деваться? Откинув за спину тяжелые пряди каштановых волос, спадающие ниже пояса, Амисия сгребла юбки, подоткнула их под плетеный шнур, опоясывающий бедра, и начала легко взбираться вверх.
Гален не подумал заранее, как они станут выбираться из пещеры, и его глаза расширились от изумления при виде стройной голой лодыжки, оказавшейся у него перед носом. Подняв голову, он увидел и соблазнительные круглые коленки. Боже милостивый, неужели никто не объяснил этой девчонке, что можно и чего нельзя делать в присутствии мужчины? Если бы он занимался ее воспитанием, она бы у него живо усвоила правила хорошего тона. Ходить с распущенными волосами — одно это стыд и срам, а уж оголять ноги — просто верх неприличия. Гален про себя осыпал ее воспитателей самой отборной бранью, а потом с удовлетворением напомнил себе, как ему, хвала Господу, с младых ногтей внушали, что использовать упущения других к собственной выгоде — недостойно. Ценой немалых усилий он переключил свое внимание на каменистый уступ, нащупывая опору то для руки, то для ноги. Впрочем, такая осторожность была излишней: он с детства знал здесь каждую впадину как свои пять пальцев.
Без труда преодолев подъем, Амисия поспешила опустить юбки, пока снизу не показалась голова Галена. Она направилась было к тропинке, которую они с Келдой проторили от пещеры до лесной поляны, но Гален мягко удержал ее за локоть и кивком приказал следовать за ним в сторону непроходимых зарослей. Амисия заподозрила, что он тронулся умом, однако не посмела возразить. Каково же было ее удивление, когда он сдвинул в сторону свисающие до земли ветви плакучей ивы и шагнул вперед: там тянулась лесная тропа, изрядно заросшая, но все же легко различимая.
Эта дорожка очень скоро вывела их к морю. Слишком скоро, как показалось Амисии. Лихорадочно пытаясь придумать какой угодно предлог, чтобы назначить новую встречу, она даже не полюбопытствовала, откуда ему известны здешние тропы.
Набегающие волны бились о каменистую отмель. Надо было торопиться, чтобы не подвести Келду, которая наверняка уже сходила с ума от беспокойства — но как могла Амисия уйти, если эта встреча с Галеном могла стать последней?
Морская вода на мелководье была такого же цвета, как глаза Галена. У Амисии разрывалось сердце: ей было жаль уходить, но время подгоняло. Гален набросил ей на плечи темный плащ, о котором она и не вспомнила.
